Джеймс Клавелл - Гайдзин. Том 1

Теперь они проходили мимо ряда приземистых строений, служивших миссиями, осторожно переступая через мусор, разбросанный повсюду.

– Почему разный ф'раги, паза'рста?

Тайрер хотел практиковаться в японском, но всякий раз, когда он заговаривал на этом языке, Хирага отвечал по-английски и тут же задавал новый вопрос. Все же он объяснил, показывая на флаги рукой:

– Это дипломатические миссии, вот эта русская, американская, вон там французская, а вон та прусская. Пруссия является сильной державой на континенте. Если бы я хотел сказать это…

– А, просу прочения, у вас есть карта васа мир, паза'рста?

– О да, я с радостью покажу ее вам.

Отряд солдат приблизился и промаршировал мимо, не обратив на них никакого внимания.

– Этот люди из Пруссия, – Хирага тщательно выговорил новое слово, – они тоже воевать против французский?

– Иногда. Они, без сомнения, воинственный народ, всегда с кем-нибудь воюют. У них только что появился новый король, и его главный сторонник, большой суровый князь по имени Бисмарк, пытается собрать всех, кто говорит по-немецки, в одну великую нацию и…

– Пазарста, просу прочения, Тайра-сан, нет так быстрый, да?

– А гомен насай . – Тайрер повторил только что сказанное, но медленнее, потом ответил на новые вопросы, не уставая поражаться их количеству, а также глубине и широте пытливого ума своего протеже. Он снова рассмеялся. – Мы должны заключить соглашение, один час о моем мире на английском, один час о вашем на английском, а потом один час разговора на японском. Хай?

– Хай. Домо.

Четыре всадника, направлявшихся к ипподрому, обогнали их, поздоровались с Тайрером и с любопытством посмотрели на Хирагу. Тайрер ответил на их приветствия. На дальнем конце Хай-стрит у заставы выстроившиеся в очередь носильщики с дневной партией товаров и продуктов начали проходить через таможню под бдительным присмотром самурайской стражи.

– Нам лучше поспешить, мне не хочется оказаться в этой толпе, – сказал Тайрер. Он перешел на другую сторону улицы, стараясь не вступить в конский навоз, и вдруг остановился и помахал рукой. Они проходили мимо французской миссии, Анжелика стояла у своего окна на первом этаже, отодвинув занавеси в строну. Она улыбнулась и помахала ему в ответ. Хирага сделал вид, что не заметил ее испытующего взгляда.

– Это и есть та леди, на которой женится мистер Струан, – сказал Тайрер и двинулся дальше. – Прекрасна, не правда ли?

– Хай. Это ее дом, да?

– Да.

– Доброй ночи, мистер Макфей. Все на замке.

– Спасибо. Доброй ночи, Варгаш. – Макфей подавил зевок и вернулся к записи в своем дневнике – последняя работа за день. Его рабочий стол был чист, не считая еще не прочитанных газет за две недели; поднос для входящих бумаг пустовал, зато поднос с исходящими был переполнен: ответы на бульшую часть полученных сегодня писем, заказы, составленные и подписанные коносаменты – вся эта груда ожидала, когда ее заберут на рассвете с началом нового рабочего дня.

Варгаш рассеянно почесал блошиный укус, привычное дело в Азии, и положил ключ от кладовой на стол.

– Принести вам еще одну лампу?

– Нет, спасибо, я почти закончил. До завтра.

– Завтра должны прийти тёсю насчет оружия.

– Да, я не забыл, спокойной ночи.

Теперь, когда эта часть первого этажа совершенно опустела, Макфей почувствовал себя лучше: одиночество не угнетало его, наоборот, ему нравилось быть предоставленным самому себе и он всегда ощущал спокойствие и уверенность, когда оставался один. За исключением Варгаша, все клерки, менялы и другие работники имели свою лестницу и комнаты в дальнем конце складского помещения. Дверь, через которую сообщались эти две секции здания, запиралась каждый вечер. Только А Ток и их личные слуги оставались в этой, передней, части; здесь размещались конторы и рабочие кабинеты, кладовая, где хранились все ружья, бухгалтерские книги, сейфы со всей наличностью компании в мексиканских серебряных долларах, золотых тэйлах и японских монетах и, этажом выше, их апартаменты.

Почтовый день всегда был напряженным и кончался поздно, сегодня еще позже, чем обычно, потому что, едва получив от Неттлсмита последнюю часть «Больших надежд», он бросился наверх и разделил выделенный ему час с Малкольмом Струаном, страница за благословенной страницей. Потом Джейми снова спустился к себе, восхищенный и глубоко удовлетворенный тем, что все так хорошо сложилось для Пипа и девушки и что в следующем номере альманаха будет объявлено название новой эпопеи Диккенса.

Высокие напольные часы приятно потикивали. Макфей быстро писал четким, разборчивым почерком:

М. С. был взбешен письмом своей матери, полученным с сегодняшней почтой (Пароход «Свифт Уинд», прибыл с опозданием на день, один человек смыт за борт во время шторма по выходе из Шанхая, кроме этого, корабль с большим трудом прорвался через пролив Симоносеки, где береговые батареи выпустили по нему около двадцати ядер, не причинив, правда, вреда, хвала Создателю!) Мой ответ на ту канонаду, которую миссис С обрушила сегодня на меня, был изрядно умазан медом (она еще не слышала о бале, это будет взрыв, который сметет все от Гонконга до Явы), но я сомневаюсь, чтобы он успокоил сии бурные воды.

Я сообщил ей, что А. переехала во французскую миссию, но думаю, что это ни черта не будет значить для миссис С., хотя М. С. тревожился весь день из-за того, что А не навестила его, и опять накричал на А Ток, вконец испортив ей настроение, – она, разумеется, испортила его всем остальным слугам, ай-йа!

Должен заметить, что, невзирая на всю ту боль, которую он испытывает, М. С. оказался гораздо умнее, чем я представлял себе: он прекрасно понимает бизнес в целом, механизм международной торговли и теперь разделяет мою убежденность, что в этой стране сокрыт огромный потенциал. Мы обсудили проблему Брока и согласились, что отсюда ничего сделать нельзя, но он займется ими сразу же по возвращении в Гк. Он опять отказался от предложения вернуться с пакетботом – Хоуг выжидает и мне не союзник, он говорит, что чем дольше Малкольм будет отдыхать, тем лучше – переезд по бурному морю может сильно повредить ему.

Имел первую встречу с этим японцем Накамой (имя, должно быть, вымышленное), он явно не так прост, как хочет казаться. Самурай, ронин, стоящий вне закона, который немного говорит по-английски, который готов обрезать волосы, потому что решил отказаться от самурайства, который хочет носить нашу одежду, не может быть человеком обыкновенным, и за ним надо смотреть в оба. Если хотя бы половина из того, что он говорит, правда, тогда мы сделали – с помощью Тайрера, благослови его Господь, – серьезный шаг вперед в плане нашей осведомленности о положении здесь. Жаль, что Накама совершенно не разбирается в бизнесе, его единственная полезная информация заключалась в том, что главным деловым центром Японии является Осака, а не Эдо, посему у нас появляется еще больше причин добиваться по возможности скорейшего открытия этого города. Накаму, без сомнения, следует приручать и…