Чак Паланик - До самых кончиков

За Максом семенила гусиная стая репортеров. Возле стола ответчика кто-то из его команды подвинул стул, и Макс уселся, не удостоив Пенни взглядом. Даже на расстоянии чувствовалось, что его сегодняшнее настроение ничуть не теплее вечно холодных пальцев. Пропал без вести некогда улыбчивый, внимательный кавалер, за ужином поощрявший излить на него все девичьи заботы и тревоги. К тому же он диковато смотрелся без авторучки и блокнота.

Верный данному слову, К. Линус Максвелл перекрыл краник с процентными выплатами по пятидесятимиллионному депозиту. Впрочем, если подопрет нужда, всегда можно продать увесистый рубин; вот он, висит у горла на тоненькой золотой цепочке. И вообще, ради отмщения она готова потратить последний цент.

Все встали: в зал вошел судья и ударом молотка запустил процесс.

Поднялся Тэд.

– От имени и по поручению истицы, – объявил он, – первым свидетелем вызываю мисс Пенни Харриган!

Народ разглядывал, как она встает с места. Побывав под постоянным наблюдением со стороны богатых и знаменитых, Пенни обрела иммунитет к подобным публичным осмотрам. Тысяча незнакомцев давала оценку ее формам, прическе и даже характеру. А плевать. Она шла как королева на лобное место. Положила ладонь на подставленную Библию. И лишь тогда позволила себе встретить невозмутимый взгляд Максвелла. Выражение полнейшей скуки на лице. Его полуопущенные веки намекали на борьбу с зевком.

Когда Пенни заняла место за микрофоном и назвала свое имя, Макс сунул бледную руку за пазуху и достал небольшой черный предмет. Запорхали пальцы, набирая некий месседж.

Хотя нет, подумала Пенни. Не месседж, а массаж.

Трудно сказать, был ли эффект чисто психосоматическим, но грудь вдруг обдало теплой волной. Впечатление вышло настолько приятным, ласковым и насыщающим, что Пенни списала все на игру своего воображения. А легкое поглаживание между ног напоминало прикосновения Бабы Седобородки. Пенни заерзала. Вот, наверное, что транслировал Макс, побуждая женщин покупать строго определенные книжки и туфли. Вот как он мог склонить прекрасную половину электората в нужную сторону на выборах. Нежной щекоткой. До самых кончиков.

Со своего места встал Тэд, приблизился к свидетельской трибуне.

– Мисс Харриган, – начал он. – Вы девственница?

Это ее не шокировало. Она знала весь сценарий избранной им тактики: создать из Пенни образ не заблудшей фиалки, а партнера по гениальному изобретению.

– Нет, – звонко и смело ответила она. – Я не девственница!

– А на момент знакомства с мистером Максвеллом вы тоже не были девственницей?

Пенни помотала головой.

– Нет, не была.

Приятные ощущения продолжали массировать тело. Сердце набрало такой мощный ход, что на груди вот-вот должен был запрыгать рубиновый кулон.

Тэд подарил ей суровый взгляд.

– У вас были половые сношения с мистером Максвеллом?

Палец Макса завис над коробочкой, словно предостерегающий перст: только попробуй меня предать.

Пенни кивнула.

Вмешался судья:

– Прошу зафиксировать в протоколе, что свидетель ответила утвердительно.

Тэд продолжал:

– Вы по доброй воле согласились опробовать инструментарий, призванный усиливать эротические впечатления?

Дистанционная щекотка резко прекратилась. Выходит, теплый зуд в сосках и в промежности действительно не был игрой воображения. Это намек.

В ответ на последний вопрос Тэда она сказала:

– Да, я позволила мистеру Максвеллу опробовать на мне многие из его задумок.

Не сводя глаз с Пенни, Макс изобразил гамму на кнопках.

У нее взмокли подмышки. Одежда занялась невидимым пламенем, по седалищной борозде скатились капли пота. В гортани набухал долгий, чувственный стон, однако Пенни, дернув подбородком, сумела вогнать его обратно.

Тэд спросил:

– Вы получали какую-либо компенсацию за свой труд на мистера Максвелла?

При слове «труд» Макс негромко хохотнул, набычив голову.

Раздосадованная Пенни ответила:

– Нет. Все, что я от него получила, – это подарки сугубо личного свойства, например предметы одежды, однако никакой официально оформленной компенсации не было, как не было и документарного признания моей роли в качестве его коллеги и полноправного сотрудника.

Макс гневно воззрился на свидетельницу. Любой мог прочесть бешенство у него на лице. Да как она смеет претендовать на равный статус? Последовало несколько энергично взятых аккордов на кнопках контроллера.

Пенни всхлипнула. Сердечко зашлось икотой, а тело вздумало выпрыгнуть из облегающих покровов. Каждый дюйм кожи приобрел такую чувствительность, что шелковые трусики казались теперь сотканными из колючей проволоки. Пальцы затеребили пуговицы и «молнии», чтобы дать выплеснуться страсти незаметно для окружающих. Макс не должен видеть, что его сольфеджио попадает в цель. Да и вряд ли сугубо мужская компания присяжных проникнется сочувствием к Пенни, если та будет елозить, выписывая задом восьмерки, как стриптизерша у полированного столба.

Тэд, ничего не замечая, продолжал расспрашивать:

– Вам известно, что за ответчиком закрепилось прозвище «Вклинус»?

Пенни притушила свежую вспышку вожделения. Немножко поерзала на стуле, надеясь, что со стороны все выглядит невинно. И сказала:

– Да, с легкой руки таблоидов. Но ведь он их владелец!

Тэд продолжал:

– Мисс Харриган, как вы считаете – исходя строго из личного опыта, я имею в виду, – в чем состоит главный источник сексуального мастерства мистера Максвелла?

Вот наконец и возможность вывести проходимца на чистую воду. Пенни быстро сглотнула горячую слюну, залившую ей рот, неприметно промокнула потный лоб платочком. Сейчас она всему миру поведает про непальское паломничество Макса к Бабе и состоявшееся там профобучение. Пояснит, как безвременно оборвавшийся брак трагически мотивировал его поведение. Под протокольную запись изложит, что товарная линейка «До самых кончиков» полностью слизана с высохших костей полоумных пилигримов, которые самих себя заласкали до смерти. Вся планета узнает, как Макс обокрал сокровищницу сенсуальных тайн человеческой истории, чтобы поработить потребительниц, взяв под личный контроль их шопинг-привычки. Пенни сорвет маску с негодяя.

Когда обличительная речь уже кипела у нее на губах, дыхание вдруг резко замедлилось и стало тягучим как патока. Сами собой заерзали ягодицы, высвобождаясь из объятий промокшего белья. С ног слетели лодочки, неожиданно превратившиеся в тиски.

Мужская аудитория невольно подалась вперед. Жаркие взгляды зашарили по девичьей фигурке.

– Да вы не стесняйтесь, – подбодрил Тэд.

Ах, до чего приятный, ладный юноша! И адвокатская «троечка» ему к лицу! Скорей бы все закончилось, и тогда они сразу поженятся. А уж секс в медовый месяц она ему обеспечит такой, что…