Скарлетт Томас - Орхидея съела их всех

Чарли и Изи входят в галерею Ширли Шервуд в садах Кью в тот самый момент, когда начинается дождь. Вокруг на многие мили – ни людей, ни жилья. Точнее, отсюда рукой подать до Оранжереи умеренного климата, но до их кабинетов идти минут десять, а в такой серый день дорога в десять минут представляется бесконечно долгой. Низко опустились тучи, в воздухе изморось, и в такую погоду даже лондонские автобусы выглядят инопланетными созданиями, вдруг проявляющимися из серой мглы и ослепляющими своими аскорбиново-оранжевыми огнями. Отсюда, понятное дело, никакие автобусы не видны. О том, что они проезжают мимо, можно догадаться только по отдаленному шуму, и над стеной, если приглядеться, угадываются отблески фар. А еще здесь слышен неизменный рев самолетов, идущих на посадку в Хитроу, но люди, работающие в Кью, перестали его замечать. Ярко-зеленые попугаи, разбрызгивая водяную пыль, порхают с дерева на дерево, и скачут тут и там серые белки. Приближается время долгих ночей, и последние осы уже перебрались в промозглые постройки, где некоторым посчастливится отыскать рукав или садовый башмак, чтобы проспать в нем всю грядущую зиму, но большинство станет биться потяжелевшими телами в оконные стекла и лампы дневного света до тех пор, пока не забьет себя до смерти.

В галерее проходит выставка под названием “Эволюция растений”, но Чарли с Изи здесь не поэтому. Ну, по крайней мере, Чарли считает, что они здесь не поэтому. Изи не говорит, зачем они здесь. Картины на ботанические сюжеты развешены в эволюционной последовательности. Открывает выставку работа Александра Вязьменского “Amanita muscaria” , классический красный мухомор с белыми пятнышками, известный своими галлюциногенными свойствами, но вместе с тем смертельно ядовитый. Ранние растения вроде водорослей и мхов не имеют семян, они размножаются спорами. Чарли на секунду задумывается, зачем растениям вздумалось разрабатывать такой сложный механизм воспроизведения, для которого требуются цветы, превращающиеся в плоды, чтобы те, в свою очередь, производили семена, необходимые для появления новых цветов. Чем их не устраивала старая схема разбрасывания спор, представляющая собой фактически природный эквивалент мастурбации? И если можно размножаться таким вот способом, то, послушайте, кому вообще нужны другие организмы? Ведь жизнь была бы куда менее замороченной, чем та, в которую в конечном итоге эволюционировала природа: огромное количество сложных организмов, и каждому вместо клочка влажной земли и своевременных порывов ветра подавай дизайнерские наряды, дезодоранты, да чтобы метро работало до глубокой ночи. Чарли и Изи проходят мимо изображений водорослей и мхов, мимо стены, увешенной голосемянными с их странными потусторонними шишками. Но всем, конечно, хочется взглянуть на цветковые, потому что они красивые и… Вот – лилии, перцы и магнолии.

– Мне всегда больше нравились однодольные, – говорит Изи, двигаясь дальше вдоль стены с картинами. – Странно, да?

Чарли смеется:

– Вообще-то да, если учесть, что ты специалист по лохматым растениям со сложными листьями…

Она пожимает плечами.

– Мне не хотелось бы работать со своими любимыми растениями.

– А какое растение у тебя самое любимое?

– Мне нравятся лилии. А тебе?

Теперь плечами пожимает Чарли.

– Сам-то я фанат орхидей, так что…

– А какой любимый цветок у Николы?

О боже, опять.

– Откуда я знаю?

– У вас было уже много свиданий. Со мной у тебя свиданий не было, но ты знаешь, какой мой любимый цветок.

– Эм-м…

– Как ты думаешь, какой цветок у нее любимый?

– Да я понятия не…

– Как думаешь, розы ей понравились бы?

– Ты что, хочешь заставить меня послать ей…

– Нет! Просто мне интересно, можно ли судить о человеке по тому, какие растения он любит.

– Вероятно, если ты работаешь с растениями, это действительно может…

– Я думаю, что розы – это слишком очевидно. А Никола – она немного…

– Большинство людей на самом деле не знают, что такое розы. Ты спрашиваешь про порядок розоцветных? Да, я люблю розоцветные.

– Весь порядок?

– Да. И все их прекрасные плоды. Терн, фиги и… Моя сестра дает своим студентам такое задание: просит их найти связь между яблоками и розами, ну, теми розами, которые рисуют на открытках и ставят в вазы, Rosa damascena или что-нибудь вроде этого, и большинство из них не может понять, что между ними общего. Они не знают, что яблоки тоже принадлежат к порядку розоцветных и что цветы яблони, до того как из них вызревают плоды, выглядят точь-в-точь как розы. И вообще, по-моему, студенты даже не знают, что из цветов получаются плоды. А, вот и они, смотри-ка.

Среди картин с розоцветными, и в самом деле, висит изображение трех гиперреалистичных яблок. Чарли и Изи идут дальше, срезая наискосок и пропуская сразу несколько шагов эволюции. Но тут на глаза им попадаются прицветники Philodendron muricatum , и они снова останавливаются.

– Обожаю Маргарет Ми.

– Я тоже. У нее растения всегда выглядят такими опасными…

– Ты знаешь, что филодендрон опыляют пластинчатоусые?

– Как мило.

– Забираются внутрь прицветников, как под одеяло, и всю ночь занимаются этим самым опылением.

– Как бы такая маленькая будка для секса.

– Многие цветы – это просто маленькие будки для секса.

– Ну, по правде говоря, это – соцветия, а не…

– Заткнись. Рабочий день окончен.

В галерее, кроме них, никого нет. Уже поздно, на улице сыро и серо, и к тому же сегодня вторник. Кому придет в голову отправиться взглянуть на ботанические картины в дождливый вторник?

– Ладно.

Раздается брякание ключей, и в галерею заходит парень из сувенирной лавки.

– Друзья, я закрываюсь, если вы не против, – говорит он. – Мне сегодня вроде как пообещала одна девчонка, ну и…

Он смотрит на дверь.

– Да что вы, – говорит Изи. – Мы же только вошли. К тому же на улице такой дождь…

Парень улыбается.

– Вы ведь оба работаете в Кью, да?

Он оставляет им ключи так легко и просто, что Чарли даже успевает подумать, не Изи ли все это… Но нет, у Изи на уме только одно – разговоры про Николу. Чарли в последний раз видел Николу в пятницу вечером. Она заявилась к нему домой вся в золотых блестках и аромате “Герлен” и предложила прошвырнуться по клубам в Сохо. Но кончилось тем, что из дома им выходить не захотелось. У Николы была с собой травка, и они оба накурились. Она весь вечер бесила его тем, что заканчивала за него фразы (каждый раз неправильно), а потом пыталась напроситься на репетицию джаз-банда, утверждая, что она – профессиональная блюзовая певица. Он ее, конечно, все равно трахнул, но при этом представлял себе, что она – пещерная девушка из той фантазии, которая теперь регулярно сопровождала его утренние мастурбации, а еще заставил ее собрать волосы в два хвоста, чтобы он держался за них, пока…