Рейнбоу Рауэлл - Верность

‹‹ Дженнифер – Бет›› Очень-очень.

‹‹ Бет – Дженнифер›› Так вот, я полностью готова парковаться на гравии. Ты ведь уже догадалась?

‹‹ Дженнифер – Бет›› Нет! Парковка – это страшное место. Пасись лучше в комнате отдыха.

«Значит, я все еще ее милый мальчик», – размышлял Линкольн по дороге домой.

Он пораньше отправился в спортзал и бегал там, пока не начали дрожать колени.

«Все еще ее…»

– Линкольн! Здорóво! Живой!

– Привет, Джастин.

– Извини, что звоню прямо на работу, но у тебя дома я своими звонками уже всех достал, так что твоя мама, наверное, думает – я к ней клеюсь. Мне прямо кажется, я с шестого класса тебя не видел!

– Да, – ответил Линкольн, – я давно уже…

А ведь он бегал не от Джастина, а от «Сакагавеи».

– Помнишь, какой ты здоровый в шестом классе был? «Мой долбаный телохранитель». Слушай, ты сегодня идешь с нами. Со мной и с Деной.

– Я на работе задерживаюсь.

– А мы подождем. В полночь в тыквы не превратимся. Завтра мне не на работу. Дена работает, но она высыпается меньше чем за восемь часов. Значит, и ты можешь, – сделал вывод Джастин. Наверное, Дена была рядом. – Восемь и не нужно, чтобы всю слюну изо рта высосать. В смысле, пылесосом. Линкольн, короче, встречаемся в «Вилладж Инн», договорились? Постараюсь добыть там наш столик.

– Ну ладно… К часу буду.

– Как штык!

Когда появился Линкольн, Джастин и Дена получали заказы. Ему предназначался пирог «Французский шелк».

– За пирог плачу я, – заявил Джастин, – и за следующую порцию тоже. Сегодня гуляем.

– По поводу? – осведомился Линкольн.

– Показывай, дорогая, – сказал Джастин.

Дена вытянула вперед руку – на ней сияло кольцо размером с сустав пальца, не меньше. В больничном маркетинге, должно быть, крутятся хорошие деньги.

– Красота! – похвалил Линкольн. – Поздравляю! – Он потянулся через стол, хлопнул Джастина по плечу и повторил: – Поздравляю!

– Доволен я как слон, – ответил Джастин, – и, между прочим, благодаря тебе тоже.

– Ну вот еще.

– Да. Во-первых, ты был мой ведомый, и именно ты дал мне волшебный пендель, когда я чуть не выпустил из рук эту чудо-женщину. Не помнишь? Ты же надавал мне по башке за то, что я не хотел остепениться.

– Мог бы и сам сообразить, – возразил Линкольн, – ты же тогда влюбился по уши.

– Может, и так, – ответил Джастин, – но мне до сих пор хочется сказать тебе спасибо, и… мы с Деной приглашаем тебя на свадьбу.

– Правда?

– Правда. Свидетелем будешь?

– Конечно, – в полном обалдении ответил Линкольн. – Обязательно буду.

– Отлично! – обрадовался Джастин и накинулся на картофельное пюре. – Отлично! Но самого главного ты еще не знаешь. Угадай, какая группа у нас будет играть? – И, не дожидаясь ответа, выпалил: – «Сакагавея»!

– Это что, самое главное? – спросила Дена.

– Самое главное после свадьбы, – сказал Джастин.

– «Сакагавея»… – протянул Линкольн.

– Вот именно. Я в «Рэнч-боуле» встретился с их менеджером и переговорил с солистом. Он мне сказал, что они готовы играть хоть до утра, если мы хорошо заплатим.

– Дороже будет, чем вся выпивка, – заметила Дена.

– Зато круто, – сказал Джастин.

Они принялись посвящать его в план свадьбы. Событие получалось грандиозное. Дена приглашала весь свой женский клуб. Линкольну было ясно, что Джастину придется постараться, чтобы найти себе свидетелей.

– Когда? – спросил Линкольн.

– Седьмого октября.

– Сейчас все для дома покупаем, – похвастался Джастин.

– Для барбекю, – вставила Дена.

– Гриль ищем, – продолжил Джастин, – и вот никак не могу понять, в чем тут проблема. Мне нужно знать, какой будет гриль до того, как мы найдем дом, чтобы я мог себе представить, как он будет выглядеть на веранде. Не хочу поселиться в доме и через полгода обнаружить, что гриль не влезает. Почему совместную жизнь нужно обязательно начинать с компромиссов?

Дена сделала круглые глаза и знаком попросила официантку принести еще диетической колы.

– Мы на стейки тебя пригласим, Линкольн, – пообещала Дена.

– Ладно, хватит об этом, – сказал Джастин. – Я тебе позвоню, когда мы переедем. Дена тяжеленный кожаный диван купила – его только три культуриста и носорог поднять могут.

Линкольн понял, что носорог – это он.

– Не такой уж и большой, – заметила Дена.

– С удовольствием помогу, – согласился Линкольн. – Правда. Поздравляю! Поздравляю обоих.

Следующие три вечера Линкольн провел в своей новой квартире. Купил матрас на пружинах и лампу. Купил стакан для зубных щеток, мыльницу и мыло с запахом ветивера. Минут двадцать он провел в отделе постельного белья супермаркета «Таргет», выбирая более-менее мужское постельное белье, и остановился на комплекте с фиалками. А что, ему нравились фиалки, да и кто будет разглядывать, что там у него на простынях нарисовано?

От:Дженнифер Скрибнер-Снайдер

Кому:Бет Фремонт

Дата:Среда, 16.02.2000, 10:00

Тема:Принимай поздравления от самой эгоистичной эгоистки в мире

Вчера ночью я проснулась, долго лежала, говорила сама себе, что я жалкая, ничтожная личность, и вдруг поняла: а ведь и правда я жалкая, ничтожная личность. По крайней мере, подруга из меня просто ужасная. Все это время я не удосужилась выйти из своего мирка и спросить тебя, как прошла свадьба Кайли. Извини.

Так расскажи, пожалуйста. Что там было?

‹‹ Бет – Дженнифер›› А с чего это ты вдруг лежала и размышляла о своем ничтожестве?

‹‹ Дженнифер – Бет›› Чтобы хоть чем-нибудь занять голову, раз все равно не спится. Некоторые считают овец. А я вот занимаюсь тем, что грызу себя.

‹‹ Бет – Дженнифер›› Понимаю, почему тебе сейчас трудно спать, но вот почему ты себя ненавидишь – это мне неясно.

‹‹ Дженнифер – Бет›› Неясно? Что, правда?

‹‹ Бет – Дженнифер›› Правда. То, что случилось, было ужасно, но не стоит себя грызть.

‹‹ Дженнифер – Бет›› То, что случилось, случилось потому, что ужасна я. Так как прошла свадьба?

‹‹ Бет – Дженнифер›› Нет, не поэтому. Не поэтому. Неужели ты и правда веришь, что все плохое случается с людьми только потому, что они его заслужили?

‹‹ Дженнифер – Бет›› В общем, нет. В этом частном случае – да.

Помнишь, когда врач советовала мне говорить с ребенком, чтобы он чувствовал мои эмоции и планы? Я еще сказала, что это придурь, а ты возразила.

Да, я с тобой согласна. Что-то в этом было.

Ребенок мог чувствовать мои желания. Через пуповину, или через что там я передавала свои материнские волнения. Первые недель шесть-семь я твердила одно: «Уходи». Уходи, уходи, уходи… Вот он и ушел.