Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 2

– Вытри слезы, Лунный Лучик, прими без раздумий печальное непостоянство жизни, прими то, что лежит впереди, смейся со своими сестрами, наслаждайся вином, и пением, и красивыми нарядами, смотри на луну или на цветок и плыви по реке жизни, как полая тыква плывет по течению. Ну а теперь беги к себе.

Я не принимаю того, что Кацумата имел достаточно оснований, чтобы предать мою Койко, думала Мэйкин с болью в сердце. Не было никакой нужды компрометировать мою драгоценную присутствием этой женщины-сиси, какой бы храброй она ни была! Этому нет оправдания. Хуже того, он был бака , что погубил такой дивный источник влияния и секретной информации от собственной тени Ёси, глупо, глупо, глупо! Однако сделанного не воротишь. С этим покончено. Прими свой собственный совет, Мэйкин: плыви по течению, в конце концов, какое все это имеет значение?

Я понимаю то, что это имеет значение. Койко была важна для всех нас, и не в последнюю очередь для Ёси, который теперь беспощадно преследует всех сиси.

Мама-сан снова уселась перед зеркалом. Ее отражение уставилось на нее. Макияж, более густой, чем обычно, больше не скрывал теней под глазами и опускавшихся книзу морщин, прочерченных тревогой.

Я принимаю также и то, что я ужасно постарела с того момента, когда сёя прервал нас – Райко и меня – с одиннадцатого дня Двенадцатого месяца, последнего месяца, последнего дня моей жизни. Всего лишь тридцать три дня прошло, а я выгляжу как старая карга, которой уже давно перевалило за обычные для нашей жизни пятьдесят лет. Тридцать три дня слез, целое озеро слез, когда я была уверена, что слезы мне не грозят, что давным-давно я выплакала их все, по любовникам, которых едва помню, по тому единственному, кого я до сих пор могу почувствовать, ощутить его запах, вкус на губах, по кому до сих пор томлюсь – мой нищий юный самурай, который покинул меня так внезапно, не оставив письма, не сказав ни слова на прощанье, покинул ради другого дома увеселений и другой женщины, забрав с собой немного денег, которые я скопила, и осколки моего разбитого сердца, которые он выбросил в придорожную канаву. А потом были еще слезы по моему маленькому сыну, погибшему в огне в доме своих приемных родителей; его отец, старый и богатый торговец, бросил меня, как и его предшественник, мое самоубийство не увенчалось успехом.

Слишком много плывущих лет. Тридцать три года скольжения по водной глади, по одному на каждый из этих наполненных тревогой дней. Сегодня мне сорок три года, ровно сорок три года назад я родилась на свет. Что мне делать теперь? Скоро князь Ёси потребует расплаты. Карма.

Я принимаю, что обучила Койко, предложила ее, поручилась за нее. Что еще я могу предложить в искупление? Что могу сделать?

Отражение не ответило ей.

Стук в дверь.

– Госпожа, пришел Кацумата-сама, мы не ждали его так рано.

Она ощутила сосущую пустоту в желудке.

– Я выйду к нему через мгновение.

Чтобы успокоиться, Мэйкин выпила немного бренди гайдзинов, которое дала ей Райко. Почувствовав облегчение, она вышла и прошла по изысканно убранному коридору в комнату для гостей – дерево, татами, сёдзи были самые дорогие и лучшего качества. При отменном вкусе. Купленные и оплаченные с такими усилиями, сердечной болью и упрашиваниями. Однако благодаря Койко, ее дом приносил огромную прибыль и был источником радости и удовольствия для ее банкиров. Сегодня она встречалась с ними.

– Мы заметили, прошу прощения, что ваш доход стал значительно ниже по сравнению с прошлым месяцем.

– Это все зима виновата, тяжелое время года для всех чайных домов, и столь необычные для этого месяца холода. С началом весны дела пойдут лучше. Мы имеем огромную прибыль за этот год, нет причин для тревоги. – Но она понимала, и знала, что Гъёкояме это тоже известно, что наибольшую часть прибыли ей приносила Койко, что теперь лишь занавесь из тонкого газа отделяет ее от полного краха. Если так решит Ёси.

Зачем же тогда еще больше увеличивать риск, допуская сюда сиси, спрашивала она себя. Особенно Кацумату – он теперь для Ёси самый злейший враг. Какое это имеет значение? Всему хорошему в жизни обязательно сопутствует зло, со злом можно справиться, хорошим – насладиться. Ведь это так захватывающе интересно быть частью сиси, их храбрость и сонно-дзёи , их борьба за освобождение от векового ига, жизни, которые они не задумываясь отдают за императора в своем трагическом и безнадежном поиске высшей истины, все они так молоды и доблестны, и рождены, чтобы потерпеть поражение, как печально. Но даже если бы им было суждено победить, те, кто станут править нами вслед за сёгунатом, освободят ли они нас от векового ига?

Нет. Никогда. Только не нас, не женщин. Мы останемся там, где мы сейчас, навечно привязанные к яну шелковой нитью.

Взгляд ее на мгновение приковала к себе луна, вырвавшаяся из-за багрового облака, окровавленного заходящим солнцем. Несколько секунд она сияла на небе во всей своей чистоте, потом облака вновь поглотили ее, кроваво-красный цвет побурел, затем стал золотистым и обратился в цвет темнеющего пламени – только что она была жива, и вот смерть накрыла ее.

– Прекрасное зрелище, neh ?

– Да, Кацумата-сама, такое печальное и такое прекрасное, да. А, чай уже принесли, как жаль, что вы покидаете нас.

– Я вернусь через несколько дней. Вы получили еще какие-нибудь известия от Райко? Что-нибудь еще о гайдзинах, их планах?

Мэйкин налила ему чаю, задержавшись на миг, чтобы полюбоваться непревзойденной формой чашек.

– Похоже, что князь Ёси встретился с предводителем гайдзинов и хочет стать их другом. – Она пересказала ему сведения от Фурансу-сана, шепотом переданные ей посланником Райко несколько дней назад; она утаивала их от него до этого момента. – Кроме того, врач гайдзинов из Канагавы в тот же день тайно осмотрел здесь тайро и дал ему лекарства гайдзинов – я слышала ему стало лучше.

– Бака , – с отвращением произнес Кацумата.

– Да. Этого врача следует остановить. Осведомитель Райко говорит, что он возвращается завтра или через день, чтобы осмотреть тайро еще раз.

– Со ка? – Его интерес удвоился. – Где? В замке?

Она покачала головой.

– Нет. Это самое лучшее известие: за его стенами, во дворце Зукумуры Безмозглого, как и в прошлый раз.

Его лицо скривилось.

– Так много возможностей, Мэйкин, редких возможностей. Совсем как Утани, neh ? Такой большой соблазн. Убийство Утани до сих пор гремит по всему Ниппону! Хирага? Его еще не поймали?

– Нет, главный гайдзин отпустил Акимото, и Такэда тоже в безопасности. – Некоторое время она наблюдала за ним, гадая, о чем он думает, потом добавила тихо: – Две последних вещи, которые вам необходимо знать. Князь Ёси присутствовал на встрече врача и тайро , тоже всего с несколькими охранниками. Я слышала, он опять там будет. – Она увидела, как свет, наполнявший комнату, вспыхнул в его глазах, и ощутила внезапный страх, почувствовав его сдерживаемое бешенство.