Эмили Локхарт - Это моя вина

– Не переживай из-за этого, Фрэнки. Ничего страшного, если Мэттью пьет пиво с каким-то дурацким клубом, в который ты не входишь. Позволь ему делать, что он хочет, и занимайся своими делами.

– Ладно.

– Теперь сделай глубокий вдох и иди обратно на уроки. Ладно, Зайка? Я знаю, что ты прогуливаешь.

– Уже обед.

– Ну хорошо. Все, я кладу трубку. Давай.

Голос Зеды в трубке умолк.

***

Закрытая подготовительная школа Алабастер открылась сто двадцать лет назад на участке земли, который впоследствии превратился в большой раскинувшийся в лесу кампус. Поначалу, однако, школа состояла всего из двух зданий: зала основателя (кафедра английского) и дома основателя – большого белого особняка в викторианском стиле, где жил он сам. Теперь там устроили небольшой музей, включающий в себя коллекцию первых изданий, неплохой фарфор и кое-какой антиквариат.

На крыше дома основателя была «вдовья площадка» [17] Вдовья площадка – огражденная платформа на крыше дома, стоящего на берегу, где жены моряков ожидали мужей из плавания. , хотя школа находилась очень далеко от моря. Посетители поднимались туда по крутой лестнице из коридора второго этажа. Наверху их ждала квадратная огороженная площадка, с которой открывалась панорама кампуса. С северной стороны была установлена бронзовая карта школы, снабженная небольшим комментарием о разных зданиях. У входа в дом основателя сидел экскурсовод – раздавал информационные брошюрки и показывал дорогу в туалет.

Фрэнки улыбнулась ему, показала карточку ученика и сделала вид, что с интересом рассматривает коллекцию первых изданий. Тем не менее, как только это стало возможно, она поспешно поднялась на верхний этаж, прошла по коридору и принялась взбираться по лестнице на «вдовью площадку».

«Если это корона, – думала Фрэнки, поднимаясь, – тогда мне стоит посмотреть на запад и проверить, нет ли там каких-нибудь намеков на то, где спрятана книга. А еще «обратитесь к книгам» – купол библиотеки». Она открыла дверь и на мгновение остановилась, щурясь от света.

Перед ней стоял Альфа Тезорьери.

И смотрел на запад.

Альфа вздрогнул, увидев ее, но тут же улыбнулся:

– Привет.

– Привет. Не ожидала тебя здесь встретить.

– Я тебя тоже.

Что он здесь делает? Должно быть, он догадался, о чем говорится в клятве? Если он не знает о книге, он как минимум ищет что-то здесь, на короне.

Если это корона.

Это должна быть она.

Догадывается ли Альфа, что Фрэнки пришла сюда из-за клятвы?

Нет.

Да.

Может быть. Вряд ли, но пусть будет «может быть».

– Удивительное совпадение, – сказала Фрэнки, подходя посмотреть на карту. Библиотека была к северо-западу отсюда, что не слишком помогало. Здание истории – куда тоже неплохо было бы заглянуть – к югу.

– Что побудило тебя прийти сюда? – спросил Альфа.

Фрэнки подумала: надо отвлечь его, чтобы он не смотрел на запад. Не смог выяснить еще хоть что-нибудь.

– Такая хорошая погода, – продолжил Альфа. – Я пришел сюда полюбоваться видом. Осень – лучшее время года. Видишь то дерево, полностью багряное?

– Где?

Он показал.

– Такой цвет вообще не должен существовать в природе. Оно кажется ненастоящим. Разве тебе не нравится?

Это было действительно красивое дерево.

– По-моему, оно не знает, что ему следовало стать коричневым. Ему не сказали. Так что оно решило окраситься в красный, – сказала Фрэнки.

– Именно, – ответил Альфа. – А теперь я спрошу еще раз. Почему ты здесь?

– Я делаю проект по «Городам», – соврала Фрэнки. – Нам надо подняться сюда и обратить внимание на план кампуса. На то, как устройство школы навязывает или поддерживает определенные установки или схемы поведения.

Она сама поразилась тому, как легко было придумать правдоподобный ответ.

– Интересно, – проговорил Альфа, снова переводя взгляд на запад.

Что он там видит? Там, немного к северу, стояла библиотека, прямо на запад – здание естественных наук. За ними старый театр и дальше лес.

Фрэнки подошла к ограждению на юге, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы его отвлечь.

– Видишь, через главный двор протоптали тропинку, вон там. По диагонали от главного здания к дверям столовой? Никто не хочет ходить по дорожкам, хотя по траве идти не намного быстрее.

Альфа подошел к ней и взглянул вниз.

– Она идет прямо рядом со знаком «По траве не ходить».

– Никто не боится, что его поймают.

Альфа рассмеялся. Они опирались на ограждение, и его рука касалась руки Фрэнки.

– Я бы тоже не волновался. Если тебя даже и поймают, ничего не будет, – сказал он. – Охранник отругает и все. Никто не будет тебя исключать.

– Но это такая бессмысленная попытка восстания, – возразила Фрэнки. – Смотрите, я иду по траве, хотя знаки запрещают это! Смотрите на меня все. И те же самые люди никогда даже не попытаются нарушить действительно важные правила. Ни одно из них.

Он слегка сильнее прижался к руке Фрэнки, и она почувствовала запах сигаретного дыма и яблок. Ей не так уж хотелось отстраняться, но она это сделала.

– Приятно сойти с проторенного пути, – продолжил Альфа, как будто ничего не случилось.

– Прогулка по газону не считается, – сказала она, думая про себя: он заигрывает со мной? Или мне показалось?

– Ну да, – согласился Альфа. – Но продавцы в автосалонах говорят именно это, пытаясь продать внедорожники. Это просто идея. Никто не собирается ехать в машине на гору. Они просто хотят быть ребятами, которые могут это сделать. Теми, кто сходит с проторенного пути.

Он спорил с ней как со своими друзьями в столовой. Как будто она ему нравилась. Как будто он уважал ее мнение. Он не заигрывал с ней.

– Хочешь сказать, всем нравится считать себя теми, кто сходит с проторенного пути?

– Естественно. Кто захочет, чтобы его считали тем, кто следует за другими?

Фрэнки не хотела. Но не хотела она быть и человеком, для которого идея бунта ограничивается покупкой внедорожника или прогулкой по газону.

– Если все сходят с проторенного пути, – задумалась она. – То разве это не иллюзия? Все считают себя крутыми бунтарями, но на самом деле они вполне себе удержные граждане, которые просто выбрасывают кучу денег на такую же машину, как у соседей.

Альфа рассмеялся:

– Удержные? Как положительное от «безудержные»? Забавно.

«Мы не были наедине с того дня на пляже, – подумала Фрэнки, глядя, как он улыбается. – Интересно, не думает ли он сейчас о том же?» Но сказала она другое:

– Да, это тот же тип людей, которые убеждают себя в своей крутости, потому что ходят по газону, хотя на самом деле они идут по той же самой тропинке, по которой каждый день ходит половина студентов, и на самом деле нарушают правило, на которое школе наплевать.