Robert Rickman - Салюки, Затерявшийся В Бордовом

Я заметил кое-что еще, чего больше не увидишь в американском обществе: сигаретный дым, поднимавшийся от дешевых жестяных пепельниц на столах. Этот дым смешивался с ароматами еды из кухни, и даже отдушки моющих средств для посуды пахли дымом и, на удивление, не вызывали никаких неприятных эмоций.

Я прошел к круглому столу из светлого дерева и сел на стул со ставшей для меня привычной болезненной гримасой на лице. Но гримаса оказалась напрасной, потому что я не почувствовал никакой боли в спине. Уже собираясь робко откусить от своего сандвича, я осознал, что из динамиков в потолке донесся обрывок какой-то музыки, после которой прозвучала барабанная дробь и низкий голос произнес:

«Радиостанция WIDB Карбондейль... снова... вместе!»

Потом я услышал студенческого диск-жокея.

«Рональд Рамджет в эфире на частоте шесть, мы снова вместе с WIDB. Сегодня солнечный день, выше 26 градусов. Вечером будет прохладно, до 10 градусов. Прямо сейчас ровно 25. А сейчас, прямо из прошлого, Манго Джерри с композицией 1970 года «Летом!».

Рамджет идеально уложился во времени, закончив говорить перед первыми аккордами композиции. «Летом!» была моей самой любимой композицией на протяжении десятилетий, пока она не прочертила звуковые дорожки в моем мозгу, после чего я уже терпеть не мог ее слушать. Но в этот момент «Летом!» звучала... совершенной новинкой , словно я никогда прежде ее не слышал. Я тут же забыл о своем сандвиче с беконом и латуком и ничего не слышал, и не осознавал, кроме звучащей из динамиков музыки.

Пока не заметил Марту, что пританцовывала под музыку возле салатного бара. Она плавно покачивалась, выбирая по одному грибочку из огромной миски, и бросая их на свою тарелку. Затем, позвякивая своими фенечками, она протанцевала к моему столу под песню Манго Джерри о том, как мы можем дотянуться до неба и потрогать его рукой, когда на дворе лето. С ленивой улыбкой на лице она села за стол напротив меня.

– Тащишься под музыку, Питер?

Снова ощутив запах шафрана, исходящий от ее одежды, я почувствовал, что рад снова отказаться в 1971... на какой-то миг.

– О боже, да! Это... великолепно!

Остальные посетители кафетерия, казалось, тоже наслаждались этой музыкой. Словно какой-то хореограф постарался сделать так, чтобы студенты ели, пили и курили сигареты в такт музыке, а какой-то костюмер позаботился о том, чтобы все носили рубашки с огромными воротниками, пиджаки с невероятно широкими лацканами, самые пестрые цветовые сочетания, самые высокие каблуки унисекс и самые короткие платья.

Марта тем временем сбегала к другому столу, забрала оттуда несколько книг и сумку и принесла их за мой стол. Усевшись, он вытащила огромные круглые очки из футляра из голубого вельвета, на котором было вышито желтыми стежками JOHNNIE WALKER, и наколола вилкой грибочек в своей тарелке. Когда перестала звучать музыка, я заметил, что Марта не ест свой грибочек, а изучает его, прищурив один глаз, словно ювелир, оценивающий бриллиант.

– Марта?

Я сделал привычное движение рукой, пытаясь поправить очки на носу, чтобы сфокусировать взгляд на грибочке. Но оказалось, что я не носил очков. По моим ощущениям в глазах я понял, что ношу контактные линзы.

– Да, чувак.

Ее открытый глаз перевел взгляд на меня и остановил его на моей руке, а затем снова переместился на грибочек, который она рассматривала. Она еще раз посмотрела на него, потом вернула его в тарелку и выбрала другой.

Никогда не знаешь, чего от нее ждать.

Я посмотрел на свой сандвич с горелым беконом, желтыми помидорами и увядшим салатом и робко откусил маленький кусочек. Я предполагал, что вкус будет отвратительным, даже несмотря на то огромное количество майонеза, которым я его полил. Вместо этого я был очень удивлен.

Боже, это лучший сандвич с беконом и латуком в моей жизни! – воскликнул я.

К этому моменту Марта изучала уже пятый грибочек. Она взглянула на меня, мимолётно улыбнувшись. Я проглотил сандвич с жаренным картофелем и бросил жадный взгляд на тарелку Марты.

– Ты собираешься вообще есть свои грибы, или высушишь их и будешь курить? – спросил я.

Марта резко выпрямилась.

– Чувак, я никогда об этом не думала!

Затем ее взгляд остекленел, и, казалось, что она снова соскользнула на более глубокий уровень концентрации сознания, так как машинально сделала рассеянное движение в поисках жаренного картофеля на моем подносе.

Я встал и направился к сервировочному столу. Вернувшись, я снова опустился на стул с привычной гримасой боли на лице, опять забыв, что у меня нет никаких причин кривиться от боли. Взгляд Марты снова переместился от очередного изучаемого грибочка и сфокусировался на мне.

– Что, чувак, спина болит? Потянул во время пробежки или где-то еще?

– Нет, это просто артрит, – ответил я, не подумав.

– У тебя артрит?

Марта тут же перестала щуриться. Теперь на меня смотрели оба ее полуприкрытых глаза.

– Раньше был... Я имею в виду, нет, ну... Может быть, в будущем. Я... не заморачиваюсь.

Марта кивнула, но под полуприкрытыми веками ее глаз явно происходило что-то еще.

Вернувшись к столу после моего третьего похода к сервировочному столу, я заметил, что она расчленила мой жаренный картофель, очевидно позабыв про свои грибы.

– Почему ты совсем не ешь свои грибы?

– Они не для еды, чувак, – ответила Марта.

Она посмотрела вверх и закрыла рот со щелчком.

К тому времени, как я собрался задать новый вопрос, ее рот снова был широко открыт.

– Все они имеют круглую форму и выглядят одинаковыми, но все они разные, и это напоминает вселенную. Я имею в виду, чувак, что всё одинаковое: воздух, животные, минералы, овощи. Правда, эти грибы точно такие же, как твой жаренный картофель, даже если и выглядят разными. Ты просто должен оказаться в правильной реальности. Это как, я в своей реальности, а ты – в своей, чувак. Ты видишь грибы и жаренный картофель, а я вижу... Атомы и молекулы. Ты меня понимаешь?

– Нет, – я почесал затылок и заметил, что у меня нет лысины на макушке. – Чувиха, это великолепно!

С веселым выражением на лице Марта смотрела, как я ощупываю свою голову.

– Эй, странник, не волнуйся. Тебе не нужно искать ее. Твоя голова всё еще на месте.

– Да, но лысина исчезла.

На долю секунды ленивые глаза Марты сузились.

– Никогда не замечала, чтобы у тебя была лысина, – она захихикала. – А теперь скажи мне правду. Это ты из собственного опыта говорил про грибы, которые можно высушить, а потом курить?

– Нет, черт возьми! Только через десять лет я сделаю что-либо подобное.

Марта тихо усмехнулась, но мне снова показалось, что глаза ее слегка сузились. Она лениво потянулась за старомодными часами, сто лет назад женщины носили такие часы в виде брошей на блузках. Бросив взгляд на перевернутый циферблат, она дернулась и вскочила из-за стола.