Катрин Панколь - Гортензия в маленьком черном платье

– Вот что я могу рассказать вам об эволюции письма в Средние века. Через две недели ожидайте продолжение. Я рассчитываю, что к этому времени вы прочитаете книгу Кьяры Фругони. Благодарю вас за внимание и желаю приятно провести выходные.

Она добавила, что сегодня, к сожалению, не сможет после лекции ответить на вопросы, но в следующий раз обязательно придет пораньше, чтобы все, кто нуждается в ее помощи, могли с ней проконсультироваться. Она прочла на многих лицах разочарование, виновато улыбнулась и выскочила за дверь.

Она прибежала на парковку. Заметила Жереми. Он был один. Незнакомца с ним не было. Она перевела дух. Замедлила шаг.

Жереми крутился на месте между двумя машинами. Вид у него был растерянный.

Она подошла к нему. Спросила утвердительным тоном:

– Он ушел…

Жереми не ответил. Он старался не встретиться с ней глазами. Он почесал за ухом.

– Я не осмелился, мадам. Он высокий такой, широкоплечий. Я не знал, как подойти к нему. И потому держался на расстоянии. Мне очень жаль. А, ну да! Я заметил все-таки одну вещь: он сел в красный минивэн «Кангу».

– Спасибо, Жереми. Ты старался, а это главное.

– Вы на меня не сердитесь?

– Ничего страшного, – сказала Жозефина. – Это не твоя забота. В конце концов, это было и не обязательно, ведь незнакомец ничего мне не сделал. Хватит уже подозревать весь мир.

Жереми вздохнул с облегчением.

– Точно на меня не сердитесь, да?

– Точно, точно. Увидимся через две недели?

– Договорились.

Она пошла к машине, издали увидела Дю Геклена, который лежал на переднем сиденье. Он тяжело дышал, высунув язык, – должно быть, хотел пить. Буквально прилип языком к стеклу. Жозефина, подходя, улыбнулась ему: «Вот ты бы его не упустил, да, мой старый верный пес!»

Она как раз искала ключи от машины в сумке, когда услышала голос Жереми. Он кричал ей:

– Мадам! Мадам! Подождите! Я забыл!

– Что забыл, Жереми? – крикнула она ему в ответ.

– Он оставил что-то на вашем лобовом стекле.

– Ты уверен, что это он?

– Да. Я видел, как он это делал.

Жозефина поблагодарила его, подошла к машине и заметила маленькую белую бумажку, подсунутую под дворник.

Она развернула ее и прочла:

«Мы могли бы увидеться? Я хочу поговорить с вами о Люсьене Плиссонье».

И снизу – номер телефона.

Я всегда говорю: писать книги – это широко раскрыть руки и хватать жизнь, как она есть. А потом разбирать, сортировать, пробовать, впитывать, выслушивать, развивать.

Жизнь – самый прекрасный роман. В ней можно найти все. «Весь мир уже здесь. Для чего его изобретать?» – говорил Росселлини.

Детали, подхваченные на улицах, в метро, на вокзалах, в аэропортах, подслушанные разговоры, силуэт на тротуаре, картина в музее… кусочки жизни, которые я подбираю и потом перекрашиваю, переодеваю, видоизменяю, растягиваю и укорачиваю.

Пожилой мужчина, сидящий на скамейке возле магазина в городе Джефферсон, штат Техас, может стать персонажем новой истории.

Подойти к нему. Поговорить.

С риском, что он пошлет далеко и надолго.

Наблюдать, слушать, искать отклик.

Ждать искры.

Соорудить персонажей.

И пусть они пишут историю.

Спасибо Алену Касториано, который отвез меня на Кубу, в Майами, напичкал меня деталями и историями, спасибо Саре Маг за ее точные слова, Софи Легран за то, что говорила со мной через Ла-Манш, Кристофу Анрио, который «умыкнул» меня в Токио, Майклу и его приюту для бездомных в Нью-Йорке, Кароль Крессман, открывшей для меня великую книгу музыки, Мартине де Рабоди, Жан-Жаку Пикару, который, помимо того, что всерьез занялся судьбой Гортензии, еще и согласился участвовать в этом романе в качестве персонажа, Мари-Луизе де Клермон-Тоннер, Лило из Нью-Йорка, Кристи Феррер, Марианне и Мэгги из Нью-Йорка, Патриции Конелли, которая сопровождала меня на протяжении всей книги, Франку делла Валле и Лизе Берто, внимательным и благородным скрипачам, которые примерили на себя образ Калипсо, и, конечно, Беатрисе Ожье.

Спасибо газетам, журналам, телепередачам канала «Франс Кюльтюр», настоящим кладезям познания. Спасибо Адели ван Рит за передачу «Новые пути познания». Спасибо Жильберу Симондону.

Спасибо также:

Тьерри Пере, как всегда;

Коко Шери;

Доминику Иве;

Октавии Дирхаймер и Шарлотте де Шанфлери.

Радиостанциям «Сюисс-классик» и «Сюисс-джаз», которые я слушала по интернету. Только по делу, никакой досужей болтовни.

Спасибо Уилли Гардетту, человеку-оркестру из интернета, и Жожо-Королю.

Спасибо также Шарлотте и Клеману, моим любимым детям. Ромену, Жану-Мари. Hello there!

С понедельником! ( англ .) ( Здесь и далее цифрами обозначены примеч. пер .)

Сэндвич с куриным салатом, так изысканно! ( англ .)

Я их раздавлю ( англ .).

Ненавижу тебя! ( англ .)

Песня группы The Replacements с альбома Tim 1985 г.

В этот самый момент ( англ .).

С ума сойти! ( англ .).

Полюбить себя самого – это начало любовной истории, которая будет длиться всю жизнь ( англ .).

Сукина дочь ( исп. ).

Заткнись! ( исп. )

Любовь моя, принцесса моя, сердечко мое, мое жаркое южное небо! ( исп. )

Несчастливый день ( исп .).

Счастливый день ( исп .).

Договорились? ( исп .)

Боже мой! ( англ .)

Чушь собачья! ( англ .)

На помощь! ( англ .)

Дорожное путешествие ( англ .).

Да, я сделала это! ( англ .)

Дедушка ( исп .).

Выпечка ( исп .).

Доброе утро, любовь моя… ( исп .)

Мольер, «Скупой». Пер. Н. Немчиновой.

Только для твоих глаз ( англ .).

Дословно: «я откажусь от рая, чтобы быть с тобой» ( англ .), что обычно означает: «я не могу без тебя жить».

Что нового, мамуль? ( англ .)

Все отлично. Скучаю по тебе ( англ. ).

Ты приедешь посмотреть на меня? ( англ. )

Конечно, свет моих очей! ( англ. )

Вы понимаете, что я имею в виду? ( англ .)

Я скучаю по тебе, ты мне так нужен, дедушка! Завтра вечером я буду играть так, словно ты рядом со мной! Чтобы ты вновь обрел свою силу быка, дух быка, сердце могучего яростного быка! Дедушка, я так хочу, чтобы ты вновь стал молодым человеком, исполненным неистовой мощи, каким был прежде! ( исп. )