Розали Хэм - Месть от кутюр

Однажды какие-то люди пришли в школу, чтобы увезти его в психушку, но Маргарет побежала домой и привела Мэй. С той поры рядом с Барни всегда кто-то находился.

– Имей в виду, в этом городе лучше сторониться людей. – Приблизившись к Тилли, Мэй добавила: – Ничего не изменилось, Миртл. Все по-прежнему.

Мэй ушла, оставив растерянную Тилли обдумывать эти слова.

На следующий день стоял штиль; облака, удерживая тепло, стелились низко над землей, точно масло на хлебе. Ирма Олменак сидела на заднем крылечке своего дома, наблюдая, как быстрое течение уносит следы весны. Тилли, катившая коляску с Молли вдоль берега, подошла к ней.

– Как ваше самочувствие сегодня?

– Будет дождь, – сообщила Ирма, – но небольшой, только пыль прибьет.

Оставив мать на крыльце рядом с миссис Олменак, Тилли пошла на кухню приготовить чай. Молли и Ирма завели неторопливую беседу, тщательно избегая болезненных для обеих тем – дети, которых нет рядом, жестокие мужчины… Вместо этого они обсуждали кроличью чуму, агитацию за прививки от коклюша, коммунизм и необходимость дважды сменить воду во время варки фасоли, прежде чем положить ее в суп, чтобы не дай бог не отравиться. Тилли поставила перед Ирмой тарелку с печеньем.

– Кстати об отраве… – пробормотала Молли.

– Специально для вас испекла, – сказала Тилли.

Ирма взяла одно печенье распухшими пальцами, попробовала.

– Необычный вкус.

– Вы когда-нибудь пробовали стряпню Лоис Пикетт?

– Бывало.

– Тогда ты права, – буркнула Молли.

Проглотив печенье, Ирма поинтересовалась:

– Миртл, почему такая красивая и умная девушка, как ты, решила сюда вернуться?

– А почему нет? – пожала плечами Тилли.

Гости ушли задолго до обеда. Ирма испытывала легкость и душевный подъем, остро ощущая все особенности этого дня: безветренное небо, запах гниющих камышей и грязи от реки, шелковистое тепло зубровки на маленьком газоне, тоненькое пение комаров, едва заметный бриз, щекочущий затылок. Старые кости Ирмы скрипели, однако боль утихла. Она доедала печенье, когда из-за двери вдруг вынырнула Нэнси.

– А, вот вы где.

Ирма подскочила и сразу же съежилась, ожидая приступа обжигающей боли, от которой перехватит дух, но его не случилось. Позади Нэнси в дверном проеме замаячила покачивающаяся лысая макушка мистера Олменака, похожая на круглый нос «ДС-3» [10]. Ирма хихикнула.

– Вас не было перед домом, и не подскочи я вовремя, мистер О. расшибся бы о входную дверь! – Нэнси ласково погладила мистера Олменака по голове.

По лицу Ирмы катились слезы, изуродованное болезнью тело сотрясалось от смеха.

– В следующий раз оставлю дверь нараспашку, – выдавила она, едва не расхохотавшись в голос, и хлопнула себя по бедру.

Мистер Олменак упал в свое кресло, как грабли на телегу.

– Дура, – прошипел он.

– Ну, я пойду, – сказала Нэнси и с важным видом удалилась.

– Сюда приходили эти Даннедж, – недовольно проворчал мистер Олменак.

– Да, – бодро подтвердила Ирма. – Миртл забрала мои платья. Поставит на них пуговицы покрупнее, чтобы мне было удобнее застегивать.

– Она никогда не загладит свою вину.

– Она была всего лишь ребенком… – начала Ирма.

– Ты ничего не знаешь, – отрезал мистер Олменак.

Миссис Олменак посмотрела на мужа, который сидел, почти утыкаясь головой в стол, и тряс щеками, отвислыми, как сосцы у щенной суки. Ее опять обуял смех.

В ту неделю Тедди Максуини поднимался на холм еще трижды. В первый раз он принес речных раков и свежие яйца, собранные Мэй.

– Если понадобятся яйца, только скажи, – передал Тедди слова матери.

Тилли порадовалась снеди, но тут же нашла себе срочную работу в огороде, оставив Тедди и Молли угощаться раками – только что сваренными, очищенными, завернутыми в листья салата и сдобренными домашним лимонным уксусом. Порцию Тилли он оставил в холодильнике. Она съела раков поздно вечером и перед тем, как поставить тарелку в мойку, слизала с нее весь сок.

Во второй раз Тедди принес разделанную муррейскую треску – два куска, замаринованных в каком-то особенном соусе и приправленных свежим тимьяном. Тилли вновь отправилась на грядки, но аромат жареной трески заставил ее вернуться в дом. Рыба таяла во рту, угощение исчезло за считаные минуты. Тилли и Молли отложили в сторону ножи и вилки и еще некоторое время рассматривали пустые тарелки.

– Вкусно, – неохотно признала Тилли.

Громко рыгнув, Молли сказала:

– Так-то лучше. Будь с ним повежливей, его мать не дала мне умереть.

– Его мать приносила еду, которую готовила миссис Олменак. Это я не дала тебе умереть.

– Он добрый парень, к тому же намерен пригласить тебя на танцы, – сообщила Молли и кокетливо захлопала ресницами.

Тедди любезно улыбнулся Молли, подняв бокал.

– Я не хочу ни на какие танцы, – заявила Тилли и отнесла тарелки в раковину.

– Вот и правильно, сиди дома и измывайся надо мной, путайся под ногами, следи, чтобы я не позвала на помощь… Между прочим, это мой дом.

– Не пойду.

– Ладно, не важно, – сказал Тедди. – Своим появлением она бы только разозлила моих обычных партнерш… да и всех остальных.

Тилли напряглась.

Молли дулась два дня – не смотрела на дочку и отказывалась есть, будила Тилли по три раза за ночь, объявляя, что описалась, и требуя сменить простыни. На третий день, когда Тилли вошла в кухню с полной корзиной чистых и просохших простыней, Молли проворно подкатила к ней на коляске и пнула острым ребром подножки, оставив на голени дочери глубокий порез.

– Все равно не пойду, – сказала Тилли.

Рассмотрев в бинокль, что Тилли сидит на ступеньках веранды и читает книгу, Тедди поспешил вверх по холму с припасами. Он захватил с собой вино, полдюжины кроваво-красных, чуть мятых помидоров с собственного огорода, несколько луковиц, петрушку, только что выдернутую из земли, теплую и грязную морковь, дюжину яиц, жирного цыпленка (ощипанного и выпотрошенного) и новехонькую кастрюлю.

– Мэриголд выкинула на мусорку, – сообщил он. – Не знает, для чего это нужно.

Тилли удивленно выгнула бровь:

– Я смотрю, ты неутомим.

– Это называется скороварка. Я покажу.

Тедди прошел мимо нее на кухню. Молли подъехала на коляске на свое место во главе стола, заткнула за ворот салфетку и разгладила ее, прикрывая новое платье. Тедди взялся готовить цыпленка, тушенного в вине. Когда появилась Тилли, Молли сказала:

– Парень, сегодня утром я получила кое-какой сюрприз. Со станции привезли проигрыватель, специально для меня. Не хочешь послушать музыку, пока готовишь?

Тедди посмотрел на Тилли слезящимися глазами – он только что резал лук. Тилли повесила широкополую шляпу на гвоздь в стене и уперла руки в бока.