Лариса Денисенко - Отголосок: от погибшего деда до умершего

Я рассмеялась, с Маратом было удивительно легко, даже рука не так беспокоила. «Рассказывай о других! Видимо, мне стоит подготовиться морально».

«Хорошо. Иван работает в министерстве. Даже не буду говорить в каком именно, потому что это не суть важно, он уже третье сменил. Говорит штампами. Прикрывается ширмами. Он давно уже не специалист, поэтому сейчас непринципиально, чему и где он учился. Он – классический чиновник. Крест на груди, грудь на пузе, пузо на коленях, колени на ковре того, у кого больше крест, больше грудь, больше пузо». «Но вы же с ним дружите?» «Сначала мы думали, что он отпадет. Как корочка с зажившей ранки. Так нет же – остается. Зачем-то мы ему нужны. Разве справедливо отнимать кислородную маску у того, кто все время ее на себя тянет?» «Возможно, кому-то она нужна больше?» «А ты готова решать такие вопросы? Откуда я знаю, что кому-то она нужна больше, чем Ивану?» «Нет, не готова. Поэтому никогда не мечтала о том, чтобы быть судьей».

Марат приумолк, видимо, думал о чем-то своем. «Слушай, мы тоже не в восторге от наших чиновников, но мне кажется, что такой ненависти, как вы к своим, мы никогда не испытывали. Я имею в виду, после сороковых прошлого века». «Понимаешь, те, кто сейчас при власти, не ощущают Украину Родиной. И даже землей, по которой они ходят. И даже территорией. Леса для них – сырье, земля – собственность, водоемы – ресурсы, женщины – товар, все остальное – движимое и недвижимое имущество. Как грибы-паразиты, которые живут за счет деревьев. Думают ли они о том, каково дереву? Вряд ли. Ты видела трутовики?» «Ну конечно».

«Наши правители напоминают мне эти грибы. Заражение деревьев трутовиками происходит из-за трещин от морозов, ожогов, механических повреждений дерева. Поэтому нельзя ломать ветки, бросать в стволы деревьев ножи, топоры, обозначать дорогу, делая зарубки или отрубая сучки. А наша земля, как и эти деревья, пережила много разрушений и бед. И всегда будут люди, бросающие в стволы ножи и обламывающие ветки. Поэтому будут появляться эти трутовики». «А что с ними происходит, когда умирает дерево?» «Ты знаешь, они перестают расти, обрастают слоем бесплодной ткани. Внешне они мало изменяются, только специалист поймет, в чем перемены. Они меняются изнутри. Но если и внешние изменения не сразу заметны, что уж говорить о внутренних».

Марат продолжал. «Трутовики живут скрыто от всех. Основная масса гриба – мицелий, спрятан глубоко в теле дерева. Наружу вынесены только органы размножения, это известные всем плодовые тела. Видела, они же будто рады всяким сексуальным коллизиям, и это понятно, если предположить, что они – трутовики. Они этого никогда не скрывали. Жрут мертвое дерево, частично его умерщвляют и жрут. Важно, чтобы оно разложилось. Грибы – падальщики, подумать только».

«А польза от них может быть?» «Внутренняя ткань трутовика используется в народной медицине. Ее применяют как кровоостанавливающее средство. Поэтому у нас случаются революции, отдирать их и останавливать свое кровотечение, понимаешь?» Холодок пробежал по моему телу, и снова разболелась рука. «Не знала, что ты такой кровожадный». «Марта, слушай, а ты думаешь, я хочу оставить мою страну? Я никогда не уехал бы отсюда, если бы из меня не делали мертвеца и не пожирали. Никогда бы». Я молчала. «Нет у этих уродов родства с деревьями, землей, воздухом, водой, горами. Нет. Это обычные трутовики».

Я прикоснулась к нему. «Видишь, я стал темнеть раньше, чем день». «Это трудная тема. Когда твоя жизнь состоит из оплаты лекарств, еды, квартиры, одежды – и все. Легко при таком раскладе ценить жизнь?» «Нет. Нелегко». Я притихла.

«Слушай дальше. Валерка – тоже учился на физика. Но стал торгашом. У него жены и дети появились раньше, чем профессия и работа, поэтому пришлось крутиться. Наука больше верит в перспективного ученого, чем женщина, и умеет дольше ждать и терпеть. Сначала он продавал аквариумных рыбок, у каждого из нас, его друзей, какое-то время жили стаи гуппи и неонов. Чуть ли не в каждом кармане сухой вонючий рыбий корм. Он научился делать аквариумы из выброшенных окон, а некоторые он приворовывал из заброшенных хат в деревнях и из опустевших НИИ. Аквариумы были нужнее и популярнее, чем хаты в деревнях и НИИ некогда всесоюзного значения. Потом он стал торговать очками, а сейчас продает дорогую стеклянную посуду. Аркадий говорит, что у него стеклозависимость и она прогрессирует».

«Можно мне еще одну таблетку?» «Терпи. Вторая таблетка дома, нам уже не так долго осталось». «Ноет все сильнее». «Это я тебе расшатываю нервы. Но осталось представить только двух персонажей. Чернобылец Славка, он сейчас пенсионер и льготник. Он старше всех нас. В год, когда рванул Чернобыль, мы учились в школе, а Славка служил в армии, как раз там. Сразу же включился в борьбу с последствиями. Ну и заработал кучу последствий для себя самого. Последние лет шесть у него не бывает месяца, чтобы он не ходил на похороны кого-то из своих чернобыльцев. У него больные сердце, ноги, вены, желудок, мозг, сосуды, суставы, печень – все. Он пьет чуть ли не каждый день, только тогда страх его отпускает. У него есть пистолет и яд. На всякий случай, когда станет совсем невыносимо. Но он привык так жить, в этой невыносимости.

Я не знаю, что его держит на этом свете. У него было две жены: одна – настоящая красавица, другая – вроде бы умница. Одна сбежала от него за границу. Другая – на дачу. Обе обижены на жизнь. У него две дочери, больные, неустроенные и несчастные. Видимо, именно их неустроенность и постоянные обвинения в том, что это он разрушил их жизнь, держат его на этом свете. Своим существованием он подпитывает их злополучность, ведь именно он во всем виноват, если он умрет, кого они будут обвинять в своих бедах?»

«Остался только один? Он самый уникальный?» «Не думаю. Влад – издатель. Когда-то мы работали вместе в одной лаборатории, потом он понял, что если это его и прокормит, то только через несколько сезонов. Он начал печатать голых баб и церковные календари. Собственно, и сейчас он продолжает это печатать, голые бабы в цене, как и церковные праздники. Но к этому ассортименту добавились книги всяческих советов для идиотов. Как выйти замуж за миллионера. Как получить первый миллион. Как иметь больше баб. Как изменять, чтобы он не догадался. Как ни за что не платить. И тому подобное. Он называет их «мои идиотские какочки». Слушай, совсем немножко осталось, но мы попали в эту чертову пробку!»

«Сколько мы будем здесь стоять? Мне нужна таблетка». «Потерпи, не думаю, что очень долго. Надеюсь». Мне было немного больно разговаривать, голос отдавал в руку, поэтому я огляделась. На нескольких столбах я увидела фотографию седовласого довольно интеллигентного вида мужчины в очках, который показывал обе свои ладони. «Это политик дирижер?» – спросила я у Марата, потому что, зная специфику, понимала, что на столбах висят исключительно политики.