Мелисса Дэйли - Молли и кошачье кафе

Дебби закатила глаза.

– Умоляю, Джо, хватит об этом, хватит, и все!

Повисла неловкая пауза. Джо цедила вино, а Дебби ковыряла вилкой еду в своей тарелке. Наконец, Джо нарушила молчание.

– Ну что я такого сказала? Только то, что парень он славный, и это само по себе заслуживает внимания. И он не член Клуба любителей игры в шары. И это тоже заслуживает внимания. – Джо прижала к губам палец, показывая, что больше не намерена распространяться на эту тему, а затем поднялась и отправилась на кухню за новой бутылкой вина.

Когда она вернулась, Дебби со вздохом положила вилку на стол.

– Ладно, Джо, сдаюсь, он и впрямь очень симпатичный. Но я это уже проходила, понимаешь? Мой бывший тоже был очень симпатичным парнем, и ты сама знаешь, чем все это кончилось.

Джо кивнула, признавая, что Дебби в чем-то права.

– И все же, как ты это проверишь, если не дашь ему шанс? – тихо спросила она.

– Не могу я больше рисковать… Из-за Софи, – решительно сказала Дебби, и на глаза у нее навернулись слезы. – Впервые за… я даже не соображу, за какое время… она начала со мной разговаривать, а то все только кричала на меня. Именно сейчас ей просто необходима стабильность, и если это означает, что я должна отложить до поры до времени свои личные дела, значит, я их отложу.

Поздно вечером, лежа на одеяле рядом с Дебби, я обдумывала эти ее слова. Я не могла не заметить ее смущение и неловкость, когда разговор зашел о Джоне. И то, как она пыталась сменить тему. Как и Джо, я была неприятно поражена тем, как Дебби отмахнулась от Джона, и тем, что она ни под каким видом не желает дать ему шанса.

Впрочем, возможно, Дебби права, и появление Джона в ее жизни плохо отразится на Софи. Я ведь тоже в последнее время замечала в девочке перемены, причем они касались не только ее отношения ко мне. Софи казалась теперь более спокойной, уравновешенной, меньше злилась. Она даже делала попытки навести порядок у себя в комнате. Мне больше не приходилось лавировать между грудами учебников и разбросанной обувью, да и найти на диване место для дневного сна стало легче. Я не могла вспомнить, когда в последнее время просыпалась от хлопанья дверей. Меня давным-давно не величали блохоловкой, и скандалов с Дебби не было вот уже несколько недель. Чем бы ни были вызваны перемены в отношениях с Софи, я так же радовалась им, как Дебби, и так же, как она, надеялась, что это надолго. И если Дебби считает, что поход с Джоном в бар может все испортить и нарушить это хрупкое равновесие, то я просто обязана ей верить.

С приходом весны Стортон начал оживать. На улицах появились туристы и отдыхающие, которым не терпелось потратить деньги в небольшом живописном городке. Конечно, в рыночные дни у нас всегда было многолюдно. Но и в те дни, когда рынок был закрыт, кафе не пустовало – часов с одиннадцати посетители шли непрерывным потоком. С неделю Дебби просила Софи помогать ей в кафе после школы, но, взвесив все за и против, признала, что одним им не справиться, и наняла молоденькую официантку.

От такого наплыва клиентов Дебби сильно уставала, да и для меня это оказалось утомительным. Я стала дольше спать, то на своей подушке на подоконнике, то – особенно в теплые солнечные дни, когда на окне становилось слишком жарко, – в коробке за печью. Когда мне хотелось размять лапы, я степенно прохаживалась по кафе, лавируя между ножками стульев и поглядывая, не обронил ли кто случайно кусочек тунца или пирожного.

Посетители частенько расспрашивали обо мне, и Дебби охотно рассказывала, как нашла меня в проулке и решила назвать кафе в мою честь.

– Только не позволяйте ей себя дурачить, она совсем не голодная, – предупреждала Дебби и грозила мне пальцем, пока я пожирала глазами сэндвичи или булочки со взбитыми сливками в их тарелках. – Просто жадничает в последнее время. Смотри, красотка, скоро придется посадить тебя на диету!

Клиенты дружно смеялись, а я, невозмутимо распушив хвост, горделиво шествовала к себе на подоконник.

Как-то субботним вечером, закрыв кафе, Софи с Дебби болтали, как подружки. Я легла в коробку, намереваясь заснуть, но никак не могла удобно устроиться – все тело точно одеревенело. Решив, что стоит немного размяться, я спрыгнула вниз и направилась к столикам в надежде отыскать упавшие на пол крохи. Софи сидела у прилавка, переговариваясь с матерью через кухонную дверь. Осторожно пробираясь между столиками, я поймала на себе ее внимательный взгляд.

– Мам, кошка как-то странно ходит, – сказала она озадаченно.

– В каком смысле она странно ходит? – весело откликнулась Дебби. Она выглянула в зал, держа на весу руки в резиновых перчатках, с которых падали хлопья мыльной пены. – Да нет, вроде все как обычно.

И она вернулась к уборке. Между тем, спина у меня одеревенела еще сильнее, и к этому добавилась тупая ноющая боль, которая не проходила, как я ни старалась размяться.

Я дошла до подоконника, с большим трудом взобралась на него и легла на подушку. Занявшись своим туалетом, я аккуратно умыла лапы и мордочку, но едва повернула голову, чтобы вылизать лопатки, как все мое тело внезапно пронзила острая боль. Я вскрикнула от неожиданности и краем глаза заметила, что Софи, привстав с табурета, испуганно смотрит на меня. Боль сменилась невыносимым давлением в животе. Я закрутилась на подушке, но мне никак не удавалось найти удобную позу, чтобы избавиться от неприятных ощущений. В конце концов я легла на бок и постаралась дышать помедленнее.

Софи направилась ко мне.

– Молли, с тобой все в порядке? – дрожащим голосом спросила она.

Меня скрутило так, что стало не до ответа, хотя забота Софи глубоко меня тронула. Боль и напряжение все нарастали, и мне казалось, что я того и гляди взорвусь. Как раз в тот момент, когда подошла Софи, давление стало таким сильным, что мне ничего не оставалось делать, как начать тужиться.

Я услышала вопль Софи.

– Мама! – кричала девочка. – Иди сюда, скорее ! Молли только что… лопнула!

Дебби влетела в зал, все еще в желтых резиновых перчатках. Она подбежала к подоконнику и посмотрела на меня.

– О господи! – воскликнула она, переменившись в лице. – Она не лопнула, Софи, она рожает!

Я лежала на боку с закрытыми глазами, голова кружилась. Я чувствовала, как подушка подо мной намокла, но меня волновало только то, что ужасное давление в животе утихло. Приоткрыв глаза, я увидела, что Софи и Дебби склонились надо мной с одинаковым растерянным выражением на лицах.

Софи зажала рукой рот.

– Б-е-е, меня сейчас стошнит. Какая гадость! – сказала она.