Адена Хэлперн - 10 лучших дней моей жизни

– Поверить не могу, что ты выросла такой красавицей, – повторяла она. – Бабушка бы так гордилась тобой.

Приглашения на свидание поступали даже от одноклассников. Когда близнецы Сет и Том Россо узнали, что меня считают королевой ночной жизни Филадельфии, их отношение резко переменилось. Дана, Керри и Оливия полагались на мои советы, как заполучить понравившихся мальчиков; раньше все происходило с точностью до наоборот. Благодаря декадентским нравам я стремительно возносилась на пьедестал самой популярной девушки школы «Дружба».

Если не возражаете, я бы хотела подчеркнуть положительную сторону. Пусть я чрезмерно увлекалась вечеринками, но не подсела на наркотики. Клянусь, я их не употребляла. Один раз попробовала марихуану, но меня охватил приступ паранойи. Пришлось на три часа запереться в туалетной кабинке клуба «Черный банан», пока дурман не выветрился. Пережитый испуг навсегда отвратил меня от соблазна. Честно признаю, что выпивала. Мне нравилась водка; и еще секс с разными партнерами. Так что, даже если вычеркнуть из списка наркотики, в нем останется все остальное, чего не следует делать несовершеннолетней девушке. Если бы в молодости я понимала то, что знаю сейчас, эта глава не попала бы в сочинение. Но я искренне заблуждалась. И если я хочу быть честной, мне придется описать этот день, хотя сейчас я оцениваю его иначе.

Хождение по клубам мешало учебе. В старших классах я забыла о хороших оценках и еле вытягивала на тройку. За выпускные экзамены я получила четыреста сорок баллов, потому что накануне гуляла с друзьями до пяти утра. Я явилась на экзамены с опозданием в тридцать минут, в пижаме и с похмелья. Всем ученикам раздали результаты тестов, а мне вручили приглашение к школьному методисту. В кабинете я обнаружила родителей. Как вы знаете, отец отрывался от работы только по важным делам; ничего хорошего его присутствие не сулило.

– Александра, – миссис Андерсон запомнилась спокойным, с придыханием голосом, – я вызвала тебя потому, что слегка обеспокоена результатами экзаменов.

– Слегка? – взвился отец.

– Сколько у меня вышло, девятьсот? Или тысяча?

Я не паясничала, просто в том возрасте мне в голову не приходило, что следует переживать о будущем. Так глупо.

– Ты получила в сумме четыреста сорок чертовых баллов! – заорал отец. – Двести дают, если правильно напишешь свое имя! Надеюсь, хоть в нем ты не ошиблась.

– Билл, – остановила мать.

Она близко к сердцу приняла беседу с миссис Андерсон; методист предположила, что плохие оценки могут быть вызваны депрессией.

– Алекс, – заговорила мама. – Мы не можем понять, что случилось. Мы же наняли репетитора, и ты занималась с ним достаточно долго.

Бедная мама. Я прогуливала занятия с репетитором ради развлечений с друзьями. Мы встречались с нанятым студентом в лудингтонской библиотеке, я отдавала выписанный родителями чек и уходила. Парень заработал на мне состояние. Надеюсь, он потратил деньги разумно.

Но четыреста сорок баллов меня удивили. Я искренне считала, что написала тесты лучше.

– Может, ты хочешь нам что-нибудь рассказать? – Миссис Андерсон стиснула мою ладонь. – Тебе нелегко пришлось в последнее время?

– Да ей живется легче, чем всем моим знакомым, вместе взятым, – закричал отец. – Она разъезжает в новом «БМВ» и каждый день покупает одежду. Или ты думаешь, что я не вижу счетов, Александра? Если она не умеет ценить все это, нужно ее хорошенько выпороть!

Как ни странно, ничего не изменилось. Насколько помнится, родители посадили меня под домашний арест; по крайней мере, объявили, что не выпустят на улицу. Но поскольку следить в их отсутствие за мной было некому, я все равно уходила гулять. Если кто-то из друзей вспоминал об экзаменах, я смеялась. Происшествие перешло в разряд школьных анекдотов. Меня даже начали называть Четыреста Сорок, и прозвище прижилось.

Результаты экзаменов не обернулись крупными неприятностями. Не забывайте, что отец сколотил состояние. Я не горела желанием поступать в колледж, но отец настоял на своем. Он приложил все усилия, чтобы я получила образование, причем именно там, где учились родители, – в Пенсильванском университете. Залогом моего поступления стал подаренный колледжу спортивный зал имени Билла и Максины Доренфилд.

Должна сказать, студенческие годы мне понравились. Я рассталась со школой и Мэйн-лейн и жила в отдельной комнате в общежитии (мама боялась, что с соседями я не смогу нормально высыпаться). Со временем появилась собственная квартира. Она находилась в принадлежащем отцу доме, но он там никогда не бывал, да и я тоже.

После школы Дана поступила в Колорадский университет, Керри в Пеппердин в Калифорнии, а Оливия уехала в чикагский Нордвестерн. Пен приняли в Нью-Йоркский университет; надо сказать, клубная жизнь в Нью-Йорке могла затмить развлечения в Филадельфии. Я спрашивала родителей, нельзя ли перевести меня к подруге, но отец оставался непреклонен.

– Я потратил кучу денег, чтобы пропихнуть тебя в Пенсильванский, – кричал он. – Ты будешь учиться там и не пикнешь!

Итак, днем (если находила силы подняться с кровати) я изображала студентку факультета психологии. Вечером улетала в Нью-Йорк прогуляться по клубам и возвращалась домой в девять утра, как раз к первой лекции. Переодеться я не успевала; не стоит и говорить, что за мной вскоре закрепилась слава самой модной девушки курса «Психология 101».

Впервые в жизни я ощутила свободу. Заводила знакомства в нью-йоркских клубах. Рэя Милланда прославил «Потерянный уик-энд». Я потеряла четыре года. Не спорю, что вела себя глупо и гордиться нечем, но тем не менее это было великолепное время.

Нам с Пен исполнилось двадцать два. Весной мы закончили колледж. Наступила осень. Субботним утром, около семи, мы возвращались в квартиру-студию Пен на углу Бликер и Бродвея после проведенной в клубе ночи. Ни ей, ни мне не хотелось ловить такси. Утро стояло превосходное: безоблачное небо, легкий ветерок, пустые улицы. Все подталкивало к тому, чтобы сделать глубокий вдох, оглянуться на прошедшие годы и внезапно понять, что все хорошо. Мы с подругой находились в лучшем городе мира. Ночь прошла в танцах и непрерывном флирте. Родители были далеко; никто не мешал наслаждаться жизнью. С их кредитками мы не знали нужды в деньгах. Работу мы не искали, хотя Пен думала о поступлении в юридическую школу (в конце концов она подала туда документы, но только через год). Сейчас нас ничто не беспокоило. Я шагала ранним утром по улицам Нижнего Манхэттена и радовалась наступающему дню.

Хлынул дождь.

Настоящий потоп; без всякой прелюдии с неба ударили капли размером с пенни. Поблизости ни дерева, ни карниза – словом, никакого укрытия. Мы ринулись бежать по Хаустон-стрит. Я хохотала до колик и никак не могла догнать Пен; подруга опередила меня на полквартала. На углу она остановилась и оглянулась. При виде меня Пен разобрал такой смех, что она не удержалась на ногах и свалилась на тротуар.