Васкен Берберян - Дети разлуки

– Не знаю, – пробормотал тот, – он был в тяжелом состоянии, лицо наполовину обгорело… Сгусток кожи и крови… Я отвез его в больницу.

Роз встала на колени рядом с кроватью.

– Дедушка, милый, ты помнишь в какую? – спросила она со слезами на глазах.

– В те времена была только одна больница в городе, сейчас она называется «Новая Камчатская», – ответил ей Евгений.

– Позвоним им! – решила Роз, вскакивая на ноги.

– Да… Здесь есть телефон, которым мы могли бы воспользоваться? – Микаэль тоже был крайне возбужден.

– Я могу позвонить отсюда, – предложил Евгений, подняв трубку настенного аппарата.

– Алло? – ответила Катерина.

– Извини, Катюша, но это срочно… Нам надо позвонить в «Новую Камчатскую», можешь соединить?

– Попробую, Женя, минутку.

Когда телефон зазвонил, Роз думала, что упадет в обморок от волнения, а у Микаэля подкосились ноги, и он сел на кровать. Сердце его чуть не выскочило наружу.

– Добрый день, будьте добры, регистратуру, – сказал Евгений.

– К сожалению, товарищ, она уже закрыта. Но откроется завтра.

– Это срочно, – шептала ему Роз одними губами, – скажи, что это очень срочно.

– Это срочное дело, может быть, можно поговорить с кем-то из начальства?

– Нет, товарищ, никого уже нет. Позвоните завтра, регистратура открывается ровно в восемь.

– Но…

В тишине послышались короткие гудки. Евгений так и остался стоять с трубкой в руке.

– Черт возьми! – вырвалось у Роз. Она схватила трубку и снова попросила соединить ее с больницей.

– Алло?

– Пожалуйста, – попросила она на чистом русском, – мы звонили только что насчет регистратуры. Нам крайне важно срочно свериться с записями в вашем архиве за 1953 год. Это жизненно важный вопрос.

– Дама, если речь идет о 1953 годе, то вопрос не может быть жизненно важным сегодня. Так что позвоните завтра утром, – ответила женщина и положила трубку.

Все трое растерянно переглянулись. Старик между тем стал обнаруживать признаки усталости.

– Что будем делать? – спросил Микаэль, вставая с кровати.

Роз пожала плечами:

– Боюсь, придется ждать до завтра. – Потом она нежно посмотрела на старика, который, казалось, в этой суете совсем растерялся. – Дедушка, дай я тебя поцелую, – прошептала она, касаясь губами его осунувшейся щеки. – Спасибо тебе за все, ты нам очень помог.

Микаэль слегка сжал ему руку и погладил ее.

– Ты дал нам надежду, и мы тебе очень благодарны, – тихо сказал он.

Старик улыбался.

– Спасибо, спасибо, – благодарил он, слегка покачивая головой.

Друг за другом они вышли в коридор.

– Молодец! – воскликнул Микаэль. – Какие точные выражения, яркие описания! Это не с твоей ли помощью, Евгений?

– Нет, он одно время был учителем, – парировал Евгений. А затем, поколебавшись немного, спросил: – Извините, ничего, если я зайду проведать мою сестру на пару минут?

– Ну конечно! – ответила Роз, хотя было заметно, что она предпочла бы тут же отправиться в город, помчаться в больницу и ждать там до завтрашнего утра, пока не откроется регистратура.

– Мы подождем тебя внизу? – сказал Микаэль.

– Почему бы вам не пойти со мной? Я вас познакомлю.

Они пошли по коридору к последней комнате.

– А вот и мы! – воскликнул Евгений, открыв дверь. – Аннушка?..

Женский силуэт в кресле-каталке просматривался в центре комнаты.

– Что ты тут делаешь в темноте? – пожурил он ее нежно.

Потом подошел к окну и отодвинул тяжелые шторы. Голубоватый свет наполнил комнату и осветил женщину. Ей было лет пятьдесят, узкие плечи и впалая грудь, но живот и зад скорее округлые. Короткие светлые волосы уже подернула седина. У нее были правильные черты лица, ярко выраженные скулы и грустные зеленые глаза под густыми темными бровями.

– Это друзья, они приехали издалека, – объяснил ей Евгений, кивнув в сторону гостей, которые смущенно стояли на пороге.

Аннушка промычала что-то, вертя головой. Она показывала на какой-то разноцветный предмет, лежавший на еще не застеленной кровати. Это была тряпичная кукла.

– Хочешь, чтобы я дал тебе твою лялю? – Евгений взял куклу с кровати и сунул ей в руки. – Она ее обожает. Это очень старая кукла, но она не хочет другую. – Он присел на корточки перед каталкой. – Правда? – спросил он у Аннушки, поправляя ей волосы нежными жестами. – Смотри, что я тебе принес! – сказал он, вынимая из кармана шоколадный батончик.

Аннушка радостно схватила его и стала с интересом рассматривать цветную обертку. Потом сделала вид, что кормит свою куклу, тыкая батончик ей в рот, как настоящая мамаша.

– У нее была длинная коса, аж до середины спины, ее отрезали несколько месяцев назад… Правда, Аннушка? – сказал Евгений, слегка касаясь ее лица.

Роз взволновала эта сцена. Было что-то такое в том, как он ласкал лицо женщины своими огромными руками с неухоженными ногтями, что трогало ее до глубины души. Это могло показаться невероятным, но эти жесты напоминали ей Габриэля.

Неожиданно Аннушка занервничала и начала метаться, все сильнее и сильнее, пока не сорвала повязку с головы брата, оголив обезображенный глаз и шрам, хорошо видные теперь в ярком солнечном свете, наполнившем комнату.

Роз и Микаэль вздрогнули и отвернулись в смущении.

– Это невежливо, – пожурил ее Евгений, подобрал повязку и аккуратно надел ее.

Аннушка посмеивалась, глядя на двух незнакомцев, неподвижно застывших на пороге.

– Женя, когда ты привезешь нам еще лососевые головы? – крикнула Катерина, когда они выходили.

– Скоро, Катюша, – пообещал он, открыв дверцу для Роз. – Вы не хотите есть? – спросил он.

– Пожалуй, я перекусила бы, – ответила Роз.

– Тут есть одна закусочная по дороге, там подают отличный суп.

– Если только без капусты, – подчеркнул Микаэль.

Снаружи дул сильный ветер, доносивший откуда-то издалека запахи и шумы. Роз показалось, что она слышит, как безутешно плачет ребенок, и она остановилась, оглядываясь по сторонам, но Микаэль взял ее под руку.

– Все хорошо?

– Как только я поем, мне станет лучше, – пробормотала она, поеживаясь, и распахнула дверцу фургона. Теперь она села между двумя мужчинами.

Они поехали по другой дороге. Евгений сказал, что сделает маленький крюк: в любом случае эта дорога, в отличие от утренней, была лучше.

– Здесь есть отопление? – Роз дрожала, в салоне всюду сквозило.

– Конечно! – воскликнул Евгений и стал крутить ручки на приборной панели. – Пять минут, двигатель еще холодный.

– Твоя сестра давно болеет? – спросил его Микаэль.

– С тех пор как умер наш младший брат, почти сразу, – ответил он, глядя перед собой.

Роз фыркнула:

– Ты не мог бы не курить?

Евгений закурил сигарету, когда они вышли из дома престарелых, и продолжал курить в машине.