Андреа Фациоли - Как ограбить швейцарский банк

– Нытиком?

– Жалуется на все, он напоминает мне своего отца. Думаешь, стареет?

Анна попала в точку: Рената обожала говорить о чужих мужьях. Она поправила покрашенные в медный цвет волосы и одарила Анну понимающим взглядом.

– Это нормально, видно, что он не находит достаточно стимулов. К счастью, мой муж пристрастился к горам, а до того было тяжело.

– Филиппо никогда не жаловался, – проговорила вдруг Анна.

– Но если ты только что сказала: он жалуется?

– А, да, в последнее время…

Анна не особо умела лгать. Правда состояла в том, что ее муж любил спокойную жизнь. А вот ей хотелось перемен. Потому-то она и ринулась в замысел Сальвиати. Уже одни только слова «ограбление» и «банк» являли ей новые миры, обещали жизнь, полную тайн и сюрпризов. А они с Филиппо, с тех пор как поженились пять лет назад, как-то закоснели. Детей пока не завели, к счастью, но ради чего? Если для того, чтобы отправляться в одни и те же поездки и видеться с одними и теми же людьми, уж лучше было родить малыша и распрощаться с молодостью.

– У нас всё по-другому, – говорила Рената, – видишь ли, у моих начальников предприимчивости меньше, чем у этого огурца… огурца, который невесть как очутился в моем сандвиче; нет, ну это возможно: говоришь им «без огурцов», а они тебе кладут огурец?

– М-да… – Анна теряла нить разговора.

– В любом случае, мы приноравливаемся. – Рената выбросила огурец. – Мужчины – особый сорт людей. Или они становятся начальниками и тогда всю жизнь только и делают, что уклоняются от неприятностей, или они должны найти себе хобби. Ты должна найти что-нибудь для Филиппо, дать ему совет…

Слова Ренаты утекали прочь, как река перед ними Анне удавалось поддерживать беседу, ограничиваясь знаками согласия. Одновременно она думала о своей работе. Ей тоже порой бывало скучно. Возможно, мысль обчистить банк играла ту же роль, что и хобби. Способ разгрузить голову.

Может, поэтому они с Филиппо и согласились? Как два ребенка, которым захотелось поиграть?

– Ты думаешь, достаточно хобби?

– Если это занятие держит тебя в форме, потом оно помогает тебе жить лучше.

На самом деле Анна знала, в чем загвоздка. Именно она хотела превратить ограбление в забаву. Чтобы не чувствовать страха, она делала вид перед самой собой, что это игра.

Позднее, в библиотеке, она искала книги о кражах в банках. Но обнаружила только романы, которые не имели никакой связи с реальностью. Истории о благородных бандитах и о злобных монстрах, которые грабят, чтобы дать выход своему безумию. Кто-то подпускал иронии. Она открыла первый попавшийся детектив, роман Дональда Уэстлейка. «Тому, кто никогда не пробовал, сразу скажу, что грабить банк – занятие очень скучное». Анна поставила книгу на полку и бросила поиски.

Нигде ни строчки о невыдуманном ограблении. Ни строчки о таком человеке, как Сальвиати, который начинает красть в детстве и затем превращает это в свое ремесло. О паре вроде нее и Филиппо, которая вдруг видит перед собой Сальвиати. И тот обращается к ним с просьбой о помощи. В их гостиной. Здорово, ребята, помните меня? Ну, в общем, мне тут надо банк ограбить, подсобите? А вокруг безделушки, свадебные фотографии… Что они могли ему сказать? Согласились, но не приняли всерьез. А теперь, когда Анна по-настоящему задумывалась об этом, ей становилось почти дурно. Что же мы делаем? Она позвонила мужу:

– Слушай, Филиппо, извини, что я тебя беспокою, когда ты в школе, но я думала об ограблении.

– Анна, – вздохнул Филиппо, – я же тебе говорил, что…

– Знаю, знаю. Но ведь и ты старался разузнать побольше об ограблениях!

– Это были истории, я читал их, и всё. Я не начинал разговора типа: но как здорово, давай мы тоже этим займемся!

– Но ты согласился помочь Жану.

– Анна, нам не стоило бы говорить об этом по телефону.

Они не могли говорить об этом по телефону! По телефону! Как два преступника. Анна в жизни не беспокоилась о прослушивании телефонных разговоров. Она даже не знала, дозволено ли это швейцарскими законами.

– Слушай, Анна, я дал согласие Жану, но мы еще посмотрим, ладно? До тех пор, пока мы не должны делать ничего, как бы это сказать, слишком…

– Ты хочешь сдать назад?

– Нет, я сказал Жану, что мы поможем, и мы поможем. Но не будем поддаваться панике. Мы два взрослых человека и…

– А что, взрослые не крадут? Ты учти, что Жан все делает всерьез, хотя мы притворяемся, что это игра!

– Игра? – Анна чувствовала, что Филиппо нужно усилие, чтобы сохранять спокойствие. – Слушай, я тебя уверяю, что это не игра.

– Я знаю, – сказала она. – Сегодня я впервые это поняла.

– Я рад. Поговорим об этом вечером, ладно?

– Ладно. Пока, хорошо тебе поработать!

– Пока!

Разъединившись, Анна на минуту застыла за шкафом «Разное и комиксы». Одна мысль пригвоздила ее к месту. Она позвонила мужу в разгар рабочего утра. И говорили они не о покупке продуктов и не о техосмотре автомобиля. Она набрала номер Филиппо, чтобы рассказать о своих мыслях, о том, что она чувствует. Такого она не делала уже, по меньшей мере, года три.

И что же это означает?

Анна улыбнулась про себя. Она отвергла вывод, что ограбления полезны для брака. Она вернулась за конторку у входа и помогла пареньку найти статью по социологии.

Франческа Бессон любила дом Контини в Корвеско. Эти толстые стены белого цвета, эти темно-зеленые ставни и веранда, глядящая на нижнюю деревню. Как и сам Контини, дом казался старомодным, но и существующим вне времени: он мог быть построен неделей раньше или в начале двадцатого века. Контини был там очень уместен, со своими лисами, и кактусами, и с этими письмами в никуда. Франческа уже отказалась от попыток выяснить, кому он их посылает. Но не отказалась от надежды понять. Пока Контини резал грибы, она готовила бульон для ризотто.

– Почему ты мне не рассказываешь, как познакомился с Сальвиати?

Контини перестал резать – на секунду, ну, может, на две. Потом возобновил свою работу.

– Эту историю я тебе как-нибудь расскажу. Но не сейчас.

– Почему?

– Ну… Возможно, я еще не готов.

– А к ограблению?

– Что?

– К ограблению готов?

– Это что, вечер вопросов? Франческа улыбнулась:

– Нет, я просто думала… как нам ждать до декабря?

– Но в сущности, это ничего не меняет.

– Ах, вот как? Когда ты в последний раз соглашался взять дело? Последний клиент когда тебе заплатил?

Контини в ответ только вздохнул. Франческа не отступала:

– А Сальвиати? Что будет делать он?

– Я посоветовал ему поехать обратно в Прованс. Если ему нужно озарение, это может произойти и там, бесполезно сидеть здесь и платить зря за аренду.

– Но здесь его дочь.

– Они не виделись месяцы, годы…