Диана Чемберлен - Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной

Ночь была тихая и безветренная, когда Лейси и Маккензи вышли на крыльцо.

– Ш-ш-ш, – сказала Лейси, направляясь к берегу. – Давай не будем будить Волка.

Когда в то утро Лейси проходила мимо псарни, Волк в буквальном смысле запрыгнул на проволочное ограждение, повиснув на минуту и держась всеми четырьмя лапами за проволочные ячейки. Она остановилась, замерев на ходу и опасаясь, что он и впрямь может перелезть через забор, только бы добраться до нее. Мысль о том, что он будет лаять и рычать на нее в темноте, когда ей не будет видно, в загоне он или нет, не слишком вдохновляла ее.

Проходя мимо маяка, она увидела, что океан, как и пролив, были сегодня ночью спокойны, как будто жара высосала всю энергию из них, так же как и из людей, и у месяца, отражавшегося в воде, были гладкие, а не зыбкие очертания. Даже волны не набегали на берег, наоборот, море ласково плескалось у песчаного пляжа. Если Маккензи собиралась когда-либо набраться храбрости, чтобы зайти в океан, сегодняшняя ночь была самым подходящим временем для этого.

– Посмотри вокруг, Маккензи, – Лейси бросила полотенце на песок. – Ты когда-нибудь видела, чтобы океан был прекраснее?

– Да, очень классно, – призналась Маккензи, направляясь к мелководью. Она вышагивала по воде кругами, разбрызгивая ногами воду. – Ой, как здорово бегать по воде!

Лейси прошла мимо нее, пока вода не стала доставать ей до бедер. Она повернулась к Маккензи.

– Давай зайдем глубже. Вода такая спокойная.

Маккензи села на мокрый песок там, где вода омывала ей ноги.

– Мне хорошо и здесь, – сказала она. – А ты повернулась спиной к океану. Этого не стоит делать.

– Это правда, – кивнула Лейси. – Но сегодня практически нет волн, поэтому, я думаю, это не проблема.

Она заметила, что Бобби идет к берегу, без рубашки, одетый в мешковатые шорты, и несет в руках полотенце. Он хорошо выглядел, и ей было приятно, что он составил им компанию.

– Как тебе понравились дюны сегодня? – спросила она Маккензи, пытаясь вернуть свое внимание к девочке. Настроение Маккензи значительно улучшилось после прогулки в Джокки-Ридж.

– Потрясающе, – призналась Маккензи.

– Как водичка? – крикнул Бобби. Он шлепал по мелкой заводи соленой воды, окружавшей маяк, где вода омывала ему ступни. Маккензи продолжала сидеть, но изогнулась, чтобы увидеть его.

– Потрясающая! – повторила она.

– Я купался в ванне, где вода была попрохладнее, чем эта. – Бобби дошел до берега, где сидела Маккензи. Он слегка похлопал ее по голове. – Пойдем, Мак, – сказал он, проходя мимо нее. – Давай намокнем по-настоящему.

Он направился к Лейси, улыбаясь своей кривой улыбочкой. О боже . Она видела его по крайней мере в пяти разных майках, но никогда не видела его с голой грудью прежде, по крайней мере, с тех пор, как ей было четырнадцать. Он был стройным, мышцы груди у него были хорошо очерчены, а линия роста волос, бежавшая от пупка вниз и исчезавшая под шортами, вызвала у нее желание. Ей хотелось провести пальцем по этой линии. Хотелось просунуть руку под пояс его шортов. За прошедший год она старалась побороть такие желания. Старалась очень сильно всякий раз, когда видела мужчину, обладавшего способностью вызвать их. И сейчас эти желания закипали в ней и обжигали будто паром. Он – твое испытание , напомнила она себе, но даже тогда, когда это напоминание только появилось в ее голове, она уже знала, что это испытание она не выдержит.

– Так, не знаю, как вы, но я собираюсь охладиться. – Он нырнул в воду позади Лейси. Вынырнув, он обернулся и посмотрел на них обеих. – Здесь очень красиво! Давайте плывите сюда, девчата.

Лейси посмотрела на Маккензи.

– Ты хочешь?

Отрицательно покачав головой, Маккензи поднялась на ноги.

– Я вроде как совсем остыла, – сказала она. – Я пойду назад и лягу спать.

– Ты уверена? – спросила Лейси, и Маккензи кивнула. Лейси повернулась и помахала Бобби, который теперь отошел дальше на место поглубже позади нее.

– Я отведу Маккензи в дом! – крикнула она.

– Ты вернешься, хорошо? – спросил Бобби, и даже в слабом свете луны ей была видна его кривая улыбка.

Она отвела Маккензи в дом. Волк услышал их и несколько раз гавкнул, но она надеялась, что лай не разбудит ни Клея, ни Джину, ни Рани. У задней двери они полотенцами смахнули песок со своих ног.

– Ты можешь не заходить в дом из-за меня, – сказала Маккензи.

– Мне надо в ванную, прежде чем я вернусь назад, – отмахнулась Лейси, но это было неправдой. Сердце у нее в груди сильно стучало, когда она поднималась по лестнице рядом с Маккензи. У двери ее комнаты она обняла девочку, поцеловала в висок. – Спокойной ночи, дорогая, – прошептала она. – Надеюсь, теперь ты сможешь уснуть.

У себя в комнате она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, закрыв глаза. Что ты делаешь? – спросила она себя.

Что, черт возьми, ты делаешь?

Она не могла позволить себе размышлять слишком долго. Открыв глаза, она подошла к шкафу и достала с верхней полки небольшую коробку с ночными принадлежностями. Внутри коробки она нашла то, что искала: упаковку презервативов. Пальцы ее дрожали, когда она вытаскивала один из них из пачки. Было слишком темно, чтобы разглядеть срок годности, она уже целый год не притрагивалась к этой упаковке, но сейчас ей было наплевать, истек он или нет. Она завернула презерватив в свое полотенце и вышла из спальни.

На берегу она бросила полотенце на песок и вошла в воду. Бобби лежал на спине, но, когда она подошла к нему, стал на ноги, оказавшись по пояс в воде. Она шла так быстро, что оставляла за собой след в воде, и, как будто зная, что у нее на уме, он сделал шаг ей навстречу, раскрыл объятия, схватил ее и притянул к себе.

– Боже . – Он вдыхал аромат ее волос, и она почувствовала его руку у себя на затылке. – Ты так сексуально выглядишь в этом купальнике.

Слегка откинув голову назад, она позволила себе, кажется, впервые с момента его приезда заглянуть ему прямо в глаза и поддаться соблазну, от которого она бежала последние несколько недель. Он провел кончиком пальца по ее нижней губе, и она слегка повернула голову, чтобы его палец проскользнул ей в рот. Он был соленым на вкус, и единственное, о чем она могла думать, – это о том, чтобы он дотронулся до ее тела этим соленым пальцем, водил им по ее соскам, проникал им внутрь ее тела. Он вытащил палец у нее изо рта и наклонил голову, чтобы поцеловать ее.

Его поцелуй пронзил ее глубоко до самого нутра и расцвел там чем-то огромным и жаждущим, вызвавшим у нее стоны. Она прижалась к нему, чтобы легкое течение не уносило ее прочь, когда они целовались еще и еще раз, и она чувствовала, что тело ее содрогается, как будто от холода.

Он потер ладонями ее руки: