Катрин Панколь - Новое платье Леони

– А зачем полицейские приходили?

– Да опять история с этим кочевым народом!

Она чуть не сказала «конокрадами»…

– Ну так что? – спросила Стелла. – Не тяни уже.

– Ну, тот парнишка, ты помнишь, который вечно путался под ногами у папаши, нахальный малец, вечно что-то тырил у нас, пока папа выгружал товар…

– Драган?

– Да-да. Он вырос, ему уже лет восемнадцать. Тут вот появился ни с того ни с сего. Хотел сведения о продажах за последние три года. Ясное, думал процент урвать. Он поцапался с Морисом, который сказал, что такие сведения предоставляет только полиции, ну, слово за слово и поругались, он начал орать. Я спустилась, попросила его успокоиться, сказала, что, если он будет продолжать в том же духе, я ему дам по морде. Ну и… Он продолжал бушевать, обозвал меня шлюхой и полицейской подстилкой, ну и я дала ему по морде…

– И позвала полицию.

– Они пришли, подтвердили мою правоту, и он драпанул как заяц. Вот только бы ему не пришло в голову вернуться. Одному или же со всем семейством.

Стелла тяжело вздохнула:

– Только не говори мне, что его Рэй подослал!

– Я не знаю, Стелла. Черт те что творится последнее время. И у меня еще работы через край. И Жером, знаешь…

Она внезапно осеклась, уткнулась носом в бумаги, потом подняла голову и сказала:

– Нужно выгрузить машину у Депельта. Алюминий. Они неплохо платят за тонну. Договоришься с ними. Подпишешь договор. Это надо сделать до сегодняшнего вечера.

– Без проблем. Давай документы.

В дверь постучали. Это был Жером. Он покраснел, увидев Стеллу, и отступил, пятясь задом, как краб.

– Заходи, – сказала Стелла. – Я тебя не съем.

– Я не хотел вам мешать…

– Ты не мешаешь. Я получила работу и уже ухожу.

Жюли тотчас же отложила калькулятор, взбила кудряшки и с обожанием уставилась на Жерома. Стелле казалось, что она может просидеть так весь день, любуясь им. Видно было, что обоих переполняют чувства, что какая-та незримая нить соединяет их.

– Ну, я вас оставлю, – сказала Стелла, – вам наверняка есть о чем поговорить.

– Ох, нет! – воскликнул испуганно Жером. – Я попозже зайду. Слышишь, Жюли, я попозже зайду!

И он исчез за дверью. Жюли расстроенно посмотрела ему вслед.

– Опять сбежал, а!

– Что, это не в первый раз?

– Да я это представление сегодня уже три раза видела! Он входит, мнется, что-то мямлит и уходит, опять входит, опять мнется, опять уходит.

– Ну надо же! Смельчаком его не назовешь.

– Так у нас ничего не выйдет! – вздохнула Жюли.

– Да брось! Все выйдет!

– Он хочет поговорить со мной, но всегда появляется кто-то или что-то, что ему мешает.

– Я прошу прощения, – извинилась Стелла.

– Да нет, при чем тут ты, тут вот в чем дело… Вчера я нашла листок с переписанным стихотворением среди бумаг, которые он мне приносит каждый вечер. Должно быть, оно случайно туда попало. Такое красивое стихотворение, Стелла! Хочешь, я тебе его покажу и ты скажешь, что ты об этом думаешь?

– Я не слишком-то разбираюсь в поэзии. Не мое это как-то. Тебе надо спросить у того, кто в этом понимает.

– Ну не могу же я у всех подряд спрашивать! Ты представляешь, если об этом все узнают… Как я буду выглядеть.

– Тут нет ничего постыдного, Жюли. Ты влюблена, тебе интересно. Ты же не чтобы посплетничать, позлословить…

– А люди плачут, когда влюблены?

– Ну это кто как. Ты плачешь от счастья, это здорово.

– Во мне все бурлит. Я задыхаюсь, меня бросает в жар, сердце прыгает и сжимается, сводит живот…

– Ну надо же… Похоже больше на болезнь, чем на любовь.

– Мне очень страшно. И при этом хочется смеяться и танцевать. А потом опять страшно. Кидает из стороны в сторону.

– Нет сомнений, ты влюблена.

– Ты, правда, так думаешь? Ты думаешь, со мной такое может случиться?

– Каждый человек имеет на это право. Твоего имени нет в черном списке «Запрещается любить».

– Ох… Ты говоришь мне это, чтобы меня утешить. Какая ты хорошая…

– Да вовсе нет! Вот погляди на меня. Я нашла Адриана, хотя считала, что никогда не подпущу к себе ни одного мужчину! Ну и вот… Он приехал на своем грузовике, увел меня, и я вовсе не протестовала.

Жюли прыснула.

– Трудно себе представить Жерома, который решительно уводит меня. Он и поговорить-то не решается!

– А почему бы и нет? Он чем-то даже похож на благородного рыцаря.

– И он переписывает стихи, которые потом забывает среди договоров и квитанций? Может, он учил их наизусть, чтобы мне потом рассказать… Может, думал, что у него от этого смелости прибавится?

Стелла растроганно глянула на Жюли. Она уже забыла, что в любви ты круглыми сутками терзаешь себя вопросами. Ничто не кажется очевидным, когда ты влюблен, ты постоянно возводишь пизанские башни предположений.

– Я полагаю, и это прежде всего, что тебе самой пора приступить к действиям, иначе ты станешь нудной грымзой.

– Ох! Я тебе надоедаю со своими разговорами.

– Да ни капельки! Ладно, мне все же надо поработать. Твой отец сделал мне замечание, что меня никогда нет на рабочем месте.

– И он посмел!

– Посмел.

– С ним явно что-то не так. Он так, правда, не думает. Он обожает тебя, Стелла.

– Ну я так уж в этом не уверена, грымзочка моя.

– Мне нравится, когда ты говоришь мне «грымзочка моя», мне кажется, это ты от любви так говоришь.

– Ну я же люблю тебя, грымзочка! Я тебя люблю, и Жером тебя любит, это совершенно очевидно…

– Ох… А что, если он меня и в самом деле любит? Это было бы неплохо. Слушай. А может, я еще успею родить ребеночка?

– Почему бы и нет? Но не спеши, притормози, он еще ничего не сказал. Не хотелось бы, чтобы ты разочаровалась в нем, чтобы ты страдала.

– Да, да! Я уже спокойна, совершенно спокойна!

Она тряхнула кудряшками, вдохнула, выдохнула, потянулась, протянула Стелле кассовый чек, накладные и вновь погрузилась в калькулятор.

Перед уходом Стеллу вдруг посетило вдохновение. Она сама не поняла, зачем она это спросила, но вдруг она услышала свой голос, который спрашивал:

– А старый «Пежо» так и стоит возле ангара?

– Да.

– Он на ходу?

– Да, он в отличном состоянии.

– Одолжишь мне его на выходные? Я хотела бы съездить с Томом на озеро искупаться. Это как-то поудобнее все-таки, чем на моем грузовике. Он сейчас в том возрасте, когда хочется быть как все, не выделяться. А на грузовике меня каждый заметит.

Она действительно собиралась свозить Тома искупаться в Сан-Дени-ле-Санс.

Но, странное дело, ей самой показалось, что дело вовсе не в этом. Что машина нужна ей совсем для другого, а для чего – она еще сама не понимала.

– Проверь только, остался ли там бензин. И на месте ли документы на него. Они должны быть в бардачке.

– А ты меня держи в курсе своих любовных дел, договорились?