Васкен Берберян - Дети разлуки

– У меня пропал аппетит, – сказала Роз.

– Я с удовольствием посмотрел бы на бухту! – воскликнул Микаэль.

– Да, мы можем поехать туда чуть позже. Я думал… – Евгений был смущен и покраснел от стеснения. – Я думал, если у вас нет других планов, приготовить что-нибудь для вас у меня дома.

– У тебя дома? – удивленно спросила Роз.

– Да, было бы уютнее, чем в ресторане, и потом, у меня открывается прекрасный вид.

Брат и сестра посмотрели друг на друга и согласно кивнули, поблагодарив его.

– Но сначала нам надо организовать возвращение и собрать чемоданы, – уточнил Микаэль, пока они парковались у гостиницы.

– Конечно. Я подожду вас столько, сколько понадобится.

– Извини, мы задержались.

– Ничего, я сам только что пришел, – сказал Евгений. В руках у него были сумки, полные покупок, которые он поставил сзади. – Надеюсь, вам нравится рыба?

– Ну зачем ты суетился? – сказала Роз. – Мы не хотим затруднять тебя.

– Да что вы, мне будет приятно. Я хочу, чтобы вы попробовали моего запеченного лосося.

– Где ты его взял в воскресенье?

– У меня есть знакомства, – ответил он с улыбкой.

Они сели в фургон и опустили стекла. Температура воздуха резко поднялась до двадцати четырех градусов – настоящий рекорд для этих мест.

– Вы нашли рейс? – спросил Евгений, держа сигарету снаружи.

– Да, вылетаем в Москву завтра в одиннадцать.

Они свернули на дорогу, идущую в гору, и скоро оставили позади шум городской суеты.

– Мы почти приехали, – объявил Евгений перед очередным поворотом.

Роз посмотрела в окно и залюбовалась великолепной панорамой бухты, словно на открытке. Этот город постоянно менялся. Конечно, многое зависело от места, с которого на него смотрели, но не последнюю роль играло и душевное состояние того, кто его созерцал.

Деревянный дом показался меж раскидистых деревьев. Свежевыкрашенные ярко-голубые наличники выделялись на темном фоне, а вверху, под крышей, бежал резной карниз.

– Вот моя изба! – сказал Евгений с чувством гордости.

Он остановил фургон и вынул сумки с покупками.

– Видите, где мы были вчера? – Он показал гостям вулкан.

– Тебе помочь? – предложил Микаэль.

– Ты давно здесь живешь? – Роз смотрела по сторонам в восхищении. Палисад голубой, как и наличники. Ухоженный газон с кустами роз.

– Два года. Городская жизнь не для меня. – Евгений открыл дверь, толкнув ее ногой, и уже на входе гостей ослепил яркий свет, наполнявший комнату. Он подошел к окну, из которого открывался вид на бухту. – Смотрите, какая красота, – сказал он, распахнув балконную дверь. – Вы пока любуйтесь, а я пойду готовить.

Роз и Микаэль вышли на маленькую терраску и восхитились открывшейся панорамой. Под ними простиралась, как круглое озеро, Авачинская бухта, того же голубого цвета, что и наличники на доме. Узкий пролив на юге соединял ее с необъятным серым океаном. Петропавловск, казалось, лежал очень далеко, хотя на самом деле всего лишь в нескольких километрах.

– Я открыл армянское вино, надеюсь, вам понравится, – сказал Евгений у них за спиной, поставив три бокала на столик.

– «Арени»? – воскликнула Роз. – Я уже несколько лет его не пила.

– А это грузинские орехи, – добавил он, поставив рядом с бутылкой тарелку.

– Давайте выпьем, – сказала Роз. – Я слишком долго страдала по Габриэлю, но теперь мне надо смириться. Сегодня я сделала все, что могла, чтобы найти его. Зато со мной навсегда останутся нежные воспоминания, которые связывают меня с ним.

Все трое выпили за здоровье и за дружбу, зародившуюся между ними. Роз поднесла бокал к губам и вдохнула аромат вина, напоминавший о мучительном прошлом.

Евгений вернулся на кухню, а брат и сестра стали с любопытством осматривать дом, попадавшиеся на глаза безделушки и обстановку. Диван с наброшенным на спинку килимом, таксидермированную голову северного оленя над печкой, стол из сосны с крашеными ножками. Внимание Микаэля привлекла старинная деревянная статуэтка на серванте.

– Что это?

Евгений обернулся с противнем в руках.

– Что-то вроде реликвии местной народности, которая жила на полуострове еще до того, как пришли русские. Это примитивное божество, Мать-Земля.

– Ну-ка, покажи, – попросила Роз, заинтересовавшись.

Она подошла к серванту, чтобы лучше рассмотреть статуэтку, но рядом, на стеклянном блюдце, другой предмет привлек ее внимание – обручальное кольцо, странным и необъяснимым образом напоминавшее кольцо, которое Сатен всегда носила на пальце… прежде чем вернуть мужу в запечатанном конверте.

Роз охватило желание взять его и посмотреть, нет ли внутри гравировки, которую она хорошо помнила, но ее прервал голос Евгения.

– Готово! – объявил он из кухни.

«Какие глупости, – подумала она, обернувшись, – все обручальные кольца похожи между собой».

Они ели на терраске за складным столиком, порядком попорченным дождями и ветром.

Евгений приготовил крабовые клешни, слегка обваренные, с топленым маслом, и запеченного лосося, от которого шел свежий аромат северных морей.

– Прекрасно. Как ты это делаешь? – спросил Микаэль, которому нравилось готовить.

– О, я научился у своей матери.

– Кто были твои родители? – спросила Роз, положив нож и вилку на тарелку.

– Обычные люди. Отец работал почтальоном, а мама на фабрике, типичная советская семья.

– Но мы не увидели здесь ни одной фотографии, – заметил Микаэль, который любил семейные реликвии.

Евгений наклонил голову:

– Я же говорил… все сгорело, мы не успели ничего взять.

Брат и сестра потупились, уставившись на пустые скорлупы и кости на тарелках.

– А ваши? – спросил в свою очередь Евгений, чтобы восстановить непринужденную беседу и рассеять смущение.

– Если ты спрашиваешь о моих родителях, то уточни о каких, – ответил Микаэль с улыбкой. – Видишь ли, я был усыновлен.

– Ах, вот почему разные фамилии…

– Вот именно, – кивнула Роз.

– Так ты и Габриэль были близнецами?..

– Идентичные.

– Моя мать говорила, что даже отец не мог их различить, – уточнила Роз. – У нее были тяжелые роды. Можешь себе представить, в то время никаких средств-то не было в таком городке, как Патры. Кажется, первый ребенок чуть не задушил второго пуповиной. В последнее время я заинтересовалась и выяснила, что это частое явление среди монозиготных близнецов.

– Вы верите в то, что рассказывают о близнецах? Что они испытывают те же ощущения, даже если живут отдельно друг от друга? – спросил Евгений, переводя взгляд с Роз на Микаэля.

– Если подумать, мы говорим о двух генетически идентичных организмах, – ответила первой Роз, – следовательно, между ними должно быть сильное притяжение, связь.