Джон Кутзее - Медленный человек

– Мы с Драго столкнулись в парке Виктория, – говорит она. – Вот где он провел ночь. В компании новых приятелей. Которые склоняли его вкусить плоды Бахуса.

– Кажется, ты сказал, что ночуешь у друга, – напоминает он Драго.

– Это не получилось. Я о’кей.

«Я о’кей». Мальчик явно не о’кей. Кажется, он впал в уныние, которое не может развеять выпивка.

– Ты говорил со своей матерью?

Мальчик кивает.

– И?..

– Я позвонил ей. Сказал, что не вернусь.

– Я не спрашиваю о тебе, я спрашиваю о ней. Как она?

– Она о’кей.

– Прими душ, Драго. Почистись. Вздремни. Потом ступай домой. Помирись с отцом. Я уверен, он жалеет о том, что сделал.

– Он не жалеет. Он никогда не жалеет.

– Можно мне вставить слово? – осведомляется Элизабет Костелло. – Отец Драго вряд ли будет жалеть, пока он убежден в своей правоте. По крайней мере, так мне это представляется. Что касается Марияны, то, что бы она ни говорила своему сыну по телефону, она определенно не о’кей. Если она нашла прибежище у своей золовки, это лишь потому, что ей больше некуда идти. Золовка ей не сочувствует.

– Это Лиди? Лиди – сестра Йокича?

– Лидия Караджич, сестра Мирослава, тетя Драго. Лидия и Марияна не ладят друг с другом, никогда не ладили. По мнению Лидии, Марияне досталось по заслугам. «Нет дыма без огня», – говорит Лиди. Хорватская пословица.

– Господи, да откуда же вам известно такое? Откуда вы знаете, что именно говорит Лиди?

Костелло отмахивается от вопроса.

– Лидии не важно, на самом ли деле у Марияны роман. Важно, что слухи передаются шепотом в довольно узком кругу хорватской общины. Обратите внимание, Пол, не кривите так презрительно губы. Сплетни, общественное мнение, fama, как называют это римляне, правят миром – сплетни, а не правда. Вы говорите, что у вас нет романа с матерью Драго, потому что у вас с ней – прости меня, Драго! – не было половых сношений. Но какое значение имеют сегодня половые сношения? И что значит дело, сделанное по-быстрому в темном углу, по сравнению с месяцами распаленного томления? Когда речь идет о любви, как может сторонний наблюдатель быть уверен в истинности того, что произошло? А вот в чем мы гораздо более уверены – так это что слухи о романе Марияны Йокич с одним из ее клиентов уже носятся в воздухе. Бог его знает, через кого они просочились. А воздух-то общий, воздухом мы все дышим; чем громче опровергаются слухи, тем больше их становится в воздухе.

Я вам не нравлюсь, мистер Реймент, вы хотите от меня избавиться, вы даете это понять вполне ясно. И я, будьте уверены, не в восторге от того, что снова оказалась в этой ужасной квартире. Чем скорее вы выработаете план действий относительно матери Драго, или относительно леди в лифте, которая навестила вас на днях, или относительно миссис Маккорд, о которой вы ни разу не обмолвились в моем присутствии, но скорее все-таки относительно матери Драго, поскольку, как видно, вы на нее не надышитесь, – так вот, чем скорее вы выработаете план действий и начнете его осуществлять, тем скорее мы с вами, к взаимному облегчению, сможем расстаться. В чем должен заключаться этот план действий, я не могу вам советовать, это должно исходить от вас. Если бы я знала, что последует дальше, мне бы ни к чему было торчать здесь, я бы вернулась к своей собственной жизни, которая, уверяю вас, гораздо комфортабельнее и приятнее, чем та, с которой я вынуждена сейчас мириться. Но пока вы не начнете действовать, я просто вынуждена здесь маячить. Так что, как говорится, все в ваших руках.

Он качает головой:

– Я не понимаю, что вы хотите сказать. В ваших словах нет смысла.

– Конечно же, понимаете. Хотя в любом случае нет необходимости понимать, прежде чем действовать, – разве что человек настроен чрезвычайно философски. Позвольте вам напомнить, что существует такая вещь, как поступок под влиянием момента, и я бы, конечно, подстрекала вас к этому, если бы только мне разрешили. Вы говорите, что влюблены в миссис Йокич, по крайней мере вы так говорите, когда поблизости нет Драго. Ну так сделайте же что-нибудь с вашей любовью. И между прочим, немного больше откровенности при Драго не повредило бы – не так ли, Драго?

Драго криво улыбается.

– В плане образования подрастающего мальчика. Это лучше, чем посылать его в этот претенциозный колледж в Канберре. Пусть он увидит более дикие берега любви. Пусть увидит, как плывут по волнам страсти, как держат курс по звездам – Большая и Малая Медведицы, Стрелец и так далее. Южный Крест. У него уже должны быть собственные страсти, он достаточно взрослый для страстей. Ведь у тебя есть страсти, не правда ли, Драго?

Драго молчит, но продолжает улыбаться. Что-то происходит между этой женщиной и мальчиком. Но что именно?

– Позволь мне спросить тебя, Драго: что бы ты сделал на месте мистера Реймента, если бы ты был мистером Рейментом?

– Что бы я сделал?

– Да. Вообрази: тебе шестьдесят лет, и вдруг однажды утром ты просыпаешься, по уши влюбленный в женщину, которая не только моложе тебя на четверть века, но еще и состоит в браке – более или менее счастливом браке. Что бы ты сделал?

Драго медленно качает головой:

– Это нечестный вопрос. Если мне шестнадцать, откуда же я знаю, как бывает в шестьдесят лет? Другое дело, если вам шестьдесят, – тогда вы можете вспомнить. Но мы же говорим о мистере Рейменте. Как я могу быть мистером Рейментом, если мне не влезть в его шкуру?

Они молчат, ожидая продолжения. Но, пожалуй, это все, что может предложить в плане гипотезы мальчик, который, несмотря на похмелье, все еще выглядит как ангел Божий.

– Поставим вопрос иначе, – упорствует миссис Костелло. – Некоторые люди говорят, что любовь делает нас снова молодыми. Заставляет сердце биться чаще. Заставляет соки бурлить. Делает голос звенящим, а походку пружинящей. Давайте на минуту согласимся, что это так, и рассмотрим ситуацию с мистером Рейментом. С ним происходит несчастный случай, в результате которого он теряет ногу. Он нанимает сестру для ухода за ним и тут же в нее влюбляется. Вот оно, совсем близко, его чудесное, рожденное любовью новое цветение. Он даже мечтает о том, чтобы зачать сына (да, это правда, твоего маленького сводного брата). Но могут ли исполниться подобные мечты? Не фантазии ли это выжившего из ума старика? Итак, при ситуации, которую я описала, вопрос будет такой: что делает дальше мистер Реймент или кто-нибудь схожий с мистером Рейментом? Будет ли он слепо идти на поводу у желания, в то время как желание стремится к своему осуществлению; или, взвесив все «за» и «против», придет к выводу, что неразумно бросаться с головой в любовный роман с замужней женщиной, и уползет обратно в свою раковину?

– Я не знаю. Я не знаю, что он сделает. А что думаете вы?