Дидье Ковеларт - Томас Дримм. Конец света наступит в четверг

– Это так.

– А с какой стати ты должен рисковать ради него? – резко бросает она. – Он ведь тебе даже не родственник!

Меня охватывает отчаяние.

– Ладно, – вздыхает медведь. – Расскажи ей.

Задыхаясь от волнения, я открываю Бренде всю правду. О воздушном змее, встрече на пляже с Лео Пиктоном, о порыве ветра, моем невольном преступлении и попытках инсценировать самоубийство. Она слушает, остолбенев, с выражением изумления и уважения на лице. Я думал, она будет ругаться или жалеть меня, но такого не ожидал.

– Он тебя подверг эмоциональному шантажу, так? Он ставит тебя перед выбором: мучиться угрызениями совести или повиноваться. Как же всё-таки отвратительны эти мужики…

– Не собираюсь оправдывать Пиктона, но у него никого нет, кроме меня.

Она приходит в негодование:

– Но ты же еще ребенок, Томас!

Я выпячиваю грудь и гордо заявляю:

– Я уже достаточно взрослый и могу сам решать, что мне делать, а чего не делать!

Я замолкаю, видя, каким отчужденным становится ее взгляд. Судя по тому, сколько ей пришлось вытерпеть от мужчин, не стоит слишком увлекаться ролью мачо. Я добавляю более мягко:

– Но без тебя мне не обойтись, Бренда.

Она смотрит на медведя, и в ее глазах загорается какая-то мысль.

– А почему бы не заключить с ним сделку?

– То есть?

– Ты у полиции под подозрением. Они арестовали твоего отца, чтобы выбить из него признания или чтобы давить на тебя. Это очевидно. А значит, им известны намерения Пиктона. Они знают, что он умер и ты прячешь его в своем медведе. Что для тебя важнее: стать террористом, исполнив последнее желание плюшевой игрушки, или добиться освобождения отца? Им нужен Пиктон – так отдай его.

Медведь неожиданно спрыгивает со стола и на своих неуклюжих лапах пытается убежать. Бренда хватает его за шкирку. Он беспомощно брыкается в воздухе.

– Томас, скажи ей, чтобы она меня отпустила!

– Ничего не выйдет, Бренда! Я уже пробовал вернуть его жене! Он сразу замолкает, перестает двигаться и прикидывается обычной игрушкой. Никто нам не поверит!

Пиктон поворачивает голову ко мне и неожиданно объявляет совершенно спокойно и с достоинством:

– Это совсем другое дело, мой мальчик! Не беспокойся: если надо спасти твоего отца, я заговорю только под пыткой.

Я с изумлением смотрю на медведя. Он больше не брыкается, зажатый в пальцах Бренды. Чувствуя перемену в настроении профессора, она усаживает его на стол.

– Твоя соседка права, Томас: я должен пожертвовать собой, это единственный выход.

Из вежливости я не соглашаюсь. Он отмахивается лапой от моих возражений и продолжает:

– Мы заключим соглашение. Если завтра вы поедете на конгресс в Зюйдвиль, покажете мои работы коллегам и убедите их в необходимости уничтожить Аннигиляционный экран, я соглашусь сдаться властям в обмен на твоего отца.

Я не ожидал такого и вопросительно смотрю на Бренду.

– Что он сказал?

Я передаю ей предложение Лео. Ее лицо выражает крайнее замешательство.

– Ты уверен, что ему можно доверять?

Я мысленно подвожу итог двум дням, проведенным с медведем-призраком. И серьезно отвечаю: да. Бренда возражает:

– Но если Экран будет уничтожен, что изменится? Думаешь, этому вонючему государству придет конец? Думаешь, этого достаточно, чтобы смести правительство, устроить революцию и вернуться на тридцать лет назад, когда мы жили в свободном мире без чипов? Для этого надо менять жизнь, Томас, а не заниматься мертвыми!

– Но это только начало…

Она тихонько гладит меня по голове. И говорит уже мягче:

– Мне-то нечего терять. Но ты рискуешь своим будущим.

Не сдержавшись, я выпаливаю:

– До знакомства с тобой у меня вообще не было будущего. А теперь вдвоем мы можем перевернуть мир!

Бренда смотрит на меня растроганно, но в то же время недоверчиво. Да, иллюзии – явно не ее стихия.

– Ладно, – вздыхает она наконец. – По крайней мере, попытаемся хоть что-нибудь сделать.

Девушка протягивает мне медведя, которого я укладываю в хозяйственную сумку между его собственными документами. Она ставит пустой транзактор на металлическую полку и нерешительно смотрит на бриллиантовый браслет. Пожав плечами, присоединяет шкатулку к нашим трофеям, закрывает дверцу, и мы выходим из хранилища.

Такси на месте нет. Бренда находит его в трехстах метрах, припаркованное на углу улицы во втором ряду. Наверное, полиция велела водителю отъехать, чтобы не мешать движению. Пока мы идем к машине, я обдумываю предложение медведя. Конечно, идея обменять профессора на моего отца очень соблазнительна. Допустим, для спасения мира действительно необходимо уничтожить Аннигиляционный экран, но как я смогу убедить в этом коллег Пиктона, если его не будет рядом, чтобы мне подсказывать?

Внезапно я получаю сильный удар в спину и тут же слышу крик Бренды. Я падаю на тротуар, но сразу вскакиваю и вижу двух удирающих субъектов: более рослый прижимает к себе нашу хозяйственную сумку. Бренда бросается за ними. Я хочу рвануть следом, но меня останавливает резкая боль в ступне. Наверное, вывихнул лодыжку. И теперь, сидя на тротуаре, смотрю, как Бренда с невероятной скоростью мчится за ворами. На углу бульвара она настигает одного из них и так резко дергает за руку, что он летит в канаву, роняя сумку. Его сообщник набрасывается на Бренду сзади и пытается сломать ей шейные позвонки.

Вылетевший из сумки Пиктон пробирается на четвереньках у них под ногами. Стиснув зубы от боли, я подхожу ближе и вижу, как медведь своими неуклюжими пальцами пытается развязать шнурки на ботинках грабителя. Второй субъект в это время встает и выхватывает из кармана складной нож.

В ужасе я зову на помощь полицейского, стоящего напротив. Тот отрицательно качает головой, показывая на свои желтые нашивки: его обязанность – следить за уличным движением, а не встревать в потасовки. Увидев лезвие, направленное ей в живот, Бренда шарахается назад, толкая бандита, который душит ее сзади. Тот наступает на свои шнурки, теряет равновесие, но всё-таки удерживается на ногах. Однако Бренда, воспользовавшись моментом, выворачивается у него из рук. Как раз в эту секунду второй налетчик наносит резкий удар ножом. Но там, где только что стояла девушка, теперь грузное тело его сообщника. Злодей, вскрикнув от изумления, сползает на землю. Второй поспешно удирает.

– Достали уже! – сквозь зубы говорит Бренда.

Подняв с тротуара медведя и небрежно кинув его в сумку, она быстро тащит меня к такси.

Обернувшись, я вижу, что полицейский говорит по мобильному телефону. Наверняка звонит в Службу контроля за чипами. Что же, теперь это действительно его забота – ведь труп мешает движению пешеходов. Хотя тротуары безлюдны. Редкие прохожие, увидев нападение, поворачивают, чтобы не попасть в свидетели. Безопасный мир – это когда никто не осмеливается заявлять в полицию и таким образом сильно улучшается статистика преступлений.