Джулиан Феллоуз - Снобы

– Добрый день, миссис Керли, как поживаете? Я здесь прошмыгну? Вы не возражаете?

Эдит прекрасно усвоила эту уловку людей из круга своего мужа – делать вид, что просишь об одолжении, когда человек в любом случае просто не может вам отказать. «Ах, дорогая миссис Такая-то, вы могли бы дождаться нашего возвращения? Это вас не слишком затруднит?» И конечно, несчастная женщина, получившая такие инструкции (как и ее работодатель), прекрасно знает, что на деле это означает: «Я запрещаю вам ложиться спать до нашего приезда», – но, отдавая приказы таким образом, всегда можно порадоваться собственной мягкости и обходительности. Аристократам нравится с гордостью осознавать, что они очень хорошо обращаются с прислугой. Обычно это означает – отдавать невыполнимые приказания с самым дружелюбным выражением лица.

Миссис Керли явно стало очень неуютно от этой просьбы, но, как Эдит и предполагала, поделать она ничего не могла.

– Конечно, миледи, – сказала она и, как только Эдит отошла на два шага, позвонила по внутреннему телефону.

Как и предполагала Эдит, Чарльз Бротон действительно был в своем кабинете, или маленькой библиотеке, как леди Акфилд предпочитала называть эту комнату. Он рассеянно отвечал на письма, скорее чтобы притвориться, что занят, чем по необходимости. Гостей на выходные приглашала его мать, и, как всегда, не из тех людей, которые были бы сейчас близки его раненой душе. Диана Богун казалась ему холодной и слишком намеренно величественной, чтобы с ней было приятно общаться, а ее муж – практически сумасшедшим. Клариссы не было. По крайней мере, ему удалось убедить мать, что она поставила не на ту лошадь, но… если не Кларисса, то кто?

Он знал, что Эдит появлялась у Томми Уэйнрайта. Вообще-то, Томми сам ему об этом сказал на следующий день, возможно, потому, что не хотел, чтобы новость дошла через третьи руки. Сначала Чарльз пришел в ярость, не на Томми, а на мать. В тот вечер она неожиданно отправила его навещать в больнице какую-то ее старую подругу, представив дело так, будто это было жизненно необходимо. Но потом, когда он немного успокоился, Чарльз в тысячный раз спросил себя, а чего бы он мог достичь этой встречей. Что бы там друзья ни говорили ему о необъяснимости ее поступков, он прекрасно понимал, почему Эдит от него ушла. Он был неинтересен. Он знал, что это правда, потому что, к несчастью для него, был умен ровно настолько, чтобы это понимать. Он знал, что ей стало с ним скучно, как только радость от того, что она поднялась на несколько ступенек вверх, поутихла. В половине случаев, если честно, он вообще не понимал, о чем его жена говорит. Когда она подвергала сомнению политику оппозиции или пыталась взвесить за и против вмешательства на Ближнем Востоке… Чарльз знал, что существуют разные взгляды на эти вещи, но не понимал, почему он должен иметь какое-то мнение по этому поводу. Он голосует за консерваторов и отмечает в разговорах, что Новые лейбористы – это просто кошмар какой-то. Разве этого не достаточно? Это было все, чего от него ожидало большинство знакомых по «Уайтс», и даже больше. Но для Эдит этого явно было недостаточно. Сейчас даже он начал подозревать, что есть вероятность, что она хочет к нему вернуться или, по крайней мере, хочет с ним об этом поговорить. Но разве что-то изменилось? Не лучше ли для них обоих будет смириться с тем, что ничего не вышло? Вот, в двух словах, как он смотрел теперь на свою семейную жизнь. Он потерпел поражение, да, и настало время честно себе в этом признаться и жить дальше. И конечно же, именно этого и добивалась леди Акфилд. В наше время принято считать, что любое вмешательство в жизнь собственных детей непременно повлечет за собой разочарование, но это не так. Умные родители, которые не торопят события, вполне могут достичь своих целей. А леди Акфилд была умнее многих.

Он поднял голову – дверь открылась, и степенная фигура виконтессы Богун плавно вошла в комнату.

– Чарльз, – произнесла она исполненным отчаяния голосом, – слава богу, ты здесь.

– А что? Что случилось?

– Я в ужасном затруднении. Питер ушел прогуляться, и мы сегодня не на машине. И вот… – (Чарльз терпеливо ждал.) – Дело в том, что… – Диана нервно облизала губы. Она была очень талантливая актриса. – Я немного запуталась в датах и ничего с собой не взяла…

Чарльз смотрел на нее в недоумении. Все это звучало полной бессмыслицей, будто ее речь плохо перевели с другого языка.

– Извини, пожалуйста, – ответил он; Диана очень правдоподобно покраснела. – Я не очень…

Диана преодолела свое отвращение к такой тактике. Отчаянные моменты требуют отчаянных мер, а хозяйка ясно дала понять, что наступил как раз один из таких моментов.

– Я совсем не ожидала, но… наступили те самые дни, и теперь мне очень надо в аптеку.

– О боже! – Чарльз вскочил в крайнем смущении. – Конечно. Чем я могу помочь?

Диана вздохнула свободнее. Она достигла цели, причем ей это удалось удивительно быстро.

– Ты не мог бы отвезти меня в Льюис, только там все закрывается в час и…

– Конечно. Поехали.

– Сейчас, мне только нужно кое-что сказать твоей матери.

– Давай. Я схожу за машиной. Через пять минут буду у входа. Ты не волнуйся, все будет хорошо.

Ее тронуло, что он уговаривает ее не волноваться по поводу события, которое происходит с ней каждый месяц с двенадцати лет, но предпочла его не успокаивать. Со слабой улыбкой она смотрела, как он выбегает из комнаты. Выбирая, что бы такое соврать, Диана правильно рассудила, что именно заставит его действовать незамедлительно. Она верно рассчитала, что Чарльз, как и все мужчины подобного типа, испытывал крайнее отвращение ко всем механизмам функционирования женского организма. Стоит только намекнуть, и он не станет слушать дальнейших объяснений и сразу начнет действовать. Она прислушивалась, как он с грохотом сбегает по лестнице, с чувством хорошо выполненной работы.

Эдит едва добралась до лестничной площадки с бронзовым рабом, как в перегороженных канатом дверях показалась леди Акфилд.

– Эдит? Это ты? Почему не позвонила, что приезжаешь?

Свекровь взяла ее под руку и попыталась отвести в семейную гостиную. Эдит поняла, что игра началась, и выругала себя, что не завернулась поплотнее в шарф и не проскользнула незамеченной, но все-таки не собиралась сдаваться так просто. Она высвободилась из цепкой хватки Гуджи и направилась в сторону кабинета Чарльза.

– Я подумала, что причиню вам лишнее беспокойство, и хотела только перекинуться парой слов с Чарльзом. Я буквально на минутку.

Она шла так быстро, что леди Акфилд, к удовольствию наблюдавших, пришлось семенить за ней, чтобы не отставать. Они буквально вбежали в великолепную библиотеку с ее шкафами из красного дерева с позолотой. С огромной картины над камином один из первых Бротонов, в каштановом парике, изумленно взирал на разворачивающуюся у его ног сцену. Несколько туристов узнали ту или другую из вошедших, а так как о расставании супругов писала половина газет страны, они тут же бросили со скукой рассматривать тисненые корешки книг и обратили все внимание на двух женщин, радуясь такой неожиданной возможности поразвлечься.