Брайан О'Рейлли - Анжелина и холостяки

Дом, в котором Джонни прожил всю жизнь, был давным-давно выкуплен дедушкой. И миссис Каппуччио, переезжая в пансион, решила переписать его на имя внука.

— Джонни, — сказала она, — я старая больная женщина и скоро умру. А ты уже взрослый мужчина и славный мальчик, я хочу, чтобы у тебя был свой дом. Рано или поздно ты, конечно, и так получишь его, но к чему откладывать. Однажды ты решишь жениться, и нехорошо, если вы с невестой будете беспокоиться о крыше над головой. В тот день ты скажешь бабушке спасибо.

— Бабушка… — Джонни чувствовал, как краска заливает лицо. — Я… не знаю, что сказать.

— Ну вообще-то, ты можешь сказать спасибо уже сегодня.

Он стиснул бабушку в объятиях, и она удовлетворенно отправилась готовить его любимый завтрак — яичницу с беконом и толстые ломти обжаренного итальянского хлеба с патокой.

Два дня назад Джерри, Гай и Бэзил устроили для Джонни мальчишник, куда пригласили парней с его работы и еще нескольких приятелей. Они собрались в таверне «Красный Петух» — играли на бильярде, пили «Баллантайн», закусывая сэндвичами с бужениной, проволоне и перцем.

Джонни никогда не был любителем выпивки, хотя мог, конечно, иной раз опрокинуть кружечку-другую пива. Поэтому в мальчишнике его гораздо больше привлекала возможность поболтать с приятелями — о жизни вообще и семейной жизни в частности.

В час ночи Джерри, Джонни и Гай стояли у стойки бара, подняв стаканы с виски.

— За любовь, — предложил тост Гай.

— За любовь, — подхватили Джерри и Джонни.

— Джонни, — окликнул их Бэзил от бильярдного стола, — иди сюда, мальчик, я покажу тебе, как загнать девять шаров подряд.

— Увидимся, ребята. — И Джонни поспешил получить урок от мастера.

Гай и Джерри молчали, облокотившись на стойку, из динамиков неслась мелодия «Десперадо». Приятели сделали по глотку, наблюдая, как Джонни и Бэзил катают шары.

— А ты, Джерри, — нарушил молчание Гай, — когда женишься?

— Даже не знаю. Все говорят, у моих родителей был очень печальный опыт. Так что уж как получится. В браке слишком многое ставишь на карту. В конце концов, если не класть голову на плаху, ее и не отрубят, верно? Ну а ты сам?

— Я тоже пока не пойму, — сознался Гай.

Каждый погрузился в собственные мысли, стаканы медленно пустели.

— Ладно, я пошел. — Гай протянул Джерри руку.

— До субботы. Большой будет день.

Гай бросил на стол двадцатку, махнул на прощанье Джонни и Бэзилу и, уже уходя, обернулся:

— Послушай, Джерри.

— Чего?

— Если все же решишь подставить шею под топор, дай знать.

Свадебная церемония назначена была на пять часов пополудни, а сейчас, ранним утром, Джонни решил прогуляться по окрестностям — в последний раз в качестве холостяка.

Вот здесь, на углу, он впервые увидел Тину, ей тогда было семнадцать, а ему двадцать. С тех пор он ни разу не взглянул на другую девушку, и даже само это место стало для него особенным.

Проходя мимо церкви, он вспоминал, как украдкой поглядывал на Тину во время каждой мессы. Он вернулся мысленно в тот день, когда впервые сумел подкараулить ее у выхода; они спустились вместе по ступеням церкви и так и пошли вместе дальше, прямо до порога ее дома, хотя Джонни жил ровно в противоположном конце района. А потом было еще много-много таких встреч.

Джонни заглянул в булочную «Тоскани», купил пару жареных пирожков. Как-то летом Тина подрабатывала здесь, и Джонни, как по расписанию, заходил каждый день и всегда заказывал одно и то же. И частенько находил в пакетике лишний пирожок или шоколадный эклер.

Он гулял целый час, и, куда бы ни глянул, все напоминало о Тине либо было связано с ней. Обратно он шел мимо дома Анжелины и вдруг понял, что именно в тот момент, когда он начал столоваться у миссис Д’Анжело, между ним и Тиной что-то произошло. Словно кто-то шепнул одновременно им обоим: «Да».

Вернувшись домой, он собрал чемодан для поездки в Поконос, надел смокинг. В три часа заехал его шафер — Джерри.

Джонни весь день думал только об одном, он дождаться не мог, когда их с Тиной наконец-то объявят мужем и женой.

И вот свершилось.

После церемонии Тина попросила фотографа сделать специальный снимок: Дон Эдди, мистер Петтибон, Бэзил, Джонни, Фил, Джерри и Гай, трое впереди, четверо сзади — гордо улыбающиеся дядюшки в парадных костюмах. Позже, поместив его в рамочку с медной табличкой внизу «КЛУБ ХОЛОСТЯКОВ», Тина подарила снимок Анжелине, которая торжественно повесила его у себя в кухне, прямо рядом с плитой.

Банкет устроили в соседнем с рестораном зале, владелец которого как раз сдавал его для подобных мероприятий. На этот вечер Анжелина наняла несколько дополнительных официантов, поскольку ожидалось больше шестидесяти гостей. Народ начал прибывать около половины седьмого. По залу уже были расставлены блюда с закусками, канапе, сырами. Гостям предлагали шампанское и прочие напитки. Подружка Тины, выпускница художественного колледжа, вырезала из льда фигуры двух голубков, и Анжелина выложила вокруг них целую гору охлажденных креветок.

Джерри когда-то прямо взахлеб рассказывал ей про «гору креветок», которую он видел в детстве на чьей-то свадьбе. Его отец объяснил тогда, что это символизирует пожелание удачи и счастья молодоженам. Джерри это настолько врезалось в память, что Анжелина решила попытаться воссоздать его мечту.

Вместо оркестра Тина и Джерри пригласили ди-джея, но все-таки раскошелились на скрипача, который играл во время обеда. Все приглашенные были либо родственниками, либо близкими друзьями жениха и невесты, поэтому пожелания и поздравления звучали искренне и сердечно, как и положено на свадьбе.

Торжественный обед начался ровно в семь, открывали его тарталетки с гребешками, тушенными в белом вине, — идеальное сопровождение для шампанского.

Пепино и Томас раскладывали по тарелкам салат — традиционный шпинат с беконом, заправкой из меда и бальзамического уксуса. Пробегая мимо, Анжелина мельком глянула через плечо Пепино и поинтересовалась:

— Как там новый шеф-кондитер, Пепино?

— Вроде неплохо, Шеф. Пирожные выглядят великолепно, никогда в жизни такого не видел. Magnifico! [29]

Бэзил возник в дверях:

— Анжелина, выйдите на минутку! Там произносят тосты.

— Иду! — На ходу снимая фартук, она поспешила в зал.

Банкет был в разгаре. Сияющие Тина и Джонни восседали во главе стола, по бокам от них — подружка Тины, Алисия; счастливые родители, Джо и Мария; миссис Каппуччио; отец Ди Туччи и сестра Бартоломью, похожая на Гарри Трумэна в монашеском платье.

За ближайшим к ней столом сидела Мама Джиа — вместе с Гаем, который держал на коленях Фрэнсиса. Анжелина послала им воздушный поцелуй. Дон Эдди поднялся из-за стола, подошел к Анжелине, держа в руках два бокала с шампанским.