Донна Тартт - Маленький друг

Он снова вынырнул. И тут – его от ужаса будто ударило под дых, так резко, что он даже вдохнул не вовремя – он увидел девчонку. Он висела на нижней скобе лестницы, вцепившись в нее обеими руками.

Померещилось, что ли, думал Дэнни, снова погрузившись в воду – он захлебывался, перед глазами у него струились пузырьки воздуха. Девчонку он сначала даже не узнал, на миг ему почудилось даже, что это вовсе не она, а старуха – Э. Клив.

Кашляя и задыхаясь, он снова выпрыгнул наружу. Нет, это точно девчонка, не померла, значит – осунулась, вид, как у утопленницы, на больном, белом лице темнеют глаза. Дэнни снова провалился в темную воду, зажмурился, и ее лицо загорелось перед ним ярким оттиском.

Разбрызгивая воду фонтаном, он выпрыгнул наверх. Девчонка изо всех сил хваталась за лестницу, подтягивалась наверх, упершись в скобу коленкой. Вспенив воду, Дэнни рванулся, пытаясь поймать ее за лодыжку, но промахнулся, и вода снова накрыла его с головой.

Он снова прыгнул и достал до нижней скобы, но она была такой ржавой и скользкой, что выскользнула у него из пальцев. Он прыгнул еще раз, подняв обе руки, и на этот раз ему удалось за нее ухватиться. Девчонка лезла вверх, карабкалась что было сил, будто обезьянка. С нее ручьями лилась вода – прямо ему в лицо. Ярость придала Дэнни сил, и он рывком влез на нижнюю скобу, так что ржавое железо застонало под его весом, словно живое существо. Наверху девчонка уперлась ногой в скобу – и скоба прогнулась, Дэнни увидел, как девчонка оступилась, вцепилась в боковые перекладины, зашарила ногой в воздухе. “Лестница ее не выдерживает, – изумленно подумал Дэнни, наблюдая за тем, как она, нашарив опору и восстановив равновесие, добралась до верха и перекинула одну ногу через край люка, – а если лестница не выдерживает ее, то она не выдержит и…”

Скоба, которую Дэнни сжимал обоими кулаками, переломилась. И он, бреющим молниеносным движением – будто сухой лист, который ободрали с цветочного стебля – полетел вниз, сквозь проржавевшие скобы, и шлепнулся в воду.

Гарриет уперлась в край люка порыжевшими от ржавчины руками, выбралась наружу и, задыхаясь, рухнула на горячие доски. В далекой синей дали рокотал гром. Солнце скрылось за облаками, неугомонный ветерок затряс верхушки деревьев, и Гарриет зябко поежилась. Участок крыши от люка до лестницы частично просел, посреди прогнувшихся досок зияла огромная дыра. Гарриет дышала, захлебываясь, хрипло и шумно, и от этих панических звуков ее замутило, а когда она встала на четвереньки, бок у нее закололо острой болью.

Внизу в баке шумно заплескалась вода. Тяжело дыша, Гарриет легла на живот и поползла по крыше, огибая дыру. Сердце у нее то и дело сжималось, потому что доски опасно трещали и проседали под ее весом.

Она отползала к краю, все дальше и дальше – и как раз вовремя, потому что прямо под ней кусок доски отломился и плюхнулся в воду. И тут из дыры взметнулся целый фонтан брызг, вода разлетелась в разные стороны, капли попали Гарриет на лицо и руки.

Снизу взвился полузадушенный вой – булькающий, всхлипывающий. Помертвев от ужаса, Гарриет встала на четвереньки и проползла немного вперед. Когда она заглянула в дыру, голова у нее закружилась, но она не могла отвести взгляда. Сквозь прохудившуюся крышу в бак лился яркий свет, внутри все стало буйного изумрудного цвета, цвета трясин и джунглей, цвета заброшенных городов Маугли. Травянисто-зеленая ряска пошла трещинами, будто дрейфующая льдина, на матовой поверхности воды вздулись черные вены.

Буль! Из воды выпрыгнул Дэнни Рэтлифф, лицо у него побелело, он задыхался, волосы темными полосами прилипли ко лбу. Он вскидывал руки, пытаясь дотянуться, ухватиться за лестницу, но Гарриет, заморгав, увидела, что не было больше никакой лестницы. Она сломалась футах в пяти над водой, и теперь он никак не мог до нее допрыгнуть.

Гарриет с ужасом глядела, как он исчезает под водой – последней скрылась хватавшаяся за воздух рука с обломанными ногтями. Потом он высунул голову, но не полностью – веки у него вздрагивали, с губ срывался жуткий хлюпающий хрип.

Он видел ее наверху, он пытался что-то сказать. Он барахтался и трепыхался в воде, будто бескрылая птица, и, глядя, как он там изо всех сил бьется, Гарриет почувствовала что-то, чего не могла выразить словами. Вместо слов изо рта у него вырывалось неразборчивое бормотание, он размахивал руками и наконец скрылся под водой и исчез, так что сверху виднелись только волосы, похожие на пучок водорослей, да белые пузырьки, которые клубились на илистой воде.

Тишина, булькают пузырьки. Но вот он снова выпрыгнул из воды – лицо как будто бы оплавилось, вместо рта – черная дыра. Он хватался за обломки досок, но они не выдерживали его веса, и, когда он снова ушел под воду, в самую последнюю секунду их взгляды встретились. Он глядел на нее широко раскрытыми глазами, беспомощно, укоризненно – то были глаза скатившейся с гильотины головы, которую палач показывает толпе. Он шевелил губами, он пытался что-то сказать, вымолвить какое-то неразборчивое, клокочущее, хриплое слово, которое исчезло под водой вместе с ним.

От сильного ветра задрожали листья на деревьях, руки у Гарриет покрылись гусиной кожей, и моментально, одним мигом, небо потемнело и стало асфальтово-серым. Ливень накатил стремительным порывом, капли воды с грохотом раскатились по крыше, будто кто-то просыпал на нее гальку.

Дождь был теплый, проливной, как будто тропический, такие ливни в сезон ураганов приносило с океанского побережья. Он загрохотал по сломанной крыше, но даже этот грохот не мог заглушить бульканье и всплески, доносившиеся снизу. Капли дождя крохотными серебристыми рыбками скакали по поверхности воды.

Гарриет скрутило в приступе кашля. Она нахлебалась воды, и казалось, что пропиталась ее мерзким вкусом до самых костей. Теперь дождь хлестал в лицо, и Гарриет сплюнула воду на доски, перевернулась на спину, замотала головой: жуткие звуки, которые эхом метались по баку, сводили ее с ума – она вдруг подумала, что, наверное, эти звуки мало чем отличаются от тех, что издавал Робин, когда его душили. Раньше она верила, что все произошло быстро, чисто, никакого трепыханья, никакого мерзкого бульканья: просто кто-то хлопнул в ладоши – и все заволокло дымом. Она поразилась, до чего же это приятная мысль, до чего же прекрасно – исчезнуть с лица земли, исчезнуть прямо сейчас: пуфф, облачком дыма – мечта да и только. С лязганьем упадут наземь цепи.

От нагретой зеленой земли поднимался пар. Вдалеке, в зарослях сорняков сгорбился “Транс АМ”, застыл таинственно и зловеще, на крыше машины тонкой белой дымкой переливались капли дождя, казалось, будто там внутри уединилась парочка влюбленных. И через много лет Гарриет будет часто видеть эту картинку – затаившийся, непроницаемый, матовый автомобиль стоит где-то вдалеке, на прозрачных, безмолвных границах ее снов.