Том Кокс - Хвостатые беседы. Приключения в кошачьих владениях и за их пределами

Вообще-то с птицей-кормосвистом – тогда еще только зарождавшимся видом – я уже дело имел. Было это лет пятнадцать назад, когда я жил с родителями. Однако нынешний экземпляр водил своих жертв за нос куда виртуознее. С одной стороны, надо отдать ему должное – какой грандиозный эволюционный скачок в пародировании! Что следующее научатся передразнивать эти хулиганки? Рык голодного тигра? Партию бас-гитары во вступлении к сериалу «Сайнфелд»? Покашливание Джереми Паксмана, ведущего телевикторины «Дуэль университетов»? С другой стороны, хватит восхищенно ахать, пора что-то предпринять, иначе мои коты умом тронутся. В конце концов я использовал один и тот же свист вот уже три десятка лет. Возможно, птица-кормосвист подавала мне знак: настало время перемен.

Я стал обдумывать варианты. Можно сочинить новый свист – но где гарантии, что со временем пернатая пародистка не присвоит и его? Можно вернуться к старой доброй перекличке – но это неудобно, долго и ненужно. В результате я остановил свой выбор на песне «My Sharona», американском хите 1979 года в исполнении пауэр-поп-группы «The Knack». Сам не знаю, откуда пришло такое решение. Видимо, я вспомнил, как однажды вечером под эту песню раскладывал по мискам мясные кусочки в желе. Ее отрывистый, несколько хаотичный ритм очень хорошо вписался тогда в сумасшедший процесс кормления полудюжины мохнатых сил природы. Когда Пабло не рассчитал прыжок со стула на разделочный стол и бесцеремонно плюхнулся на полку с поваренными книгами, музыка прозвучала особенно к месту.

Честно говоря, я понятия не имею, отличают мои коты одну музыку от другой или нет. Хотя, например, когда играет «You Make My Dreams» дуэта Холла и Оутса, пушистые морды явно недовольны. Правда, это скорее реакция на мою непревзойденную подтанцовку. Словом, решил я, бодрая «My Sharona» вполне подойдет для эксперимента. Все лучше, чем эпический восьмиминутный отрывок из второго альбома группы «Emerson, Lake & Palmer».

Через неделю результат был налицо. Как только «The Knack» запевали «О, моя красотка», Бутси с Пабло уже крутились у меня под ногами. К первому рефрену «моя-моя-моя Шарона» все шесть котов успевали погрузить морды в угощение. Правда, даже к концу второй недели я так и не понимал, на что именно реагируют мурлыки – на гитары новой волны или на звяканье мисок.

Эксперимент находился еще в начальной стадии, и «Шарона» пока срабатывала не всегда. Поэтому, когда однажды утром Джанет не пришел на завтрак, я не увидел повода для волнений. Однако по своей природе я – человек мнительный. Джанет постоянно хотел есть, а жизнь у моих котов сейчас была сытая и беспроблемная, далеко от дома они не убегали. Словом, я решил прогуляться и заодно поискать Джанета.

Он лежал плашмя на животе, безвольно уткнув нос в землю под кипарисом недалеко от задней двери. Рядом красовался пустой пакет из-под кукурузных палочек с сыром, но кот не обращал на него внимания. На мое прикосновение он ответил слабым «пуко-шипом» – жалким подобием прошлых яростных фырканий. Я взял Джанета на руки, тот дернулся, словно хотел выскользнуть, однако тут же бессильно обмяк. Не кот, а тряпочка. Стоило мне дома опустить его на пол, Джанет уполз за диван.

Через три часа лучше не стало, и мы поехали в клинику. Я держал Джанета на смотровом столе, а ветеринар пихал в него сначала термометр сзади, потом антибиотики спереди. Врач сказал, что причина недомогания ему непонятна, однако она точно не связана с гипертиреозом. Я привозил сюда Джанета всего четыре дня назад – ему делали анализы и решали, нужно ли увеличить дозу лекарств для щитовидной железы. Еще за неделю до этого я побывал в клинике вместе с Шипли, который расцарапал себе сетчатку глаза и получил в награду защитный воротник в виде абажура. Может, пора уже здесь прописаться? Завести пижаму и зубную щетку? Все равно через три дня опять везти Джанета на осмотр в связи с таинственной новой болезнью. Буду лелеять надежду хотя бы на то, что нас примет уже знакомый ветеринар – иначе мне предстоит в третий раз за неделю объяснять, почему Джанет не девочка.

Ядовиты ли для котов сине-зеленые водоросли? Я не знаю. Джанет уже несколько месяцев играл в уомбла – вымышленного зверька, помешанного на сборе и переработке мусора. Наверняка за это время ему в рот попало много-много застойной воды. Неудивительно, что он проглотил какую-то гадость. Тем не менее произошедшее меня не просто удивило – оно меня подкосило. Следующие два дня ослабленный Джанет не проявлял интереса ни к чему – я мог сколько угодно махать у него перед носом первосортным мясом. Старые забавные привычки глупого кота – хвост, полный сучков и деревяшек, брейк-данс перед приступом рвоты – теперь выглядели безумно грустно.

Я так тяжело переносил угасание Джанета еще по одной причине: незадолго до этого, в феврале 2009 года, мы с Ди расстались. Нам по-прежнему было весело вместе, нас многое объединяло – на первый взгляд. Но если копнуть глубже, мы стали далеки, как две планеты. Мы хотели по-разному проводить время, нас интересовало разное. После долгих обсуждений мы поняли, что наши отношения такого не выдержат, и решили временно пожить отдельно. Мысли о судьбе котов мы отложили на потом. Однако, судя по всему, временное грозило стать постоянным. Я обитал сейчас один в нашем с Ди общем доме, вместе с шестью котами, вокруг которых вертелась наша с Ди совместная жизнь, и один из котов был серьезно болен.

Мои отношения с Медведем – любимым котом бывшего парня Ди – сначала складывались непросто. Медведь меня, можно сказать, околдовал. Он то дарил любовь, то испепелял ненавистью. Однако я не считал его по-настоящему своим – точнее, Медведь принадлежал мне еще меньше, чем другие коты. На первых порах мы с Ди вообще не знали, приживется ли он у нас. Джанет же, наоборот, принял меня с распростертыми объятиями. С ним в мою жизнь после долгого перерыва вновь пришли коты. Сколько в нем бурлило энергии! Он гонял по нашей первой квартире за мячиками от пинг-понга и игрушечными мышами, прыгал так тяжело, что соседи снизу жаловались на мою походку. Тяжелую поступь Джанет сохранил и теперь – услышав на лестнице его шаги, я часто путал его с Ди и окликал жену. Только «теперь» уже совсем не теперь: оно происходило несколько месяцев назад. Тогда у Джанета на лапах было еще достаточно мяса для внушительной походки, а со мной жил еще один человек, с которым Джанета можно было путать.

Брак всегда распадается не вовремя. Если бы окончание моих отношений с Ди ознаменовала еще и смерть Джанета, для меня это стало бы двойной трагедией. Утром перед контрольным визитом к ветеринару Джанет приковылял к миске и неуверенно попробовал немного паштета. Спокойнее мне не стало. Воображение по-прежнему рисовало жуткие картины: я один с пятью котами, без Ди и Джанета. Я никогда не считал себя мрачным и излишне впечатлительным, но должен признаться – меня тогда мучил кошмар, где я один-одинешенек хороню в саду Джанета. Мне было тридцать три года – вроде бы взрослый; однако я не верил, что справлюсь с таким горем.