Тейлор Дженкинс Рейд - Дейзи Джонс & The Six

Вот что мне вспоминается больше всего из той поры.

Билли : Мы с Камиллой как раз присмотрели себе новый дом в Малибу, в горах. Он был просторнее любого дома, в котором мне доводилось когда-то жить. К нему вела очень длинная подъездная аллея, и густые деревья затеняли все вокруг, за исключением террасы. Терраса там совершенно ничем не загораживалась, и с нее открывался потрясающий вид на океан. Камилла называла его «домом за счет «Медового рая».

Те две праздничные недели, что я провел дома, мы большей частью занимались переездом и обустройством на новом месте. В первый вечер, когда мы привезли туда девочек, я спросил Джулию:

– Какую комнату ты хочешь занять?

Она была старшая, а потому выбирала первой. У нее сразу расширились глаза, и она принялась ходить туда-сюда по коридору, заглядывая в каждую комнату. А потом уселась на пол в самой середине коридора и предалась размышлениям . После чего наконец сказала:

– Я хочу ту, что в середине.

– Ты уверена? – спросил я.

– Уверена, – кивнула она.

Джулия была в точности как ее мать. Однажды поняв, чего хочет, она уже точно это знала.

Род : То Рождество было первым за очень и очень долгое время, когда у меня неожиданно не оказалось никакой работы. Когда я мог просто отдохнуть в свое удовольствие. Когда мне не надо было спасать какую-нибудь рок-звезду от какого-нибудь жизненного кризиса, или следить, чтобы их райдеры досконально выполнялись, или чем я там еще занимался.

Я снял небольшой домик на пару с приятелем. Мы с Крисом вращались в одном кругу, и я всегда виделся с ним, когда приезжал в Лос-Анджелес. Вместе мы проводили выходные в Биг-Беар-Сити. Вместе готовили ужин, принимали джакузи, играли в карты. На Рождество я подарил ему свитер, а он мне – ежедневник. И я в какой-то момент подумал: «Как же мне хочется вести нормальную человеческую жизнь!»

Дейзи : На Рождество мы с Никки улетели в Рим.

Эдди : На праздниках Пит сделал Дженни предложение, и она ответила согласием. Знаешь, я по-настоящему был счастлив за него. Я крепко обнял его, и тут Пит сказал:

– Надо хорошенько подумать, когда лучше все им сообщить. Не знаю, как они это воспримут.

– Ты о чем сейчас? – спросил я. – Кому какое дело, что ты женишься?

– Нет, я о том, что ухожу.

– Уходишь? – удивленно переспросил я.

– Ну да, когда тур закончится, я ухожу из группы.

Мы с ним разговаривали в доме родителей, в кабинете.

– О чем ты говоришь? Уходишь из группы?! – недоумевал я.

– Я ж тебе говорил, – сказал он, – что не хочу всем этим заниматься до скончания века.

– Ни разу ты мне ничего подобного не говорил!

– Да я тысячу раз тебе это говорил, – возразил Пит. – Что все это не бог весть как важно.

– Хочешь сказать, ты готов все бросить ради Дженни? Правда, что ли?

– Нет, не совсем ради Дженни. Скорее ради себя самого, – объяснил он. – Чтобы я мог жить дальше собственной жизнью.

– Это что значит?

– Я, в общем-то, никогда и не хотел быть в группе, играющей софт-рок. Да брось, ты сам это отлично понимаешь! Я сел в поезд, проехал немножко. Но теперь моя остановка, и мне выходить.

Дейзи : В Италии, в номере отеля, у нас с Никки разразился скандал. Он обвинил меня в том, что я в Канзасе переспала с Билли. Я вообще не представляла, о чем он говорит! Я даже и словом-то не перемолвилась с Билли в Канзасе. Но он стал утверждать, что знает об этом уже не одну неделю и ему, мол, тошно смотреть, как я пытаюсь это скрыть. Все взвинтилось как-то очень быстро, в один момент. Я швырнула в него несколько бутылок. Он с размаху ударил кулаком в оконное стекло. Помнится, я опустила глаза и увидела, как серые слезы катятся по моим щекам. Серые от туши и подводки. Не помню точно, как это случилось, но одно из колец порвало мне ухо. Прямо прорезало насквозь. В общем, у меня лилась кровь, я плакала, в номере был полный бедлам. Следующее, что я помню, – это как Никки прижимает меня к себе, и мы обещаем никогда не бросать друг друга и никогда так больше не ссориться. И помню, я тогда еще подумала: «Если это и есть то, что называют любовью, то мне, пожалуй, такого не надо».

Род : Мы заказали для Дейзи билеты на самолет так, чтобы она прибыла в Сиэтл за сутки до концерта. Я вызвал ее загодя, поскольку опасался, что она может пропустить свой рейс, и мне необходимо было обеспечить какой-то временной запас.

Дейзи : В то утро, когда мы должны были лететь в Сиэтл, я просыпаюсь, а надо мною нависает Никки. И до меня доходит, что я вся мокрая, что спала в душевом поддоне. Я чувствовала себя сильно заторможенной, с полным сумбуром в голове – хотя тогда постоянно, в общем-то, просыпалась «в тормозе» и с мутной головой.

– Что случилось? – спросила я.

– Похоже, ты перебрала с дозой, – ответил Никки. – С секоналом или еще с чем-то. Я не смог вспомнить, что мы еще с тобой принимали.

А знаешь, что бывает с людьми от передоза секонала? Они умирают.

– И ты засунул меня под душ?

– Я пытался тебя разбудить, – стал объяснять он. – Я не знал, что еще сделать. Ты никак не просыпалась. Я жутко испугался.

Я посмотрела ему в глаза, и у меня застыло сердце. Потому что если я сама не представляла, переборщила я или нет с дозой, и не помнила, что вообще ночью произошло, то Никки явно перепугался до смерти.

И при этом единственное, что он предпринял, – это сунул меня под душ.

То есть мой муж считал, что я, похоже, умираю, – и не сделал ничего, даже не вызвал консьержку.

И тут во мне что-то сработало. Словно какой-то разъединитель цепи. Как, знаешь, рубильник на щитке. Сперва он этак сопротивляется с огромной силой, а потом в какой-то момент резко и тоже с силой встает в другое положение. И вот я свой переключила. И в ту же секунду поняла, что мне необходимо бежать со всех ног от этого человека. Что мне пора самой себя спасать. Потому что если я этого не сделаю…

Он не стал бы меня убивать, но легко позволил бы мне умереть.

И я сказала ему:

– Ну ладно, спасибо, что присмотрел за мной. – А потом добавила: – Ты, наверно, очень устал. Не хочешь прилечь, поспать немного?

И когда он заснул, я быстро сложила свои вещи, забрала оба наших билета на самолет и умчалась в аэропорт. Приехав туда, нашла таксофон. Позвонила в отель и сказала:

– Мне необходимо оставить сообщение для Никколо Аргенто в номере 907.

Девушка ответила «о’кей». То есть на самом деле она сказала «бене».

– Пишите, – продолжила я. – «Лола Ла Кава требует развода».

Уоррен : Когда мы собрались после перерыва, перед концертом в Сиэтле, у Дейзи… не знаю, будто просвет какой-то наступил.

– А где Никколо? – спросил я.

На что Дейзи ответила:

– Этот отрезок моей жизни позади.

И всё. Вопрос закрыт. И я подумал: вот это круто, черт возьми!