Дэйв Эггерс - Захватывающие деяния искрометного гения

Сидя в машине перед входом в школу, я стараюсь заставить его обнять меня. Я обнимаю его за плечи, и притягиваю к себе, и говорю слова, которые повторяю очень часто:

– Твоя бейсболка воняет мочой.

– Ничего подобного.

И правда, как воняет.

– Понюхай.

– Не собираюсь я ее нюхать.

– Надо ее постирать.

– Она не воняет.

– Воняет.

– С чего бы ей вонять мочой?

– Может, ты написал на нее.

– Заткнись.

– Не говори так. Сколько раз сказано, нельзя так говорить.

– Прости.

– Может, ты сильно потеешь?

– Что?

– Из-за твоего пота она может пахнуть мочой.

– Пока.

– Что?

– Пока. Я и без того опоздал.

– Ладно. Пока.

Он выходит из машины. Чтобы войти в школу, ему приходится стучать, и когда дверь открывается, секретарша пытается бросить на меня привычный негодующий взгляд, но в этот раз, как, впрочем, и всегда, я не смотрю в ее сторону, не вижу ее. Тоф исчезает за дверью.

По пути на очередную временную работу, которая ждала меня в этот день или неделю, – обычно в (дальне-) восточном районе изнемогающего от зноя Залива – я лениво раздумываю о благах домашнего обучения. Я все время жалуюсь, что он ходит в школу, где его учат бог знает чему и где меня нет. Я подсчитываю, что учителя изо дня в день видят его столько же или больше, чем я, и в этом есть что-то глубоко неправильное; меня охватывает ревность – к его школе, к его учителям, к родителям, которые приходят туда помогать…

Последние несколько недель я работаю в геологоразведочной компании, перерисовываю во всех деталях топографические карты с помощью допотопной программы для «Мака». Работа однообразная, но в то же время спокойная и размеренная, не требующая умственных усилий. В этом безукоризненно чистом офисе в Окленде, с кулерами, автоматами с напитками и мягкими коврами, не испытываешь ни малейшей тревоги. Можно устроить себе перерыв, сделать паузу на обед, можно взять с собой плеер, отвлечься минут на пятнадцать, походить, почитать… Блаженство. Временному сотруднику не нужно притворяться, что его волнует будущее компании, а компания не обязана притворяться, будто у нее есть какие-то обязательства перед ним. И в конце концов, когда эта работа, подобно почти любой другой, становилась слишком скучной, когда временный сотрудник научился всему, чему мог научиться, за 18 долларов в час, и когда оставаться там дальше становилось смерти подобно и означало полное отсутствие уважения к собственному драгоценному времени, – обычно это случалось на третий-четвертый день – примерно в тот момент задание и было закончено. Идеально.

Бет в темных очках приезжает на новеньком джипе и забирает Тофа из школы, и вторую половину дня он проводит в ее квартирке, лежа вместе с ней на мягком матрасе и занимаясь уроками, пока я не возвращаюсь домой. Мы с Бет тут же вступаем в жаркую полемику по жизненно важным и вечным вопросам: «Ты сказал в шесть». – «Я сказал в половине седьмого». – «Ты сказал в шесть». – «С чего бы это мне говорить в шесть?» – и покончив с этим, она оставляет нас наедине с нашим ужином.

С которым мы бы и не заморачивались, если бы можно было обойтись без него. Ни я, ни Тоф – хоть мать и воспитывала нас с разницей в тринадцать лет – никогда не проявляли интереса к еде, тем более – к готовке. И у него, и у меня все рецепторы атрофировалось к пяти-шести годам, удовлетворенные фруктовыми рогаликами и гамбургерами. И хотя мы вслух выражаем мечты о таблетке – одной таблетке в день, которая решила бы все наши вопросы с едой, – я признаю важность регулярного приготовления пищи, пусть даже понятия не имею, отчего это так важно. Так что готовим мы четыре раза в неделю – для нас это настоящий подвиг. Ниже следует меню, из которого мы выбираем. Почти все блюда составлены по образцу тех, что для нас готовила мать, когда мы были маленькими, при этом она предлагала более разнообразную и здоровую пищу нашему отцу, брату и сестре.

Гвардеец в соусе

(Нарезанное ломтиками филе говядины, обжаренное до черноты в соевом соусе, подается с тортильей и естся руками, для чего тортилья рвется на кусочки, в каждый из которых заворачивается один, два, от силы три куска мяса. Подается с картофелем фри, апельсинами и яблоками, разрезанными единственным разумным способом – сначала пополам, затем вдоль, примерно на десять долек – гарнир в отдельной тарелке.)

Цыпленок в соусе

(Нарезанная ломтиками куриная грудка, зажаренная до хрустящей корочки в соевом соусе, подается с тортильей (способ употребления тот же, что описан выше) и картошкой фри (внимание! только замороженный картофель фри марки «Оре-Ида» действительно становится хрустящим после жарки). В качестве гарнира так же нарезанные апельсины и яблоки.)

Жареный цыпленок

(Любезно предоставляется рестораном «Черч Фрайд Чикен» на углу Сан-Пабло и Гилман. Хорошо прожаренное белое мясо с крекерами и пюре, дома к нему добавляются салат айсберг и нарезанный огурец. Без соуса.)

Разваливающаяся стена

(Гамбургер средней прожарки с беконом и соусом барбекю из ресторана на улице Солано, где, следует отметить, используется слишком много соуса барбекю, который, как всем должно быть известно, мгновенно пропитывает булочку, так что она становится несъедобной и похожей на овсянку, так что гамбургер разваливается. Клиенты стараются спасти булочку: «Разделите их! Быстро! Очистите булочку от соуса! Отскребай! Отскребай!» – но все равно слишком поздно, и нужно держать дома запас булочек, которые хорошенько поджариваются, чтобы обеспечить максимальную устойчивость к разрушающим эффектам соуса. Подается с картофелем фри и фруктами – см. выше.)

Мексиканско-итальянская война

(Тако: говяжий фарш в соусе для спагетти, подается с тортильей, но без фасоли, сальсы, помидоров, сыра и гуакамоле и того белого сливочного вещества, что порой обнаруживается в иных, низших, реинкарнациях блюда. Подается с рогаликами и салатом айсберг. Без соуса.)

[На самом деле мы не называли ни одного из этих блюд. А если бы придумали названия, то казались ли бы менее или более крутыми? Мне кажется – менее.]

(Пицца «Пеперони». Из «Тумтона», «Пиццы Хат» или «Доминос», если перед ценой не устоять. С небольшой порцией готового зеленого салата.)

Старик и море

(Мороженные жареные моллюски «Миссис Поль», по пакету на каждого (3,49 доллара – недешево), подается с чипсами и дольками апельсина и яблока. Иногда с дыней канталупой.)

Гэвин Маклауд и Чаро

(Для него: жареный кусочек сыра «Крафт Американ», который кладут между двумя кусками ржаного хлеба, поджаренного на сковородке и разрезанного по диагонали. Для другого него: кусок сыра «Крафт Американ», завернутый в тортилью, поджаренный на сковороде. С ломтиками дыни канталупы.)