Давид Маркиш - Тубплиер

С интересом прочитав отчет, куратор приказал помощнику сделать с него копию и отправить документ полковнику Шумякову, командированному в очаг событий, в Эпчик. Общая политическая обстановка, допускающая, по указанию высокого начальства, некоторые идеологические послабления, не способствовала раздуванию всей этой истории о профсоюзном подполье – тут за служебное усердие можно было и по шапке получить. Куда спокойней представить этих туберкулезников как компанию законченных придурков, занявшихся от санаторной скуки не своим делом. Такое и со здоровыми может случиться, надо же вникнуть и понять…

Сброс скульптуры, известно чьей, тревожил лубянцев куда жарче. Для начала преступное происшествие было засекречено самым тщательным образом. И теперь поймать и прижать беглого Мусу представлялось безотлагательным следственным действием – но ведь пойди отлови его в горах! Уже пробовали…

Нельзя сказать, что, узнав от Семена Быковского о его разговоре с московским полковником, Казбек в его Ближнем шалаше испытал прилив беспокойства. Скорее наоборот: приятное чувство удовлетворения от проделанной работы медленно, слой за слоем наполнило его до краев. И к вызову в Эпчик, в РО КГБ, последовавшему вслед за тем разговором, Казбек был снисходительно готов.

Сидя торчком на узком деревянном стуле, Казбек поглядывал на полковника, утвердившегося по другую сторону стола, без особого интереса. А полковник Шумяков, не теряя времени, взял быка за рога:

– Кто сбросил Владимира Ильича Ленина в обрыв? Отвечай!

– Я, начальник, на дороге работаю, – пожал плечами Казбек, – ничего не знаю.

– По этой твоей дороге люди ходят, а не бараны, – привел аргумент полковник, – ты с ними разговоры ведешь, то да се… Кто сбросил, я спрашиваю!

– Кто сбросил, у того и спрашивай! – отрезал Казбек и папаху, лежавшую на коленях, двумя руками водрузил на голову.

– Сними головной убор, – приказал полковник. – Ты в помещении находишься, а не в лесу.

Казбек не спеша подчинился и сидел молча, дожидаясь вопроса.

– Ты Мусу давно видел? – спросил Шумяков. – Он по твоей дороге ходит, нам это известно.

– Какого Мусу? – вопросом на вопрос ответил Казбек.

– Бродягу, – разъяснил полковник. – Бродягу и преступника.

– Абрека Мусу? – снова спросил Казбек.

– На вашем языке, может, это так называется, – усмехнулся Шумяков. – А на нашем – бандит.

– Наш Муса пропал, – вздохнул Казбек и пальцем указал в потолок, в небо. – Совсем пропал.

– Как так? – искренне удивился Шумяков. – В каком это смысле?

– Люди на дороге говорят, – правдиво глядя, сказал Казбек, – галбац его растерзал.

– Какой «галбац»? – собрав лоб в складки, спросил Шумяков. – Что это?

– Волк, – ответил Казбек. – Но с гривой. Наш гривастый волк.

Услышав эту новость, Шумяков приумолк. Охотой полковник не увлекался, предпочитая ей дачное огородничество, но в рассказах, не всегда достоверных, заядлых сослуживцев-охотников такой зверь не всплывал никогда.

– Лев, что ли, такой? – осторожно разведал Шумяков.

– Не лев, – сказал Казбек. – Волк. Но тоже лев.

– Ах, вот что… – Полковник Шумяков поднял руки и, с размаху грохнув кулаками по столу, перешел на крик: – Ты мне голову не морочь, дурак чертов!

– Он нашего Мусу растерзал, – ничуть не испугался Казбек. – Так люди говорят на дороге.

– «Люди говорят»… – повторил Шумяков. – А ты сам этого волка видал?

– Я сам не видал, – сказал Казбек. – Он у нас не водится, он выше водится, под самым снегом.

– А кто ж его видал? – снова разведал Шумяков. – Назвать можешь?

– Он на Вали Алиева напал, – ответил Казбек, как об обычном. – В реку его скинул.

– А это кто такой? – спросил Шумяков.

– Как кто! – удивился Казбек незнанию полковника. – Вали Алиев, наш борец. По вольной борьбе чемпион. Они боролись, и галбац скинул нашего Вали Алиева в реку.

– Чемпион утонул, что ли? – продолжал допытываться полковник.

– Зачем утонул! – отмахнулся Казбек. – Выплыл.

– Жив, значит, – сказал Шумяков. – А где живет?

– В Чиндахе, – ответил Казбек. – К нему потом корреспондент приезжал, из Москвы. Журнал «Юность» знаешь? Оттуда.

Журнал «Юность». Скажи этот чучмек в шапке, что к раненому борцу приезжал корреспондент газеты «Правда», Шумяков не поверил бы ни единому слову из этой дикой истории о волкольве. Но «Юность» – этот рассадник антисоветских идеек, до которых так охоча нынешняя ненадежная молодежь! Откуда чучмек вообще знает об этом вредном журнальчике, который ответственному руководству давно пора закрыть, а сотрудников разогнать и пересажать! Но руководство проявляет зачем-то слабину, велит приглядывать за этими вшивыми писаками, но никого не трогать. Оттепель, видите ли, новый подход! А в оттепель все плывет, вся крепежка едет… Может, действительно приезжал корреспондент писать про эту зверюгу? У Николая Шумякова просто в голове не укладывалось, что тупой как валенок дорожный рабочий из местных может пудрить ему, полковнику КГБ, мозги и издеваться, рассказывая интересные басни.

– А ты откуда про корреспондента знаешь? – хмуро осведомился Шумяков.

– Да он, начальник, мимо нас проезжал, – сказал Казбек, – спрашивал стариков про галбаца – не видал ли кто.

– Ну, видал кто-нибудь? – спросил полковник. Ему вдруг остро захотелось как можно скорей вернуться из этого дикого края в Москву, домой, на дачу, но и убедиться в том, что диковинный галбац вправду бродит здесь по горам, хотелось тоже. Зачем это ему понадобилось, он не смог бы объяснить.

– Старик один видал, – сказал Казбек. – Ночью.

– Как он ночью мог что-нибудь разглядеть, – в поисках правды вновь повысил голос полковник, – этот старик!

– Он орехи грызет, – объяснил Казбек зоркость горного старика.

– Какие орехи? – с притаенным интересом спросил полковник Шумяков, испытывавший в последние годы нарастающую слабость зрения.

– Грецкие, – ответил Казбек. – Каждый день шапку целую съедает, в лесу собирает и ест. От этого глаза становятся ясные, и он в темноте видит.

Отпустив Казбека, Шумяков отправил в Москву запрос на заключение эксперта: водится ли в горах Кавказа хищное животное галбац, похожее на волка, но с львиной гривой. Экспертиза была получена без задержки от известного ученого, доктора зоологии профессора Вадимушкина, по получении засекречена и приобщена к следственному делу. Вот она: «Наличие запрашиваемого животного определяю как возможное. Во второй половине прошлого века на территории Персии изредка встречались львы. Отдельные особи этого опасного хищника могли мигрировать на Кавказ, расселиться там в труднодоступных высокогорных лесах и сохраниться по сей день». Коротко и ясно.

Реваз Бубуев, заслуженный директор санатория «Самшитовая роща», парил над событиями, как орел над горным кряжем. Но и заслуженных руководителей с переходящим Красным знаменем достает иногда удар беспечной судьбы; Реваз об этом не забывал и парил с оглядкой.

Читать дальше