Давид Фонкинос - Шарлотта

Потом наконец решаюсь.

Миновав мостки и рабочих, вхожу, поднимаюсь по лестнице,

Стою на втором этаже, перед дверью квартиры Шарлотты.

Жму на звонок.

Ремонт еще не окончен, и дом пока что пустует,

Но из-под двери квартиры слабо сочится свет,

Как будто там кто-то есть.

Да, явно там кто-то есть,

Однако не слышно ни звука.

Я знаю, что эта квартира просторна.

Звоню еще раз.

Безрезультатно.

В ожидании читаю надписи над звонком.

Похоже, квартиру Шарлотты давно переделали в офис,

Офис фирмы, которая называется Dasdomainhaus.com . —

Компания по разработке интернет-сайтов.

Наконец слышу звуки

Приближающихся шагов.

Дверь боязливо приоткрывают,

Выглядывает встревоженная женщина.

Что вам угодно?

Рядом со мной Кристиан Колб, переводчик моих книг

на немецкий.

Он мнется, не решаясь заговорить,

Ну словно язык проглотил.

Я прошу его объяснить цель нашего визита:

Французский писатель… Шарлотта Саломон…

Она захлопывает дверь у нас перед носом.

Стою, буквально остолбенев,

Всего в нескольких метрах от спальни Шарлотты.

Обидно до слез, но не стоит идти напролом.

Мне некуда торопиться.

Беседы и споры гостей обогащали Шарлотту,

Она начала читать и читала много и жадно,

Буквально глотая Гёте, Гессе, Ремарка, Дёблина, Ницше.

Пауле казалось, что падчерица слишком замкнута.

Почему она не приглашает друзей?

А Шарлотта стремилась всецело владеть Паулой,

Ходила за ней по пятам на вечерах и приемах,

Злилась, когда с ее мачехой долго болтали другие.

И в день именин Паулы решила ее поразить:

Обегала все магазины, ища самый роскошный подарок,

И наконец отыскала очень красивую пудреницу,

Потратив на нее все карманные деньги.

Шарлотта ужасно гордилась такой удачной находкой:

Теперь, наверно, Паула полюбит ее еще больше.

В день торжества Шарлотта измучилась от нетерпения.

Наконец Паула открыла коробку с ее подарком.

Да, он ей очень понравился,

Но то был один из подарков, в числе многих других,

И Паула благодарила всех одинаково вежливо.

Шарлотта была убита,

Ее душило отчаяние,

Переходящее в бешенство.

Схватив злосчастную пудреницу,

Она с силой бросила ее об пол, прямо перед гостями.

Воцарилась мертвая тишина.

Альберт взглянул на Паулу, ожидая ее реакции.

В глазах певицы сквозил холодный гнев.

Она увела Шарлотту к ней в комнату со словами:

Мы объяснимся завтра.

Я все испортила! – думала девочка.

Они встретились утром на кухне.

Шарлотта пролепетала невнятные извинения,

Пытаясь объяснить свои чувства.

Паула ее утешила, потрепав по щеке,

Довольная тем, что девочка облекла свой проступок в слова.

Паула помнила, какой веселой прежде была Шарлотта,

И не могла понять, что мучит ее теперь.

Альберт объяснил реакцию дочери только банальной ревностью,

Ревностью – и больше ничем.

Ему непонятна вся глубина ее душевных терзаний.

Этот великий врач, увлеченный своей грандиозной миссией,

Сделал много важнейших открытий в области исцеления ран,

И приступы ярости дочери не слишком его занимали.

А Паулу это обеспокоило.

Она сочла, что нужно все рассказать Шарлотте,

Рассказать всю правду.

Какую правду? – не понял Альберт.

Всю правду… о ее матери.

Нельзя строить жизнь на таком обмане.

Если она узнает, что все ей лгали, это будет ужасно.

Нет, мы должны молчать, возразил ей Альберт.

И добавил: ее дед и бабушка твердо это решили.

Они не хотят, чтоб она знала правду.

И внезапно Пауле все стало ясно:

Шарлотта довольно часто ночевала у стариков

И они непрестанно ее угнетали,

Упорно напоминая внучке, что лишились своих дочерей.

Теперь у них есть только Лотхен, стенали они.

Оттуда Шарлотта всегда возвращалась мрачной.

Бабушка, разумеется, любила ее безгранично,

Но в этой любви таилась зловещая черная сила.

Разве такая женщина может воспитывать внучку,

Когда ее дочери – обе! – решились на самоубийство?!

Итак, Пауле пришлось скрывать от Шарлотты правду,

Раз уж так пожелали ее родные.

Но все же она послала бабушке безжалостное письмо:

Вы убийца своих дочерей.

Но Шарлотту я вам не отдам.

Я ее уберегу…

Сраженная наповал, старуха замкнулась в себе.

Прошлое, как она ни старалась забыть, вновь нахлынуло на нее,

И она с головой ушла в пучину семейных трагедий.

Во-первых, это, конечно, смерть дочерей,

Но их гибель была лишь финалом череды самоубийств.

Ее брат тоже бросился в воду, из-за неудачного брака.

Кандидат наук. Ему было всего двадцать восемь.

Гроб с покойником выставили в гостиной,

И долгие дни семья спала в одном доме с трупом.

Родные никак не хотели с ним расставаться, —

Квартира должна была стать для него могилой.

Лишь смрад разложения положил конец этой «выставке».

Мать упорно не позволяла вынести сына из дому.

Она соглашалась принять его смерть, но не отсутствие —

Отсутствие тела —

И впала в безумие.

Пришлось нанимать к ней сиделок, дневных и ночных,

Чтоб уберечь несчастную от нее же самой —

Как позже случилось с Франциской

Сразу после первой попытки самоубийства.

История повторялась,

Вновь и вновь повторялась в роковом хороводе смертей.

Бабушка вспоминала те скорбные годы,

Когда приходилось днем и ночью неусыпно следить за матерью.

Иногда она с ней беседовала, стараясь ее утешить,

И это как будто смягчало страдания бедной женщины,

Но безумица вновь и вновь заводила речи о сыне,

Утверждала, что он моряк

И поэтому дома бывает нечасто.

А потом, неожиданно, осознавала действительность,

Жестокую, мучительную, словно ожог,

И тогда кричала, кричала часами.

Восемь лет этой пытки безумием наконец привели ее к смерти,

И родные сочли, что могут спокойно вздохнуть.

Но для бабки Шарлотты на этом несчастья не кончились:

Едва схоронили мать, как убила себя сестра

По неизвестной, необъяснимой причине.

В восемнадцать лет она среди ночи вышла из дому

И бросилась в ледяную реку —

Точь в точь как годы спустя случилось с первой Шарлоттой.

То есть в этой семье история шла по кругу,

Повторяясь снова и снова, в роковом хороводе смертей.

Бабушку потрясла ужасная смерть сестры.

Такого она не предвидела, да и никто не предвидел.

Она начала искать спасительное решение,

И наилучшим выходом стал для нее брак.

Она вышла замуж, стала членом семейства Грюнвальд

И родила, одну за другой, двух дочерей.

Пролетело несколько лет – как ни странно, счастливых.

Но зловещая черная сила внезапно проснулась опять: