Хелен Филдинг - Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки

Вечер прошел прекрасно. Мы с Ребеккой сидели за кухонным столом, потягивая вино и скармливая детям ломти пиццы; девочки пытались нарядить кошку в кукольные платья, а мальчики поднимали скандал каждый раз, когда мы предлагали им оставить в покое «Икс-бокс».

– Как ты думаешь, это нормально – настолько бояться за своего сына, чтобы постоянно давать ему указания? – спросила Ребекка, окидывая мальчишек рассеянным взглядом. – А-а… Бог с ним! А НУ-КА, ВЫКЛЮЧИТЕ ПРИСТАВКУ И ЗАЙМИТЕСЬ ЧЕМ-НИБУДЬ ДРУГИМ! – рявкнула она и слегка пожала плечами, когда мальчики не отреагировали. – Вот так всегда, – пожаловалась она. – Никакого сладу с ним нет.

Наверное, нет ничего лучше подруги, которая утверждает, что ее дети ведут себя хуже, чем твои!

В ответ я посвятила Ребекку в свою теорию о том, что родительское бремя могло бы быть намного легче, если бы несколько соседей объединились в некое подобие большой итальянской семьи, которая садится обедать в саду под деревом, потому что в доме не хватает места.

– …И к тому же наши дети могли бы все время играть вместе, – добавила я.

Ребекка налила нам еще по бокалу вина и в свою очередь поведала мне о своей теории воспитания «на отрицательных примерах». Согласно этой теории, родители сами должны вести себя настолько отвратительно, чтобы дети в конце концов восстали против их образа жизни и немедленно превратились в Саффи из комедии «Еще по одной» [35]. Потом мы обменивались рецептами Быстрой Кухни и строили планы на праздники – совершенно несбыточные, хотя, признаюсь, идея совершить путешествие на паромах между греческими островами (для этого достаточно было приобрести что-то вроде Европейского железнодорожного проездного, но только на паром) меня захватила. Особенно мне понравилось, что тем, кто путешествует подобным способом, не нужно брать с собой абсолютно никаких вещей, за исключением зубной щетки, купальника и легкого саронга.

Когда в начале десятого мы наконец собрались уходить, Ребекка неожиданно спросила:

– А что вы делаете на Рождество?

– Ничего.

– Ну, тогда приходите к нам.

– С удовольствием! – с воодушевлением ответила я.

22:00. Ха-а-а! Только что проверила электронную почту. Похоже, мои утренние письма пробудили в друзьях и знакомых сильнейшие угрызения совести и чувство вины, в результате чего на меня обрушился настоящий шквал предложений. Кое-кто, правда, пока не определился с планами на Рождество, но многие лихорадочно скупали билеты и приглашения на многочисленные праздничные мероприятия, хотя даже невооруженным глазом было видно, что побывать на всех просто физически невозможно. Впрочем, в первую очередь меня интересовали намерения моих самых близких друзей и родственников.

Томпредлагал мне взять обоих детей и присоединиться к нему в Берлине – на Рождественском дрэг-фестивале [36].

Джудсообщала, что я могла бы оставить детей в крохотном муниципальном коттедже ее матери, в ноттингемской глуши (которую та непонятно почему отказывалась покидать), а самим поехать в Северную Шотландию охотиться на куропаток с ее отцом (sic!) и его друзьями.

Талитапредлагала захватить детей и присоединиться к ней (и к некоей «сомнительной группе сомнительных русских мафиози», как она выразилась), чтобы принять участие в «шикарном водочном турне по Черному морю».

Адмирал и Элейн Дарсибез обиняков ответили, что собирались встречать Рождество на Барбадосе и что им не хотелось бы отменять поездку, чтобы провести праздники с моими детьми, которые перебьют уникальную коллекцию керамики и перевернут вверх дном их безупречный особняк в стиле королевы Анны в поисках интернет-розетки.

Дэниелписал, что я могу поехать с ним и некоей Хельгадой в Европу (куда – он еще не решил), чтобы провести «самые романтические в году праздники» в спальне.

Мама одноклассника Билли– Иеремии ответила, что они собираются праздновать Хануку [37]в Голдерз-Грин [38]вместе с отцом Иеремии, его бабушкой, тремя тетками, семнадцатью кузенами и кузинами и раввином и предлагала к ним присоединиться, хотя и предупреждала, что они, возможно, проведут большую часть времени в синагоге.

Мама Косматыпригласила нас съездить в Берлин, где ее старший сын должен был появиться в массовке в вагнеровском «Кольце Нибелунгов».

Мама (моя) и Юнапродолжали настаивать на круизе для тех, кому за пятьдесят.

А вдруг, задумалась я, детям понравится берлинский дрэг-фестиваль?

Но – нет… Ничего не выйдет. Ведь я только-только подружилась с Ребеккой, не могу же я теперь ее продинамить!

22:15. Позвонила Магде.

– Приезжайте к нам, – решительно сказала она. – С двумя детьми ты вряд ли сможешь куда-то выбраться, а застрять дома, положившись на соседку, которую ты знаешь без году неделя… Серьезно тебе говорю: приезжайте к нам в Глостершир. Я позову знакомых – супружескую пару с соседней фермы, – у них дети того же возраста, что и твои. По-моему, это именно то, что нужно, к тому же у нас они ничего не испортят и не сломают, да и игровые приставки мы еще не выбросили. В общем, Брид, давайте к нам, а на остальных не обращай внимания. Впрочем, можешь быстренько им написать – мол, извините, нашла отличный «детский» вариант. А маме скажи, что, когда вернешься, устроишь ей еще одно Рождество в Сен-Освальде. И не переживай. Вот увидишь, все будет отлично.

Рождество действительно прошло прекрасно. Маме очень понравился мой план устроить ей еще одно, персональное Рождество. Сама она, похоже, прекрасно провела время. Пока продолжался круиз, мама то и дело звонила мне и сбивчиво рассказывала то о корабельном шеф-поваре, которого она почему-то называла Полем, то еще о каком-то бодром старичке, который так и норовил забраться в чужую постель. Ребекка сказала, чтобы я не валяла дурака и, наплевав на остальные варианты, ехала либо на дрэг-фестиваль, либо в водочное турне с «сомнительными русскими мафиози», но если я все-таки не соберусь, она ничего не имеет против бутылочки вина и подгоревшего мясного рулета.

Сочельник и Рождество мы провели с Магдой и Джереми в Глостершире. Магда мне очень помогла: мы вместе заворачивали в красивую бумагу многочисленные подарки, которые «Санта» все-таки заказал на «Амазоне», прятали их под елкой и подвешивали над камином чулки. Кажется, Билли и Мейбл остались довольны праздником. Сын, впрочем, вряд ли помнил, как встречал Рождество с Марком. Что касалось Мейбл, то она и вовсе ни разу не встречала Рождество с отцом.

Все остальные дни праздника мы только и делали, что бегали через дорогу в дом Ребекки и обратно. Мы носили туда и сюда сковородки и блюда с подгоревшими мясными рулетами и недоваренными овощами, жаловались друг другу на детей, которые слишком увлекаются компьютерными играми вместо того, чтобы помочь матерям вымыть посуду, и все равно мне казалось, что наступающий год будет лучше, чем прошедший.