Эрик-Эмманюэль Шмитт - Потерянный рай

В такие дни Тибор отправлялся на поиски нужного снадобья и приглашал меня с собой. Я тотчас соглашался, желая поскорее облегчить страдания Нуры.

В ходе наших прогулок Тибор открывал мне неслыханное богатство Природы, о коем я прежде не подозревал. Конечно, я знал, что миром управляют Духи: Дух Озера, Дух Ручья, Дух Ветра или Дух Бури, между тем представления о них у меня были самые зачаточные. Незаурядный мудрец, умелый кудесник и тонкий знаток духовных сил, он поучал меня, что Духи населяют каждое дерево, каждый камень, каждую былинку, что они исцеляют нас, если мы их понимаем. Он обучал меня читать книгу мироздания:

– Возьми, к примеру, эту липу, Ноам, Липу справедливости, под которой твой отец вершит деревенские дела. Под корой ее обитают очень мощные Духи. Замечал ли ты, что люди под ее кроной становятся умиротвореннее? Они ощущают воздействие Духов. Духи, живущие в толще ствола, источают свою силу вовне, в воздух, но более того – в листья, в цветы. Взгляни на форму липового листка – что ты о нем скажешь?

– Похож на сердце.

– Верно! Потому она и умиротворяет. Настой из этих листьев успокоит тебя и даже поможет заснуть, как колыбельная песня. А теперь взгляни на цветок. Видишь ли в нем отпечаток Духов? Что скажешь?

– Хм…

– Что он тебе напоминает?

– Такой крошечный… вроде… нет, это глупо… похож на волоски… которые в носу растут!

Я поднес его к носу и чихнул. Глаза Тибора лучились. Этот суровый человек улыбнулся, стоило мне проявить интерес к тайнам Природы.

– Молодец! Ты ухватил суть! Это шарик, состоящий из крошечных волосков, вроде тех, что оснащают наш нос. Вообрази, что настой из этих цветов укрощает истечение влаги, которое так докучает нам в зимнюю стужу.

– Не может быть!

– Так оно и есть! Это знали мой отец и отец моего отца. И ты увидишь мою правоту, когда я назначу этот настой Нуре.

Я был восхищен открывавшимися мне горизонтами.

– Значит, Духи не только наделены силой, они еще и подают знаки?

– Ты все верно понял, Ноам. Целитель уловляет знаки и идет по следу; он должен внимательно их наблюдать.

– Глазами?

– Глазами, ушами, носом, языком, пальцами. И воображением.

– Воображением?

– Да.

– Наблюдать воображением?

– Воображение – это язык, коим Духи обращаются к нам.

Дабы приобщить меня к силам, нужным для воображения, Тибор прерывал наши скитания, мы усаживались в тени дуба, и он заставлял меня мечтать.

– Для познания мира нет ничего лучшего, чем мечты. Нет, не спать, но бодрствовать. Не сны видеть, а грезы.

– Как?

– Прерви поток своих мыслей о пользе вещей, забудь о том, как они тебе служат, забудь о пище, о доме. Созерцай.

– Это непросто.

– Отвлекись от своих потребностей, желаний, ожиданий. Не рассуждай. Разорви привычную связь с миром. Дыши медленно, глубоко. Погрузись в эту глубину.

Поначалу я раздражался своей неспособностью следовать его урокам, и он предложил мне покровителей.

– Кто они?

– Сущности, которые помогут тебе расстаться с собой, проникнуть в пространство мечты и соединиться с Духами.

– Например?

– Огонь. Вода.

Однажды вечером он продемонстрировал, как огонь овладевает мною: я пристально глядел на пламя, которое колыхалось, вздувалось, опадало, устремлялось к луне, кидалось лизать головню, окаймляло ее красным кантом, постреливало искрами, пряталось в раскаленные угли, взметалось буйной стеной; круговерть моих мыслей слабела, а под конец я и сам, зачарованный, стал добычей этого пламени.

– Ну вот. Духи тебе явились.

На другой день он подверг меня подобному эксперименту с водой.

– Подвижная вода – это жидкое пламя.

Вперившись взглядом в поток, в его пену, в игру бликов, в сверкание брызг, я ощутил энергию воды и уловил над струями танец воздушных Духов.

– Тибор… я не владею собой…

– Пока ты владеешь собой, ты видишь лишь то, что хочешь увидеть, слышишь только свои слова. Но если ты отдашься потоку происходящего, Духи явятся.

Тибор практиковал гипноз с помощью стихий – мерцающего пламени, текущей воды, ветра в древесных кронах, – чтобы погрузиться в мечты; ступив на эту территорию, он постигал истинную ткань жизни, ее устройство, связи – поэму, которую издревле писали Духи и которую мы, смертные, читать не умеем.

– Мы слепы к миру, ибо ослепили себя. Мы глухи к миру, ибо оглушили себя. Мечта спасает нас, возвращая в мир.

– Что я найду?

– Истина лежит в зазорах. Там, где не хватает ясности, четкости и логики. В намеках, в образах, в несоответствиях. Так благодаря мечте я нашел снадобье, которым горжусь более всего.

Тибор извлек из кармана шкатулку резной кости, открыл ее и показал мне белесый порошок:

– Он избавляет от лихорадки, усмиряет мигрень, снимает телесную боль, лечит суставы. Помнишь, на прошлой неделе мы назначили его Нуре. Она настроилась хандрить до вечера и обиделась, что я так скоро ее вылечил.

Я облегченно рассмеялся: как хорошо, что Тибор может судить Нуру со стороны, мне-то это не под силу.

Что до порошка, я припомнил, как однажды принес его Маме, страдавшей головными болями, и ей сразу полегчало.

Тибор поведал мне, как его открыл:

– Солнечным днем я мечтательно сидел на берегу ручья, прислонившись к иве, этому странному одинокому дереву, которое избегает лесов и предпочитает пустоты, речные старицы, окраины болот и сырые низины. Я плотно поел, впал в полудрему, и Духи меня окликнули. «Мы пребываем в сердцевине ствола, – повторяли они. – Мы живем под корой, в единственной части дерева, которая не плачет». И верно, мягкие, безвольные ветви плакали; листья плакали тонкими серебристыми слезами; ива изливала свою печаль в озеро, и один лишь ствол был непреклонен и прям. Духи настаивали: «Там наша мощь. Ствол не знает страдания и удерживает крону от гибели». Я повернулся к стволу, поскоблил кору и приготовил этот порошок. Он горек, но что поделать; в небольших дозах – я двигался на ощупь – он приносит облегчение. Духи указали мне, что в груди плакучей ивы есть вещество, которое осушит слезы страждущего [4].

Я полюбил бродить с Тибором по тропинкам, полям и лесам; я учился внимать Природе, мечтать с открытыми глазами и с закрытыми. Многое можно обнаружить и снаружи себя, и внутри. Духи проникают всюду.

Благодаря нашим примочкам, отварам и настоям Нура выздоравливала. Иногда она сопровождала нас. Поначалу мне казалось, что она интересуется отцовскими занятиями, но она склонялась к земле, к цветам и травам совсем не за этим: она искала ароматы для изготовления благовоний. Тибора это печалило: ему хотелось, чтобы дочь вместе с ним изучала целебные свойства растений. Я притворялся ее сообщником, чтобы больше с ней сблизиться.