Лора Флоранд - Француженки не верят джентльменам

– Думаю, что могла бы сравнить твое сердце с чем-нибудь получше маршмеллоу, – сказала она.

– Ну, тогда ты была не в духе, – произнес Габриэль. – Тебе повезло, что я так терпелив. – Он протянул руку и провел большим пальцем по переливающемуся ноготку на ноге. Конечно, ее туфли с открытыми носами совершенно не подходили для работы на кухне, но ей так хотелось оставаться неземной нарядной и даже гламурной в роскошной обстановке высокой кухни! Он слегка улыбнулся. – Джоли, – он снова протянул ей кольцо, – я уверен, мы оба чувствуем одинаково – у нас все получится.

Она посмотрела на него долгим взглядом, думая о пространстве. Дело в том, что ей хотелось поделиться с ним своим пространством, хотелось отдать ему часть своей жизни. Он так много взял у нее. Но и отдал так много.

Возможно, раньше она никогда не хотела замуж, не была готова отречься от себя, потому что никто не был достоин этого.

– Ты прекрасен. Людей с таким благородным сердцем я раньше не встречала, – мягко сказала Джоли.

Он резко вздохнул и рукой прикрыл свое сердце, будто внезапно ощутив его хрупкость.

– Не маршмеллоу? – спросил он, пытаясь говорить сухо, но получилось довольно грубо.

– Оно такое большое, – ответила Джоли. – И заполняет всего тебя. А еще заполняет каждого, кто окажется рядом с тобой. И все же внутри, – она коснулась золотой пыльцы, оставшейся у нее на тарелке, – я думаю, существует некий драгоценный центр. И если я буду осторожна, если покажу, что ты можешь доверить мне его, то ты отдашь его мне одной.

Он беспомощно двигал рукой по своей груди. Его губы раздвинулись, и она с удивлением заметила, что на щеках у него появились красные полосы.

– Мое сердце кажется тебе прекрасным? – выдавил он, и голос его прозвучал будто из-под земли.

– А разве кто-то думает иначе? – спросила она растерянно и положила свою руку поверх широкой руки Габриэля, все еще прижатой к его груди.

Он ничего не сказал. Но выражение его лица стало таким же, как в тот раз, когда он смотрел на Джоли поверх яичницы-болтуньи и блинов с неописуемым изумлением, будто она перенеслась сюда с другой планеты.

Она просунула пальцы ему под ладонь и нащупала кольцо в его руке, запоздало пытавшейся защитить столь ранимое восхитительное сердце. Джоли извлекла кольцо и некоторое время смотрела на него, потом с нежной и странной улыбкой перевела взгляд на лицо Габриэля. Да, она может разделить свое пространство с этим мужчиной. Борьба за лидерство могла бы стать приводящим в бешенство испытанием, которое продлится целую жизнь. Но пока она будет рядом с Габриэлем, то не испытает унижения и горечи поражения, даже оказавшись внизу турнирной таблицы.

– Да, – ответила она. – Думаю, мы действительно знаем, что у нас все получится. Но только, Габриэль… ты должен дать мне время.

Он посмотрел на кольцо, надетое на самый кончик ее пальца, и опять перевел взгляд на нее.

– Недели хватит? – осторожно спросил он.

– Я думала, больше, лет так шестьдесят или семьдесят, – тихо сказала она и позволила кольцу скользнуть ближе к суставу. – Перестань торопить события, Габриэль.

Он глубоко вздохнул, увидев, что кольцо замерло у нее над суставом.

– Что же касается детей…

От неожиданности она икнула, а затем издала звук, похожий одновременно на полусмех и полустон, и стукнула себя по лбу той рукой, на которой не было кольца.

– Габриэль, ты безнадежен.

– Думаю, как раз наоборот, – осторожно возразил он. – Во мне родилась надежда. И я только собирался сказать, что ты на восемь лет моложе меня. Мы не обязаны торопиться. Я могу подождать еще несколько лет.

– Спасибо, – ужасным тоном поблагодарила Джоли, – за твое терпение. Поскольку ведь это мне предстоит вынашивать ребенка, если что.

– Да все в порядке, – согласился он великодушно. – Я вроде как хочу, чтобы ты была только моей еще несколько лет.

Не успев сказать что-нибудь весьма саркастическое про его великодушное разрешение, Джоли бросила на него взгляд и прикусила язык.

– Ты вроде как хочешь убедиться, что я не брошу тебя? – поняла она, и голос ее прозвучал очень мягко.

Он вздрогнул.

– Я просто… Джоли, я никак не мог справиться с призраком той жизни, которую твоя мать устроила отцу. – «Или мой отец, в некотором смысле, устроил тебе», – подумала Джоли. – Я просто… Честно, я не готов терпеть издевательства и могу умереть.

Джоли подняла руку без кольца и успокаивающе погладила Габриэля по груди прямо над сердцем. Через секунду она кивнула медленно, торжественно, не произнеся ни слова. Понятно.

Его взгляд вернулся к кольцу, застрявшему на первом суставе ее пальца. Он смотрел на него с некоторой опаской, будто оно могло быть тем волшебным кольцом, которое управляет ими всеми.

– Помнишь, ты всегда говорила, что я иду за тем, что хочу получить, и не умею сдерживаться? Я и не подозревал, как мне будет трудно ждать твоего «да».

– Я знаю, ты отдал мне свое сердце без сомнений, – очень нежно сказала Джоли. – Но как считаешь, наступит ли день, когда ты сможешь безоговорочно доверять мне? – До чего же глупой она была, когда хвасталась, что легко бросает мужчин! Ей стало невыразимо жаль. Но она просто пыталась защитить себя, а Габриэль всегда казался таким большим, таким самоуверенным. Почему она не вспомнила о Розе, прежде чем сказала это? Почему не держала рот на замке?

– Возможно, поживем-увидим, – сказал он тихо. Его пальцы сдвинулись и обхватили ее левую руку, а большой палец начал играть с кольцом, двигая его взад и вперед около первого сустава. – Лет так шестьдесят или семьдесят. Я постараюсь. Было бы легче, если бы ты могла каждый день уверять меня в своей любви. Тебе даже не придется ничего говорить, просто смотри на меня так, как ты иногда смотришь. Знаешь, так… с манящей улыбкой.

– Обещаю улыбаться тебе по крайней мере два раза в день, кроме тех случаев, когда буду на отдыхе, – ответила Джоли и притянула руки к своим губам так, что теперь могла целовать его пальцы. – Я планирую ежегодно уединяться на пляже, чтобы на две недели скрыться от требовательного мужа. Не думаю, что в остальные пятьдесят недель будет так уж трудно сообщать, что я люблю тебя. – Она улыбнулась. – И если я когда-либо уступлю своему желанию размозжить тебе голову, то обещаю взять кувалду из поролона.

Его большой палец протолкнул кольцо чуть-чуть дальше по ее пальцу.

– Ты и вправду считаешь, что я хорош для тебя? – едва слышно прошептал он.

– Ну, тебя можно терпеть, – ответила она. Одна его бровь немного поднялась. Черт возьми, это же просто трагедия, когда мужчина с таким необыкновенным сердцем удивлен тем, что кто-то другой понял это. – И да, ты невероятно хорош. – Ее голос стал очень нежным. – Спасибо, что поделился своим большим сердцем со мной.