Джесси Энн Фоули - Соболезнуем вашей утрате

Однако это сработало. Невозмутимый отчет Сэма так не вязался с ужасной трагедией, о которой рассказывал, что все шесть подростков, включая его самого, расхохотались. Миссис Баррера сначала выглядела шокированной, однако потом на ее лице отразилось облегчение. «Сэм-Отец-Суицид» сломал лед между ними. Дальше все по очереди представились подобным же образом. И вот так на первой встрече группы новыми знакомыми Нока стали «Кэйлин-Мама-Наркотики», «Дакота-Отец-ДТП», «Рахим-Мама-Рак» и, наконец, «Иззи-Брат-Лейкемия». Миниатюрная девушка с косой оказалась самой близкой к Ноку по тому, кого оба потеряли. Когда подошла его очередь, он откашлялся и проговорил, глядя вниз, на зеленые квадратики линолеума, покрывавшего пол кабинета:

– Нок. Брат. Менингит.

Через пару дней они с Иззи случайно столкнулись в коридоре после окончания занятий.

– Эй! – Она улыбнулась и подняла маленькую ладошку вверх. – У кого умер брат – давай пять!

Нок уставился на девушку, пораженно застыв.

– Извини, – проговорила Иззи. Ее рука упала обратно. – Ужасно так шутить, знаю. Когда это у тебя случилось?

– Месяц назад, – ответил Нок.

– О господи! Прости. Слишком рано для такого. Первый год – хуже всего. У меня уже второй пошел. Будет легче, обещаю.

– Надеюсь.

– Нам надо держаться вместе, – проговорила Иззи, оглядывая его с ног до головы. Такой же взгляд часто был у одной из его сестер, Джанин, – будто на нечто собранное из конструктора, которое руки так и чешутся переделать. – Хорошо побыть рядом с кем-то, кто понимает. Когда у тебя умер брат, другие просто не знают, как держаться. Они или игнорируют тебя…

– Или ведут себя так, будто ничего не случилось…

– Или хватают вот так за руку, – показывая, Иззи впервые за все время прикоснулась к Ноку, – и таким настойчивым шепотом: «Как ты себя чувствуешь?!»

– «Вы всегда в наших сердцах и молитвах, и мы…»

– «ТАК ВАМ СОБОЛЕЗНУЕМ!» – закончили оба в унисон, громко и почти весело.

Именно в тот момент Нок решил, что они с Иззи созданы друг для друга. Их объединяла общая боль, пронзавшая буквально все, к чему прикасалась. К концу полугодия они были лучшими друзьями, и он надеялся, что однажды они станут чем-то большим. По крайней мере до того, как в начале этого года появился Броуди Крюгер с его фальшивым калифорнийским акцентом и грязными ногтями и похитил Иззи у Нока из-под носа. Тот всегда думал, что его верность и готовность ждать служат доказательствами романтичности, терпения и постоянства. Теперь, однако, ему начинало казаться, что он скорее походит на глубоководную рыбу-удильщика, которых когда-то изучал Патрик. Тощий страшненький самец, найдя самку, просто вцепляется в нее и отказывается покидать.

Когда они вошли в кабинет, «Дакота-Отец-ДТП» дразнил «Кэйлин-Мама-Наркотики», на дух не выносившую некоторые слова:

– Эй, Кэйлин, угостить тебя лом-мтиком пиццы?

– Прекрати! – Та зажала уши руками.

– Да ладно тебе, – не унимался Дакота, поднося к ее лицу одноразовую тарелку. – Отличная пицца! Смотри, и начинка твоя любимая – соч-чные кусоч-чки пеперони!

– Замолчи!

– Вот, возьми салфетку, – с фальшивой озабоченностью продолжал он. – Не хотим же мы, чтобы соус попал на твои слакс-сы.

– Я сейчас умру! – взвыла Кэйлин. – Миссис Баррера, пусть он перестанет!

– Так, все, Дакота, – вмешалась психолог, выставив руку между ними двумя. – Довольно.

Тот, ухмыльнувшись, откусил добрую половину. Кэйлин запустила в него конфеткой из пакетика «Скиттлс», который только что открыла. Остальные заняли свои места. Группа собиралась уже давно, и участники привыкли, что встреча не может начаться без этих дружеских издевок.

– Итак, поздравляю всех с приходом настоящей весны! – Миссис Баррера хлопнула в ладоши и уселась на свой стул. – Май – один из моих самых любимых месяцев в году! Это время обновления, возрождения природы, когда распускаются листья и цветы! Однако для тех из нас, кто понес утрату, и оно может быть тяжелым. Торжествующая вокруг жизнь напоминает нам о нашей потере.

Она сделала глоток диетической колы и сверилась с небольшим календариком.

– Кэйлин, я вижу, у тебя недавно была непростая дата – день рождения твоей мамы. Расскажи нам, как он прошел. Были какие-то позитивные моменты или, напротив, рецидивы? Как ты попыталась найти компромисс между тем, чтобы продолжать чтить ее память и в то же время не забывать о себе самой?

«Кэйлин-Мама-Наркотики» была нервной девушкой, которая то и дело срывалась на крик и постоянно грызла ногти. Однако сейчас, оправившись от приставаний Дакоты, она выглядела непривычно спокойной.

– Хотите честно? – Она оглядела группу и закинула в рот желтое драже. – На самом деле все было просто отлично.

– Чудесно! – снова хлопнула в ладоши миссис Баррера. – Расскажи нам поподробнее!

– Ну, в общем, когда я проснулась в тот день, лил дождь. И потом почти весь день не переставал. Но как раз к концу занятий прояснилось, выглянуло солнце. И когда я шла домой и оказалась уже почти рядом с маминой парикмахерской, я вдруг взглянула вверх и увидела в небе огромную радугу! Я такой большой никогда не видела! Как в мультике, просто потрясающая!

– Да, я помню! – кивнул Сэм. – Мы с моей девушкой как раз были у мусорных баков возле спортзала и… ну, не важно, что мы там делали, но мы ее тоже видели!

– Штука в том, – объяснила Кэйлин, – что моя мама просто обожала радугу! Прямо до сумасшествия! Так что эта, огромная, возле ее парикмахерской, да еще в ее день рождения… Куда уж яснее, правда? Мама посылала мне знак! Что она рядом и что у нее все хорошо!

Слушая ее, Нок вспоминал, сколько раз он сам молил о таком же знаке от Патрика. Не о радуге, конечно, – о чем угодно. И обязательно понял бы, если бы увидел! Однако ничего подобного не появлялось, и теперь Нок не верил, что это вообще возможно. Он попытался поймать взгляд Иззи, чтобы вместе насмешливо закатить глаза, но та не смотрела на него, а напряженно слушала.

– Со мной тоже такое было, – проговорил Сэм, ставя свой напиток на пол возле ног в незашнурованных кроссовках. – В смысле, знак. Это ведь отец познакомил меня с трэш-металлом… И вот как-то в прошлом году у меня был особенно паршивый день, я стоял на автобусной остановке, на душе погано, и вдруг на светофоре остановилась машина. Окна настежь, и на всю улицу орет «Черный рассвет» группы «Детроун». Слышали про такую?

Судя по взглядам, никому это название ничего не говорило.

– Вот именно! Малоизвестные финские металлисты из восьмидесятых, никто их сейчас не знает! – Сэм покачал головой, будто сам себе не веря. – Вот только это была любимая группа отца! До такой степени, что он выучил финский, чтобы понимать слова! А еще более крышесносно, что «Черный рассвет» он любил у них больше всего!