Алекс Капю - Королевские дети. Жизнь хороша (сборник)

После скачек драгуны дают своим коням выбегаться и возвращаются к служебным обязанностям. А Элизабет скачет дальше до окружной стены дворцового парка, где есть потайная дверь, укрытая плющом, и у Элизабет есть ключ от этой двери. И бессмысленно было бы теперь отправлять кого-нибудь на её поиски, потому что скачет она быстрее, чем все её родственники, а приказу того, кто не принадлежит к лицам королевской крови, она бы просто не подчинилась и не вернулась бы во дворец.

Как только дворец скрывается из виду, она становится спокойнее. Не спеша перемещается по местности, вдыхает воздух мира, наблюдает свободный полёт облаков над плоской землёй и слушает пение птиц. В полуденное время спрыгивает с седла и лежит в тени дерева на траве, а потом идёт пешком, ведя за собой коня в поводу, и смотрит на крестьян, работающих в поле. Она подошла бы к ним поговорить, но крестьяне поворачиваются к барышне спиной и делают вид, что не заметили её. Элизабет уже знает это. Не впервой.

Она скачет дальше по полям, по лесам и вдоль каналов, по которым ползут в столицу гружёные баржи, влачимые лошадьми-тяжеловозами. Иногда баржа причаливает к берегу, тогда Элизабет просит матросов взять её на борт. Мужчины не смеют ей отказать, помогают ей подняться на судно, а её коня привязывают к остальным клячам, которые тянут по берегу бечеву; матросы отвязывают швартовы и отталкивают баржу от берега баграми, а Элизабет садится на трос, свёрнутый в бухту, вытягивает ноги, затянутые в белый шёлк чулок, и говорит что-нибудь милое про погоду или про чистоту на палубе. Как бы ей хотелось, чтобы хоть один из этих мужчин однажды заговорил с ней по своему собственному побуждению, может, даже, называл бы её по имени, но такого не бывало никогда. Матросы вообще не заговаривали с ней. Они заняты со своими баграми и канатами, работа у них тяжёлая, но и без работы они стараются не замечать принцессу; они её боятся. Этот свёрток из тафты и шёлка, который прибило к их релингу ветром, есть в их глазах воплощённая государственная власть, а тем самым и смертельная опасность. Пока она у них на борту, любое неверное слово, любой неосторожный жест навлечёт на их судно истребление и погибель. Поэтому мужчины напряжённо вглядываются в воду или в даль до тех пор, пока до Элизабет не доходит, что пора уже попросить их высадить её на берег.

Так проходит день. Пока не закатилось солнце, она разворачивает своего коня и скачет галопом домой, к дворцовому парку, мимо казармы солдат из швейцарской сотни, которые лежат на своих нарах и со страстью поют – то в мажоре, то в миноре – о своей далёкой родине.

Самое позднее к ужину Элизабет должна быть снова во дворце, таков железный закон. Пока она молода, на её побеги и сумасбродства смотрят сквозь пальцы и держат её на длинном поводке; но сколь бы ни был быстрым её конь, сколько бы ни было денег у неё в кармане, из золотой клетки никуда не убежишь. Она родилась принцессой и принцессой умрёт; разве что станет настоятельницей монастыря или выйдет замуж за иноземного монарха. Но и то, и другое означало бы лишь переезд из одной клетки в другую. Поэтому Элизабет лучше оставаться в Версале. От этой клетки у неё хотя бы есть ключ.

После ужина она идёт в постель и тайком читает книги, которые ей приходится прятать от брата и от гувернантов; театральные пьесы, любовные романы и новейшие философские сочинения; энциклопедия Дидро и Д’Аламбера, но в первую очередь Вольтер и Руссо. То, что человеческое общество испорчено и коррумпировано, она безоговорочно могла подтвердить из своих ежедневных наблюдений во дворце, а то, что простые труженики в своём природном состоянии добры и благородны, она раз за разом наблюдает во время своих выездов в поля, пусть и издали.

Элизабет хочет назад, к природе. Она больше не желает быть принцессой, не желает жить в старом дворце. Она хочет жить в крестьянском подворье, в настоящем крестьянском хозяйстве с фруктовыми деревьями и лугами, на которых пасутся настоящие коровы, и чтоб был огород и курятник, батраки и работницы, все как на подбор прилежные и здоровые, благожелательные и счастливые. Ведь лучший из миров возможен, если только каждый человек на своём месте честно и умеючи возделывает свой сад; принцесса хочет в это верить.

Если Элизабет чего-то хочет, она докладывает о своём желании брату. Король Людовик XVI очень слабый и скучный человек, но он любит свою младшую сестру и рад исполнить все её желания; итак, он дарит ей на её девятнадцатый день рождения хорошенькое небольшое крестьянское подворье, где она может проводить дни напролёт. Но в течение шести лет, пока она не войдёт в свое полное совершеннолетие, на этом он настаивает, она должна каждый вечер являться к ужину в замок.

Поместье Монтрёй расположено в доброй миле от Версаля, если ехать по аллее в сторону Парижа, недалеко от общего дома итальянских кастратов; Людовик купил это поместье у обедневшего дворянина. В него входит восемь гектар пахотной земли и лугов. Всё поместье огорожено поросшей плющом стеной в два человеческих роста, на въезде у ворот круглосуточно дежурит швейцарский гвардеец. В конце подъездной дороги стоит одноэтажный деревенский дом, уже изрядно обветшавший, рядом с ним хлев, крытый соломой, в котором уже давно не водится никакой скотины; на навозной куче уже подросли платаны. За домом есть фруктовый садик, деревья которого давно никто не обрезал, и огородик, заросший колючими побегами ежевики. И над всем этим по-прежнему висит этот сернисто-жёлтый туман, который опустился сюда через пару недель после девятнадцатилетия Элизабет.

Вот уже четыре месяца она ежедневно приезжает сюда. Поначалу она ещё позволяла своим придворным дамам сопровождать её, но теперь предпочитает общество работниц и служанок. Она уже достаточно обустроилась в доме со своими двумя тысячами томов, с клавесином и бильярдным столом. Иногда она приводит с собой гостей – то мальчика-сироту из города, которому хочет показать свой бильярдный стол, то больную старушку из придорожной канавы, которую пригласила на чашку чая, то деревенского батрака, которому хочет подарить нож.

Швейцарский гвардеец на входных воротах быстро привык к оригинальным выходкам принцессы. Но когда она однажды прискакала верхом в полуденный час 19 сентября 1783 года в обществе барашка, утки и петуха со сломанным крылом, он всё-таки удивился.

В ту осень была нехватка продовольствия, Элизабет знала это. Из-за жёлтого тумана урожай был плохой, зима наступила слишком рано. Народ мёрз и голодал. Элизабет хотелось как-то помочь горю, её крестьянское хозяйство призвано было подкармливать несчастных и бедствующих. Она запланировала распахать залежные земли, обрезать фруктовые деревья, уже покрывшиеся наростами, овощной огород вскопать и засадить. А хлев тоже не должен был простаивать пустым. В нём полагалось жить гусям и курам, свиньям и овцам. И коровам, в первую очередь молочным коровам.