Александр Тутов - Эпигоны древней империи

Итар сжал подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Перед ним стояла она, та самая зимняя Вета, в черных доспехах с сияющим драконом и нюхала первый весенний цветок. Убьет, что ли? В ответ белокурая красавица горько улыбнулась и предстала перед магистром в длинном белом платье, с пышной прической и лицо, невероятно строгое и грустное, утонченно-красивое, смотрело очень снисходительно, словно рядом был нашкодивший мальчишка, внезапно увидевший воспитательницу. Пьянство – это зло! Нет здесь никого и все является плодом больного воображения.

– Ты в страхе, Итар? – хитро прищурилась дама, – Ты опозорил того, кто сделал тебя рыцарем! Червяк! Ты был порядочным человеком, пока не принял желаемое за действительное. Ни одни грязные лапы больше не коснутся оружия Брасса Целителя. Ты сделал свой выбор, но даже Господь не в силах отобрать это право. Запомни только одно, посмеешь мне перечить, даже дух сэра Брасса тебе не поможет, хотя и будет очень недоволен. Меня видит твой разум, но меня рядом нет, так что не ищи призраков, подчиненные не поймут.

Видение растаяло, словно его и не было, а магистр так и продолжал сидеть, не в силах понять того, что произошло. Как он ошибался! А ошибался ли? Силы Зла хитры и коварны, способные сбить с толку любого и надо лишь найти путь, как их посрамить.

Леэд нервно ходил по кругу, посматривая на принцессу, или кто там она есть на самом деле. Святая она или не святая, никто не знает, а вот то, что смахивает на первостатейную ведьму, так это точно. Зашли в подземный ход, а ее и нет рядом. Вернулась не так давно с мешком доспехов, приволокла еще и священное оружие, а потом уселась возле стены и молчит. Хоть бы слово сказала, лишь вытирает слезы на щеках. Броня и одежда пригодятся Рисбренду, но, скажите на милость, разве может благородная дама принести такой груз и даже не запыхаться? Без бесов тут явно не обошлось!

– Госпожа! Я…

– Не мешай, – огрызнулась Энвелла.

Леэд пожал плечами отошел к спящему рыцарю и стал рассматривать стены на предмет указателей, куда надо идти, чтобы выбраться подальше от неприятностей. Как таковых знаков не было, а тоннель вел к тюремным казематам, без ответвлений, тайных дверей и прочих изысков. Дамочкам положено страдать, рыцарям залечивать раны, а следопытам искать, значит пришло время заняться своими прямыми обязанностями.

Энвелле было страшно, страшно не от того, что она натворила, а от того, как она это сделала. Она просто пожелала быть невидимой и получилось. Не было растворения, перевоплощения и прочей мистики, только желание. Дальше отправилась в центр деревни, словно призрак, вошла в храм и сделала свое дело. Откуда у нее такое? Опять умение от прабабушки или прадедушки?

– Никто из твоих предков такого не умел. Очень может быть, что гены твоего отца перемешались с генами матери и получился столь интересный эффект. Никто этого не знает, но, когда энту Азитовал встретила Диего, она сразу сделала выбор, словно это было предопределено заранее. У тебя воздействие на метальном уровне и его надо проверить, чтобы держать умение в узде, – «утешал» внутренний голос.

– Я не хочу быть подопытной зверушкой, – мысленно огрызнулась Энвелла, – Буду так прятаться от мужа.

– Какая же ты еще глупенькая. А слезы от чего?

– Сны. Меня окружают тени, в которых я узнаю кого-то, но не знаю кого. Мне страшно. Я сойду с ума от всего этого.

– Понятно! Чтобы не было скучно одной, ты явилась привидением к отцу Итару, не спорю, очень эффектно и старик едва не свихнулся. Подобными вещами развлекалась твоя бабушка, но исключительно для того, чтобы выйти замуж за твоего дедушку. У тебя умение создания мысленных образов развито лучше. Сколько раз я говорил, чтобы ты владела собой. Вот что с тобой делать?

– Отдать мужу! – съязвила Энвелла, – Никто меня не любит, сирота я несчастная, которая не ценила своего счастья с дядей Леро.

– Перестань хныкать и не изображай из себя кающуюся грешницу. Смешно!

Голос внутри затих и вернулась действительность, насыщенная затхлым воздухом, ароматом немытых тел, сонным бормотанием рыцаря. Леэд стоял возле стены и рукоятью кинжала простукивал кладку.

– Леэд!

– Что, госпожа? – недовольно буркнул следопыт, обиженный в своих лучших чувствах.

– Я не хотела тебя обидеть, просто мне надо было обдумать, что произошло.

– А нельзя было сделать наоборот? Эх, женщины! Потому я и не женат, что не понимаю их. Расскажите хотя бы, что натворили, а то надо понять, как не попасть в ловушку. Никого хоть не прибили?

– Нет, – улыбнулась Энвелла, – Вроде нет.

Ее рассказ был достаточно долгим, причем надо было объяснить всю эту галиматью с генетикой и ментальным восприятием на доступном простому дикарю уровне. Философские изыски, впрочем, не особо интересовали Леэда. Он понял, что о краже реликвии подробностей никто толком не знает, а вот видение отцу Итару было не лучшим шагом. Глупее поступка придумать сложно. Небеса небесами, оно и силой наделили, а как ею пользоваться толком не научили.

– Я рано сбежал из монастырской школы, но помню, как в скриптории помогал переписывать книгу о происках врагов разума. Вы сделали все, чтобы Вас причислили к ним.

– Ты меня тоже считаешь злюкой?

– Нет, хотя женщина и сумасбродство почти одинаковые понятия. Вы необычны, и я хочу использовать свой шанс вырваться из серости, хотя бы на старости лет. Я читал рукопись отца Дайлиса и вспоминаю его комментарии к сообщению отца Диса о том, как ушла Вета со своим избранником Брассом на небеса. Сейчас вспомню текст, о котором забыл даже отец Итар, но те, кем не доволен Господь, теряют разум, – весьма необычно размышлял Леэд, словно был монахом, а не воякой, – Ровно в полночь, когда даже силы Зла притихли, посрамленные Оружием Небес, сэр Брас поднялся на площадку замкового донжона, исповедовался, попросил отпустить все грехи, совершенные здесь и сказал, что призван нести службу в небесной страже Семи Пророков. И завещано Итару носить его имя, как продолжателю рода де Брасов, и завещано основать рыцарский орден, ради служения Свету, но не Тьме. И сказал сей доблестный воин, что вернется в час испытаний, предначертанный тем, у кого даже Пророки лишь слуги.

– Я удивлена, – развела руки Энвелла, – Неужели ты считаешь, что в меня вселился дух де Брасса?

– Веришь в то, во что хочется верить, хотя, не каждому дано взять в руки меч святого воина и не обжечься. Оружие принимает лишь своего хозяина, не обращая внимания на то, какова у него плоть. Об этом говорят старые легенды, а теперь и сам увидел.

Энвелла мрачно покосилась на собеседника. Как теперь объяснить, что в рукояти меча был встроен идентификатор, запрограммированный на ДНК и напряженность биополя Итара и еще кого-то, вероятно де Брасса. О таких устройствах Энвелла слышала, но никогда не сталкивалась, ибо имперцы никогда не владели подобной технологией, а те, кто ее разрабатывали, погибли при падении Лиги. Она нажала что-то, случайно, вероятно сбросив параметры на дефолт, а потом сработал автоматический механизм настройки на нового владельца. Теперь не то, что Итар, а даже сам сэр де Брасс не смогли бы владеть оружием. Основательно ты влипла, белокурая дурочка.