Джон Робисон - Посмотри мне в глаза! Жизнь с синдромом «ненормальности». Какая она изнутри? Моя жизнь с синдромом Аспергера

1. Жена очень внимательно наблюдает за мной. Она научилась определять, когда я встревожен, обеспокоен, расстроен. Некоторые говорят, будто я никогда не улыбаюсь и у меня по лицу ничего не поймешь, такое оно непроницаемое, и мимика у меня якобы бедная. Однако жена научилась вызывать у меня улыбку и умеет читать мою бедную мимику. К тому же она, как правило, знает, что именно сказать или сделать, чтобы мне полегчало. Или – чтобы меня взяло за живое (такое иногда случается, если жена взбесилась).

Жена всегда проявляет ко мне интерес, безоговорочно мне доверяет и верит в мои возможности. Когда я рассказываю ей о своих планах, она всегда уверена: у меня все получится. Убежден, что ее уверенность во мне повышает мои шансы на успех. Когда я добиваюсь успеха, то обязательно сообщаю ей об этом, а она неизменно говорит: «Я всегда знала, что у тебя все получится и ты справишься молодцом. Потому-то я за тебя и вышла». Совершенно не представляю, как это она могла «всегда знать», что у меня получится какое-то дело, если я взялся за него впервые в жизни (если только оно не тривиальное и каждому по плечу). Но говорит она именно так.

У меня никогда не было спутницы жизни, которая бы считала, что я провалю дело, однако я вполне представляю, что такие подруги могут существовать. Думаю, лучше уж мой вариант – с оптимисткой.

2. Жена всегда внимательно наблюдает за окружающими меня людьми и объясняет мне все, что я пропускаю или не понимаю. Даже сейчас, натренировавшись общаться с людьми, я все равно упускаю многие нюансы в разговорах, типичные для бесед «нормальных» людей. Например, я плохо понимаю юмор и сарказм. Бывает, скажут мне что-нибудь и ожидают, что я рассмеюсь, а я просто стою и молчу. А еще бывает – скажут что-нибудь едкое, с подковыркой, надеясь задеть и обидеть, а я и подковырку не понял, потому что она была завуалированная. Жена бережно указывает мне на такие тонкости, и я стараюсь учиться на своих ошибках – на упущенных шутках и прочем. Так что с каждым годом я упускаю все меньше.

3. Жена очень терпелива со мной, когда я снова и снова задаю одни и те же вопросы. Например, почти каждый день в полдень я звоню ей и говорю: «Кгхм! Тебе нравится твой друг-приятель?» А она отвечает: «Да, ты мне нравишься». Через час я вполне могу забыть, что уже звонил жене, снова набираю номер и спрашиваю: «Кгхм! Тебе нравится твой друг-приятель?» А она отвечает: «Да, ты мне до сих пор нравишься». С этим вопросом я обращаюсь к ней по четыре-пять раз на дню. На пятый раз жена вполне может ответить: «Нет, ты мне больше не нравишься», но я уже буду знать, что она просто меня поддразнивает, шутит. На самом деле я ей нравлюсь. И поэтому чувствую себя уверенно и спокойно.

Понятия не имею, почему спрашиваю у нее это снова и снова, но вот так уж я поступаю. Если меня заставить перестать, то я почти наверняка очень занервничаю.

4. Жена гладит и ласкает меня. Моя детская попытка приласкать девочку Чаки не увенчалась успехом, и эти неприятные воспоминания надолго отвратили меня от любых дальнейших попыток приласкать кого бы то ни было. К счастью, у Марты такого печального опыта не было. Поэтому, хотя я толком не выучился ласкать, зато у меня неплохо получается принимать ласку.

Когда мы с Мартой только познакомились, я был очень нервозным, все время дергался, ерзал, – то ногой пристукивал, то раскачивался, то пальцами по столу барабанил, то еще что-нибудь в том же духе. У меня было много таких отклонений в поведении. Конечно, сейчас-то мы знаем, что такое поведение для аспергерианца нормально, но в те времена окружающие считали, что ненормально, а за ними так считал и я.

Как-то раз Марта, безо всяких особых причин, решила погладить меня по руке, и я тотчас перестал ерзать и раскачиваться. Средство это подействовало на меня так сильно и благотворно, что с тех пор Марта все время меня гладит, ласкает, треплет по руке и так далее. А мне это очень нравится.

– Приласкай меня! – прошу я, когда сижу рядом с ней.

Еще я делаю так: наклоняю голову и прошу: «Почеши меня за ухом». Я заметил, что собаки подставляют голову, когда хотят, чтобы их почесали за ухом или между ушами, и добиваются своего. Марта принимается потирать мне уши, почесывать голову или за ухом. Иногда она трет мне лоб или растирает плечи. Или чешет спину.

– Полегонечку, кончиками когтей, – прошу я.

Самое лучшее – это когда тебя легонько почесывают кончиками острых ногтей. Поначалу я беспокоился, как бы от этих почесываний у меня не начали выпадать волосы, и волновался, не обвиснут ли уши, как у спаниеля. Но ничего такого не случилось – я просто успокаивался, и, кстати, по-моему, приласкав меня, Марта тоже успокаивается. Психологи проводили исследования, изучали то, как влияет на людей общение с животными. Оказалось, что если гладить животное, это почти всегда оказывает успокаивающее воздействие: замедляется пульс, снижается давление. Не понимаю, почему ученые до сих пор не провели исследование того, как человеку помогает, если он погладит и приласкает другого человека. Нормальные люди даже не в курсе, как много пользы и удовольствия приносит чесание за ухом.

Когда я устроил жизнь так, чтобы меня ласкали и чесали за ухом, я попутно стал пристально наблюдать за кошками и собаками. И вот что я уяснил: в большинстве своем те животные, которых много гладят и чешут, могут похвастаться превосходной густой шерстью, здоровой и блестящей. От почесывания шерсть не выпадает, теперь я это точно знаю. Да и заласканной кошки с обвисшими от ласк ушами вы тоже не увидите. Бывают породы, у которых уши висячие от природы, – спаниели, бассеты, сеттеры, вислоухие кошки, но это совсем другое дело.

5. И последний пункт в перечне семейных открытий моей жены: мы спим в обнимку.

Когда я был маленький, мне нравилось прятаться в тесных закутках. Сейчас я так уже не делаю, но все равно мне трудно успокоиться, если я лежу в постели сам по себе. Когда я ложусь в постель один, то наваливаю на себя груду подушек, однако гораздо лучше, когда жена ложится рядом и тесно прижимается ко мне.

Каждый вечер, когда мы ложимся спать, она кладет на меня руку или ногу или прижимается всем телом и лежит так, пока я не усну. Если она не выполняет этот ритуал, я жалуюсь.

– Поди сюда! – зову я. – Положи лапу на своего друга-приятеля.

– Можешь почесать меня за ухом?

– Погладь меня по шерсти!

Когда со мной спят бок о бок и регулярно чешут и гладят, меня это успокаивает. Сейчас я впервые за долгие годы засыпаю быстро и сплю без кошмарных снов.

Если я просыпаюсь среди ночи, Марта снова кладет на меня лапу, и я погружаюсь в сон – и тоже кладу на нее лапу. Иногда, проснувшись среди ночи, я обнаруживаю, что мы во сне откатились друг от друга на противоположные края постели и лежим спиной друг к другу. Тогда я придвигаюсь ближе, чтобы наши спины соприкасались, сгибаю ноги и сплетаю их с ногами Марты. В полусне она откликается и делает то же самое, и тогда я со спокойной душой засыпаю, и мне тепло и хорошо.