Дженни Хан - Всем парням, которых я любила

Я собираюсь отрицать, что грущу, но потом просто вздыхаю и говорю:

– Не знаю.

Китти хватает горсть попкорна и роняет несколько хлопьев на пол, которые тут же проглатывает Джейми.

– Как можно не знать?

– Потому что иногда ты чувствуешь грусть, но не можешь ее объяснить.

Китти склоняет голову набок.

– ПМС?

Я отсчитываю дни с момента последних месячных.

– Нет. Не ПМС. Просто потому, что девушке грустно, еще не значит, что это имеет какое-то отношение к ПМС.

– Тогда почему? – не унимается Китти.

– Я не знаю! Может быть, я по кому-то скучаю.

– Ты скучаешь по Питеру? Или Джошу?

Я колеблюсь.

– По Питеру. – Несмотря ни на что, по Питеру.

– Так позвони ему.

– Не могу.

– Почему нет?

Не знаю, как ей ответить. Все так неловко, и я хочу быть той, на кого она может равняться. Но Китти ждет, ее маленький лоб сморщился, и я знаю, что должна рассказать ей правду.

– Китти, это был обман. Абсолютно все. Мы никогда в действительности не были вместе. Я ему никогда по-настоящему не нравилась.

Китти морщится.

– Что ты имеешь в виду? Что значит «это был обман»?

Вздыхая, я отвечаю:

– Все началось с тех писем. Помнишь, как пропала моя коробка из-под шляпы? – Китти кивает. – Внутри были письма. Письма, которые я написала парням, которых любила. Они должны были быть личными и никогда не должны были быть отправлены, но потом кто-то их разослал, и все пошло кувырком. Джош получил одно и Питер, и я была настолько унижена… мы с Питером решили притвориться, что встречаемся, чтобы я могла сохранить репутацию в глазах Джоша, а Питер мог заставить ревновать свою бывшую. Потом все вышло из-под контроля.

Китти нервно покусывает губу.

– Лара Джин… если я скажу тебе кое-что, ты должна пообещать мне не злиться.

– Что? Просто скажи мне.

– Сперва пообещай.

– Хорошо, обещаю, я не буду злиться. – Мурашки пробегают по спине.

В спешке Китти выпаливает:

– Я – та, кто разослал письма.

– Что? – вновь вскрикиваю я, но менее громко. – Китти, как ты могла так поступить со мной?

Она опускает голову.

– Потому что я была зла на тебя. Ты дразнила меня тем, что мне нравится Джош. Ты сказала, что я собиралась назвать собаку в честь него. Я была так зла на тебя. Поэтому, когда ты спала… я пробралась в твою комнату и украла твою коробку. Я прочла все твои письма, а затем отправила их. Я сразу же об этом пожалела, но было уже слишком поздно.

– Откуда ты вообще узнала о моих письмах? – кричу я.

Она украдкой поглядывает на меня.

– Потому что иногда я перебираю твои вещи, когда тебя нет дома.

Я собираюсь еще раз накричать на нее, а затем вспоминаю, как сама прочла письмо Марго от Джоша, и прикусываю язык. Так спокойно, как только могу, я произношу:

– Ты хоть знаешь, сколько хлопот ты мне доставила? Как ты можешь быть настолько недоброжелательной ко мне?

– Извини, – шепчет она. Крупные слезы образуются в уголках ее глаз, и одна плюхается, словно капля дождя.

Мне хочется обнять ее, чтобы утешить, но я все еще злюсь.

– Все хорошо, – говорю я голосом, который далек от этого. Ничего бы этого не произошло, если бы она не разослала письма.

Китти вскакивает и бежит наверх. И я думаю, что она отправилась в свою комнату поплакать наедине с собой. Знаю, что должна сделать. Мне следует пойти и утешить ее, по-настоящему ее простить. Теперь моя очередь быть хорошим примером. Быть хорошей старшей сестрой.

Я собираюсь уже пойти наверх, когда она прибегает обратно на кухню. С моей коробкой из-под шляпы в руках.

Когда были только мы с Марго, мама покупала все в двух экземплярах: голубое для Марго и розовое для меня. Одеяла, чучела животных, пасхальные корзинки – все в двух разных цветах.

Все должно было быть по-честному. У нас должно было быть одинаковое количество морковных палочек или картофеля фри, или шариков, или ластиков в форме кексов. За исключением того, что я постоянно теряю свои резинки или слишком быстро съедаю морковные палочки, а потом выпрашиваю одну у Марго. Иногда мама заставляла ее поделиться, что (даже я понимала) было нечестно; Марго явно не должна была быть наказана за то, что слишком медленно ела или не следила за своим ластиком. После рождения Китти мама старалась покупать голубые, розовые и желтые вещи, но намного труднее найти одну и ту же вещицу в трех разных цветах. К тому же Китти была младше нас, так что нам не хотелось тех же игрушек, что и ей.

Коробка из-под шляпы, возможно, была единственным подарком от мамы, который был только для меня. Мне не нужно было делиться ею – она была моей и только моей.

Когда я открыла ее, то ожидала найти там шляпу, может быть, соломенную шляпку с мягкими и гибкими полями, или кепку мальчишки, доставляющего газеты, – но она была пуста.

– Это для твоих особенных вещей, – сказала она. – Ты можешь положить сюда самое ценное, самое любимое, самое сокровенное.

– Что, например? – спросила я.

– Все, что поместится внутрь. Все, что захочешь сохранить лишь для себя.

Маленький заостренный подбородок Китти дрожит, и она произносит:

– Мне очень жаль, Лара Джин.

Когда я вижу, как дрожит ее подбородок, то не могу больше злиться. Просто не могу даже чуть-чуть. Так что я подхожу к ней и крепко обнимаю.

– Все в порядке, – говорю я, и она от облегчения обмякает. – Ты можешь оставить коробку. Положи в нее все свои секреты.

Китти качает головой.

– Нет, она твоя. Мне она не нужна, – она пихает ее мне. – Я положила в нее кое-что для тебя.

Я открываю коробку, а там записки. Записки, записки и еще раз записки. Записки Питера. Записки Питера, которые я выбросила.

– Я нашла их, когда выбрасывала мусор, – произносит она. И поспешно добавляет: – Я прочла только парочку. И тогда оставила их, потому что поняла, что они могли быть важными.

Я прикасаюсь к той, которую Питер сложил в самолетик.

– Китти… ты же знаешь, что мы с Питером не будем снова вместе, верно?

Китти хватает миску с попкорном и говорит:

– Просто прочти их, – затем она идет в гостиную и включает телевизор.

Я закрываю коробку и забираю ее с собой наверх. В своей комнате я сажусь на пол и раскладываю их вокруг себя.

Большинство записок содержит просто что-то вроде: «Встретимся у твоего шкафчика после школы » и «Могу я одолжить твои вчерашние записи по химии?» Я нахожу одну с паутинкой с Хэллоуина, и она вызывает у меня улыбку. В другой говорится: «Можешь сегодня поехать домой на автобусе? Я хочу сделать Китти сюрприз и забрать ее из школы, чтобы она смогла продемонстрировать меня и мою машину своим друзьям». «Спасибо за поездку со мной на распродажу недвижимости в эти выходные. Ты сделала день веселым. Я твой должник». «Не забудь положить для меня корейский йогурт!» «Если ты сделаешь тупое клюквенное печенье из белого шоколада Джоша, а не мое с изюмом, то все кончено». Я расхохоталась. А потом одно я перечитываю снова и снова: « Ты сегодня прелестно выглядишь. Ты нравишься мне в голубом».