Тейлор Дженкинс Рейд - Дейзи Джонс & The Six

А то, что показал мне Грэм… Он написал песню о любви. Всего лишь простенькую любовную песенку! В ней не было всей той сложности и многозначности, за которой мы с Дейзи так гонялись.

Грэм : Это была первая песня, что я по-настоящему написал, причем для женщины, которую любил. А Билли настолько поглощен был всей своей трахомундией, что и не понял, о ком я это написал, и даже не спросил. Он где-то секунд за тридцать прочитал мою песню и сказал:

– Пойдет, наверно, в следующий альбом, чел. Этот уже под завязку.

А я ведь всегда и во всем поддерживал Билли. Извечно прикрывал ему спину и был готов ему помочь.

Билли : С этим альбомом мы договорились: я не стану никому указывать, что делать. А потому не собирался даже слушать ничьи мнения о том, что нам с Дейзи петь. Раз уж решили, что каждый держит свой ряд – значит, каждый держит свой ряд.

Карен : Грэм продал эту песню группе The Stun Boys , и они сделали из нее отличный хит, чему я только порадовалась. Обрадовалась, что этим все закончилось. Я бы не хотела из вечера в вечер играть на сцене эту песню.

Никогда не понимала людей, которые изливают свои настоящие чувства в нечто такое, что им придется потом играть снова и снова на гастролях.

Род : Примерно в это же время Билли с Дейзи начали вместе записывать свои вокальные партии. Для большинства треков они устраивались в одной кабинке и пели в один микрофон, в реальном времени очень слаженно сливаясь голосами.

Эдди : Билли с Дейзи у одного микрофона, в этой тесной кабинке… Хочу сказать, что мы бы всех, наверно, готовы были поубивать, лишь бы оказаться с нею так же близко.

Арти Снайдер : Мне было бы работать намного проще, если бы они пели по разным кабинкам и я мог бы разделить их голоса. Когда они пели в один микрофон, моя задача усложнялась в десять раз.

Если, к примеру, Дейзи вдруг начинала звучать приглушенно, то я не мог просто наложить дубль, не потеряв при этом голос Билли. Так что монтировать дубли стало практически невозможно.

Поэтому приходилось записывать их еще и еще раз, чтобы получить такой дубль, где они одновременно звучали бы как надо. И вот группа расходилась на ночь по домам, а Дейзи, Билли, Тедди и я сидели, полуночничали.

Меня это совместное пение сильно ограничивало в попытках сделать их треки безупречными. Я порой просто начинал выходить из себя, но Тедди даже не думал меня поддерживать.

Род : Я думаю, Тедди принял правильное решение. Это полностью проявилось в финальном варианте. Там даже чувствовалось, как они дышат одним воздухом, когда поют рядом. Это звучало настолько… Тут и слова-то другого не подберешь. Настолько интимно.

Билли : Знаешь, когда у тебя в песне звучит все так, что все неровности заглажены, все задоринки зашлифованы… где там быть какому-то чувству?

Род : Я лично этого не наблюдал, только слышал от Тедди. А потому не могу ручаться, насколько это правда. Но однажды Билли с Дейзи всю ночь напролет делали послойные записи песни «Это было б опасно».

Тедди сказал, что во время одного из дублей, уже глубокой ночью, Билли на протяжении всей песни не отрывал от Дейзи глаз. Когда же закончили петь, Билли заметил, что Тедди внимательно на него глядит. И Билли мигом отвел глаза – сделал вид, будто бы вообще на Дейзи не смотрел.

Дейзи : А насколько честно надо сейчас все рассказывать? Я знаю, что обещала тебе рассказать всё, но насколько «всё» ты на самом деле хочешь знать?

Билли : Мы были у Тедди, в его домике при бассейне. Дейзи надела такое черное платье с тоненькими лямками. Как они там называются?

Мы работали над песней «Ради тебя».

Поначалу у нас было не от чего оттолкнуться. Но, в принципе, «Ради тебя» – о том, как я «завязал» ради Камиллы. То есть я никогда, конечно, не говорил этого, поскольку знал, что Дейзи станет снова попрекать меня тем, что я пишу о Камилле. А потому я сказал, что песня о том, как сознательно от чего-то отказываешься ради другого человека.

Дейзи тут же напомнила мне, что мы собирались написать что-нибудь «пожестче», и я ответил, что мы можем сделать это и попозже. Дескать, мне действительно запала на ум эта идея.

– Она не на шутку засела у меня в голове, – вроде бы объяснил я.

Дейзи : Было еще только одиннадцать утра, но я уже была заметно подшофе. Билли играл на синтезаторе песню, и я подсела к нему. Он показывал мне, какие ноты нажимать, и я даже понемножку играла вместе с ним. Мы пытались найти нужную тональность. Билли уже написал несколько строк, как сейчас их помню: « Чего только я ни готов отдать, / Чтоб вернуться в былое и тебя подождать» . И это он пел, сидя так близко ко мне!

Билли : Дейзи придержала ладонью мою руку, чтобы я перестал играть. Я посмотрел ей в глаза, и она сказала:

– Мне нравится писать с тобой песни.

– Мне тоже нравится с тобой вместе творить.

А потом я сказал нечто такое, что мне однозначно говорить не следовало.

Дейзи : Он сказал:

– Мне вообще многое в тебе нравится.

Билли : Когда я это произнес, Дейзи улыбнулась, буквально просияла. Эта ее широкая чарующая улыбка и легкий девчоночий смешок. Глаза у нее заблестели, как будто увлажнились слезами. Или мне это только показалось, не знаю. Но… Знаешь, так замечательно, когда Дейзи улыбается! Это такое… [ Долгая пауза . ] Я не знаю. Я сам не понимаю, что сейчас говорю.

Дейзи : «Мне вообще многое в тебе нравится».

Билли : Сама по себе она представляла угрозу для меня. И я это чувствовал. Но не думаю, что до конца понимал, что чем безопаснее она мне казалась, тем опаснее была.

Дейзи : Я сама не успела толком понять, что делаю, как наклонилась к Билли, чтобы поцеловать его. Я оказалась так близко, что почувствовала его дыхание. И когда я открыла глаза, его глаза оставались закрытыми. И я подумала: «В этом что-то есть». И правда, он показался мне всерьез польщенным, что ли…

Билли : Мне кажется, я даже забылся. По крайней мере, на какой-то миг.

Дейзи : Мои губы едва коснулись его губ. Я их не столько даже ощущала, сколько понимала, что почти их чувствую.

Но тут Билли отстранился и посмотрел на меня невыразимо нежно.

– Я не могу, – произнес он.

И у меня упало сердце. Я это говорю не фигурально – я действительно почувствовала, как оно оборвалось и потонуло у меня в груди.

Билли : Я вспоминаю об этом с содроганием. О том дне. Как я мог совершить тогда одну лишь маленькую ошибку – и всю свою жизнь выкинуть разом на ветер.

Дейзи : Отвергнув меня, он сразу отвернулся к клавиатуре и стал очень старательно делать вид, будто ничего только что не произошло. Возможно, это делалось ради меня. Хотя, наверное, в большей степени ради собственной безопасности. И это было… просто невыносимо! Невыносима эта ложь, что он пытался внушить нам обоим. Мне было бы куда легче, если бы на меня дико наорали – нежели в подобном напряжении хранили полную невозмутимость.