Кэтрин Бу - В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая

Правда, всего у шести человек из трех тысяч жителей квартала имелась легальная и постоянная работа (остальные, как и 85 % населения Индии, были заняты в теневой экономике). К тому же в Аннавади оставалось еще несколько человек, которые регулярно ловили крыс и лягушек и жарили их себе на обед, а еще некоторое количество употребляло в пищу травы, росшие у пруда с нечистотами. Но эти несчастные и не подозревали, что тем самым оказывают огромную услугу остальным. Те, кто не питался сорняками и вареным крысиным мясом, в том числе и Абдул, чувствовали свое социальное превосходство и верили, что скоро жизнь их станет еще прекраснее.

Отходов, поставляемых аэропортом и гостиницами, становилось в несколько раз больше зимой – на пике туристического сезона и активности международного бизнеса. А еще в это время года местная элита играла свадьбы. Экономическая свобода и отсутствие регулирования в 2008 году вызвали беспрецедентный биржевой рост. Из-за строительного бума в Китае, готовившегося принять летние Олимпийские игры в Пекине, взлетели цены на металлы, в том числе и лом, по всему миру. Судьба подыгрывала Абдулу: это было очень благоприятное для мумбайского утилизационного бизнеса время. Хотя, надо сказать, сам юноша не чувствовал, что его статус вырос: многие сограждане, не вдаваясь в детали его рода занятий, по-прежнему назвали бы его отребьем. Увы, люди часто путают человека, который занимается утилизацией мусора, и сам мусор.

В то утро, вытаскивая гвозди и выкручивая шурупы из собравшейся кучи лома, он старался не подпускать близко коз, которые паслись неподалеку. Обычно они с удовольствием обнюхивали пластиковые бутылки и вылизывали упаковку из-под продуктов. Как правило, Абдул позволял им отираться рядом, но сейчас эти твари, с их постоянным поносом, были угрозой для его «имущества».

Козы принадлежали мусульманину, содержавшему бордель в собственной хижине. При этом он все время жаловался, что девушки отлынивают от работы, притворяясь больными. Для разнообразия предприимчивый сутенер попробовал разводить домашних животных, надеясь выгодно продать их к празднику Ид [5]. В этот день, завершающий священный месяц Рамадан, принято приносить жертвы. Однако оказалось, что козы доставляют не меньше проблем, чем девицы. Стадо из двадцати двух голов быстро поредело: двенадцать пали, а выжившие страдали кишечным расстройством. Хозяин пенял на черную магию. Он все повторял, что тамилы отравили воду. Однако люди здравомыслящие возражали: все дело в том, что козы часто пьют из сточного пруда.

По ночам строители, работавшие на территории аэропорта, выбрасывали в пруд всякую гадость. Жители Аннавади тоже сбрасывали туда что попало. К примеру, недавно там были затоплены полуразложившиеся трупы двенадцати коз. Вода этого пруда (ее правильнее было бы назвать скорее токсичным бульоном, чем водой) оставляла следы на теле животных. Животы собак и свиней, которые по доброй воле или по неосторожности окунались в нее, покрывались синими пятнами. Тем не менее некоторые существа умудрялись приспособиться к существованию в сточном водоеме. Прежде всего, это были малярийные комары, но не только они. По утрам иногда посередине пруда можно было увидеть лодку рыбака. Одной рукой он отгонял плавающие на поверхности пакеты и пустые сигаретные пачки, а другой закидывал сеть. Свой улов он нес на рынок Марол. Там мутировавшую рыбу обрабатывали и делали из нее рыбий жир. На эту полезную для здоровья пищевую добавку сейчас большой спрос на Западе.

Абдул поднялся, чтобы размять затекшую лодыжку, и с удивлением обнаружил, что небо заволокла коричневая дымка. Сквозь пелену смога еле пробивалось солнце. Уже полдень, а он и не заметил, как пролетели часы. Абдул всегда терял счет времени, занимаясь сортировкой мусора. Его младшие сестры играли с дочерьми одноногой Фатимы. Они по очереди катались на самодельном кресле-каталке: к треснувшему садовому креслу из пластика были приделаны ржавые велосипедные колеса. Девятиклассник Мирчи уже вернулся домой из школы. Он уселся на пороге дома с учебником математики на коленях и все никак не мог взяться за домашнее задание.

Мирчи с нетерпением ждал возвращения своего лучшего друга Раула. Этот парень из индуистской семьи, жившей здесь же, в Аннавади, недавно стал местной знаменитостью. Ему удалось совершить то, о чем Мирчи только мечтал: пробить брешь между миром трущоб и миром роскоши.

Мать Раула, Айша, была учительницей младших классов, но у нее были какие-то таинственные связи в районной администрации, среди местных политиков и полицейских. Недавно ей удалось временно пристроить сына официантом в отель «Интерконтиненталь», располагавшийся на другой стороне пруда. Так что Раул, простой парнишка, круглолицый девятиклассник с кривыми зубами, смог собственными глазами увидеть сказочную красоту и изобилие, среди которых обитает элита.

И вот, наконец, Раул показался в конце переулка. Он был одет с некоторой претензией на стиль. Шорты с многочисленными карманами, купленные благодаря такому подарку судьбы, как эта подработка, сидели низко на бедрах. Их поддерживал ремень с блестящей массивной бляхой. Кстати, на рынке вторсырья эта тяжелая металлическая вещица могла бы принести неплохой барыш. Темная вязаная шапочка была надвинута ниже бровей. Сам Раул называл все это «стилем хип-хоп».

Накануне был национальный праздник – шестидесятая годовщина убийства Махатмы Ганди. Раул обслуживал приуроченный к этому событию умопомрачительный банкет в «Интерконтинентале», хотя, признаться, раньше в высших кругах считалось дурным тоном устраивать вечеринки по такому поводу.

Раул знал, что его друг захочет узнать подробности, да поскорее.

– Мирчи, скажу тебе всю правду, – начал он с усмешкой, – там, где я стоял, толпилось около пятисот полуодетых женщин. Такое впечатление, что они, выходя из дома, забыли надеть нижнюю часть своего наряда [6]!

– Ах, почему меня там не было! – стонал Мирчи. – Рассказывай, приехали ли туда какие-нибудь знаменитости?

– Да там были одни только знаменитости! Это была болливудская вечеринка. Некоторые звезды не выходили из VIP-зала, огороженного шнуром, но Джон Абрахам [7], например, продефилировал совсем близко от меня. На нем было красивое черное пальто, он стоял и курил прямо рядом со мной. И Бипаша [8], наверное, была там, но я не уверен, она это или какая-то похожая на нее актриса. Менеджер запрещает нам разглядывать гостей, и если застанет за этим занятием, тут же уволит, а всю зарплату заберет себе. Нам это правило, как слабоумным, двадцать раз повторили перед началом фуршета. Надо во все глаза следить за скатертями и за ковром, чтобы на него не падал мусор. Если появится грязная пустая тарелка, нужно потихоньку проскользнуть к столу и тут же убрать ее, а если на полу валяется салфетка, подхватить и отнести в мусорную корзину в служебном помещении… Какой же красивый был тот зал для приемов! Сначала мы застелили его толстым и мягким ковром – чуть ступишь, проваливаешься в пушистый ворс. Потом расставили свечи и зажгли их, потушив верхний свет, так что там был полумрак, как на дискотеке. На стол в центре шеф-повар поместил скульптуры двух огромных дельфинов из подкрашенного льда. У каждого вместо глаз были вишни…