Дора Хельдт - Отпуск с папой

– До скорого.

В дверях он еще раз обернулся и сказал в сторону последнего занятого стола:

– Желаю вам приятного дня.

– Спасибо, молодой человек, – ответил дамский хор, отец, похоже, Йоханна не услышал.

Когда я вышла в холл, чтобы бросить на Йоханна последний взгляд, меня чуть не сшиб Калли. Раскрасневшийся, он влетел как ураган, подхватил меня и, кружась, ввалился в столовую. Прерывающимся голосом он спросил:

– Где твой отец? Ах вот ты где, Хайнц! Кристина, это случилось, ей-богу, она отлично справилась, я знал, нет, не знал, но думал… Все просто превосходно!

Он сделал еще оборот и остановился, тяжело дыша.

Папа посмотрел на меня:

– Не думаю, что он так радуется колору Доротеи. Или нет?

– Я дедушка!

Калли поперхнулся и закашлялся. Я стучала его по спине, пока он не успокоился и не смог просипеть:

– Девочка, Катарина родила девочку! У меня внучка! Они только что позвонили. Ханна передает всем привет, я должен проставиться. В баре «Акула». Сегодня вечером. Ну разве это не чудесно?

Фрау Вайдеманн-Цапек в восторге захлопала в ладоши.

– Мои сердечные поздравления! И спасибо за приглашение, мы с удовольствием его принимаем, правда, Ханнелора? Такой молодой дедушка, никогда бы не подумала.

Она одарила всех ослепительной улыбкой. Папа встал и одобрительно похлопал Калли по спине.

– Отлично сработано, старина!

Вид у Калли был гордый. Я тоже его обняла. Фрау Клюпперсберг хоть и осталась сидеть рядом с подругой, однако радостно воскликнула:

– Разумеется, мы придем! Повеселимся вечером от души!

Калли кивнул, постепенно сникая.

– Я вовсе не собирался приглашать этих дам, а Ханну уж точно. Они действительно придут? – тихо спросил он у меня.

Я сочувственно на него посмотрела:

– Обратной дороги нет. Сделай это ради внучки. В древности люди всегда приносили жертву в честь новорожденных. Зато теперь мы сможем отпустить теленка.

Папа еще раз похлопал его по спине.

– Что ж, Калли, я всегда говорю: назвался груздем – полезай в кузов. Мы и не с таким справлялись.

Он повернулся к дамам.

– Значит, увидимся в «Акуле». При всем параде. А пока – хорошего вам дня. До свидания.

Все время, пока папа тащил меня за собой к дверям, они игриво делали ему ручкой. Оказавшись в холле, он строго спросил:

– Скажи, ты близко знаешь этого молодого человека, бывшего сейчас здесь?

Нас догнал Калли.

– Так это же постоялец. Мы его уже видели. Тебе не понравились его глаза.

Папа нетерпеливо отмахнулся:

– Спасибо, Калли, я сам знаю, это же было вчера. Фрау Клюпперсберг заметила между вами некую близость. Кристина, что она имеет в виду?

– Вечером ты сможешь спросить об этом саму Ханнелору во время танго. Она наверняка охотно и очень подробно все тебе объяснит.

Калли почесал затылок.

– Мне кажется, в «Акуле» не играют танго.

– Калли, я разговариваю со своей дочерью. Одним словом, я думаю, он какой-то неправильный, этот гость. У него такие странные глаза.

Я выдержала взгляд отца.

– Коварные. Вчера ты сказал, что у него коварные глаза.

– Вот именно. Так что будь осторожна. Я не хочу вылавливать твой труп в Северном море.

О, старая песня. Я не утратила дружелюбия.

– Спасибо, папа. Я ценю твою заботу. И все-таки хочу тебе напомнить, что мне уже сорок пять.

– Я знаю. Господину фон Майеру, кстати, сорок семь, просто он молодо выглядит. Так что с точки зрения возраста он тебе подходит.

Я сохранила дружелюбие и сейчас.

– Честно говоря, мне кажется, что господин фон Майер весьма своеобразный. Есть в нем какая-то нервозность, непредсказуемость. А ну как сбросит мой труп в Северное море?

Папа добродушно рассмеялся:

– Ерунда, Гизберт очень интересный молодой человек. Тебе просто нужно познакомиться с ним по-ближе. Я ему позвоню, пусть тоже приходит, он любит танцевать. Он мне вчера так много про себя рассказал, подожди, он тебе понравится. Ну, теперь идем работать, дедуля, это всех касается.

Мой взгляд, брошенный им вслед, стал еще дружелюбнее.

Фрау Вайдеманн-Цапек и фрау Клюпперсберг нужно было пройти мимо меня, чтобы попасть в свои комнаты.

– До вечера! – кивнули они мне.

Я кивнула в ответ, и тут мне кое-что пришло в голову.

– Простите, пока не забыла… – Они остановились на лестнице. – Мой папа безумно любит танцевать, но всегда стесняется кого-нибудь пригласить. Пригласите его сами на белый танец, а если он будет ломаться, проявите настойчивость, он иногда бывает робок. Не отставайте от него ни за что. Ну, до вечера.

– Как хорошо, что вы сказали. Нам не нравятся сорвиголовы, правда, Мехтхильда? А ваш папа такой очаровательный, такой обходительный. Значит, до скорого. Пока-пока. Мы очень рады!

Убирая их стол, я улыбалась.

После обеда, состоявшего из булочек с сосисками, которые принесла в пивную Геза – «Калли заказал сосиски, каждому по две», – я получила эсэмэску: «Есть проблема, сможешь прийти в кафе «Ратхаус» на Фридрихштрассе? Йоханн».

Доротея стояла рядом со мной и увидела выражение моего лица. На ее вопросительный взгляд я протянула ей телефон. Она прочитала текст и наморщила лоб.

– У меня маловато зеленой краски. Кристина, может, съездишь, привезешь пару банок?

– Съезжу. Еще что-нибудь нужно?

– Да. – Папа опустил руку с наждачной бумагой. – Принеси местную газету.

Идя к велосипедному развалу, я написала ответ: «Еду».

Я очень надеялась, что дело не в мышке, решать эту проблему у меня не было никакого желания.

Придя в кафе, я сразу нашла Йоханна. Он заканчивал говорить по телефону и указал мне на стул, приглашая сесть.

– Хорошо, что ты здесь. Утро у меня выдалось отвратительное.

Он сунул мобильный в карман куртки, перегнулся через стол и поцеловал меня в губы. Словно это само собой разумелось. Я счастливо улыбнулась. Он ответил серьезным взглядом.

– Хотел купить бутылку вина в надежде, что мы встретимся сегодня вечером на пляже. На кассе заметил, что нет бумажника. Я поставил вино на полку и вернулся в пансион, чтобы взять деньги. Перевернул всю комнату, но безуспешно. Последний раз я видел свой бумажник вчера вечером в «Сёрф-кафе», когда расплачивался. А теперь он пропал.

– Он обязательно найдется. Ты звонил в «Сёрф-кафе»?

Поцелуй затуманил мне голову. Йоханн, похоже, так и подумал.

– Кристина, конечно, я там был. И прошел той же дорогой, туда и обратно. И в бюро находок заглянул, им никто ничего не приносил. Бумажник исчез.

– И что теперь?

Йоханн дрожащими пальцами прикурил сигарету.

– Теперь мне надо заблокировать кредитки. У меня осталось десять евро в кармане, но это все.

– Ты же банкир. И без карты можно снять деньги со счета.

– Точно. – Он посмотрел на меня так, словно я ненормальная. – Но только с удостоверением личности, а документы тоже были в бумажнике.