Мария Семпл - Куда ты пропала, Бернадетт?

Вот что удивило меня в пингвинах: грудки у них не чисто-белые, а в оранжевых и зеленых пятнах полупереваренного криля и водорослей, которыми они пачкаются, когда отрыгивают пищу для птенцов. Кроме того, пингвины воняют! А еще они орут. Иногда воркуют, это очень умиротворяющий звук, но в основном скрежещут. Пингвины, за которыми я наблюдала, большую часть времени ковыляли туда-сюда, воровали друг у друга камни, а потом жестоко дрались и клевали друг дружку до крови.

Я вскарабкалась по скалам повыше и огляделась. Вокруг бесконечно тянулся лед во всех возможных видах: ледяные реки, береговой припай, айсберги и просто глыбы льда в стылой воде. Воздух был такой холодный и такой чистый, что даже вдали лед можно было разглядеть во всех подробностях. Такое спокойствие, необъятный простор, умиротворение и потрясающая тишина – я могла бы сидеть там вечно.

– Какое поведение ты наблюдала? – спросил Ник, когда вернулся.

– Больше всего дерутся те пингвины, у которых нет птенцов.

– Вот как.

– Словно они должны заботиться о птенцах, но так как их нет, им некуда девать энергию. Вот они и дерутся.

– Мне это нравится, – он проверил мою работу. – Выглядит хорошо. Мне нужен твой автограф.

Я подписала лист, подтвердив, что исследование проводила я.

Вернувшись на корабль, мы с Ником застали папу в раздевалке. Он снимал с себя одежду слой за слоем. Я просканировала карточку. Раздался звон, на экране выскочила надпись: «БАЛАКРИШНА, ПОЖАЛУЙСТА, ОБРАТИТЕСЬ В АДМИНИСТРАЦИЮ».

– Хм, – сказала я и просканировала ее еще раз. Опять звон.

– Это потому что ты не сканировалась на выход, – сказал Ник. – Компьютер думает, что ты все еще на корабле.

– Итак, дамы и господа, – сказал голос над головой и надолго замолчал. – Надеемся, вам понравилась утренняя экскурсия и вы нагуляли аппетит для аргентинского барбекю, которое уже подают в обеденном зале.

Поднявшись до середины лестницы, я поняла, что папы нет. Он с озадаченным лицом стоял возле сканера.

– Пап! – Я знала, что сейчас у шведского стола выстроится очередь и мне не хотелось оказаться в ее хвосте.

– Ладно, ладно.

Папа заторопился, и мы принялись лавировать в толпе. После обеда экскурсии не планировалось, потому что мы должны были пройти огромное расстояние и останавливаться было некогда. Мы с папой пошли в библиотеку за какой-нибудь игрой.

Там нас нашел Ник. Он дал мне какие-то бумаги.

– Тут копии твоих данных и данных прошлых наблюдений, если интересно.

Может, у него все-таки была индивидуальность: он был хороший.

– Круто! – сказала я. – Сыграй с нами.

– Не могу, – ответил он, – мне надо вещи укладывать.

– Жалко, – сказала я папе. – Хотелось сыграть в «Риск», но у нас нет третьего игрока.

– Мы с тобой сыграем, – сказал женский голос с британским акцентом. Это была одна из девушек из порта Локрой! У нее и ее напарницы к рубашкам были приклеены рукописные бейджи с их именами и фразой «СПРОСИ МЕНЯ ПРО ПОРТ ЛОКРОЙ». Обе были только что из душа, на лицах сияли широчайшие улыбки.

– Как вы тут оказались? – спросила я.

– В ближайшие два дня в порт Локрой не будут заходить суда, – сказала Вивьен.

– И капитан сказал, что мы можем переночевать на «Аллегре», – добавила Айрис. Обеим так не терпелось поговорить, что они перебивали друг друга, словно автогонщики, подрезающие друг друга на трассе. Наверное, это от отсутствия общения с другими людьми.

– А как вы попадете обратно?

– Из-за Ника изменили расписание, – начала Вивьен.

– Поэтому нет послеобеденной экскурсии, – подхватила Айрис.

– «Аллегра» доставит его на Палмер, – продолжала Вивьен.

– Так что мы пересечемся с другим кораблем, идущим в порт Локрой, и пересядем на него…

– Но круизная компания держит это в секрете…

– Они хотят, чтобы пассажиры думали, что они одни-одинешеньки во всем Южном океане. Так что эти пересадки делаются только глубокой ночью…

– А еще мы с радостью сообщаем вам, что сходили в душ! – выпалила Вивьен, обе захихикали, и на этом словесная гонка завершилась.

– Простите, если я вам нагрубила, – ответила я.

Потом я обернулась к папе, но он направился в сторону мостика. Я не стала его окликать, потому что папа знает мою стратегию при игре в «Риск»: в самом начале занять Австралию. Она маленькая, но у нее только один вход и выход, и когда приходит время завоевывать мир, а у тебя нет Австралии, – ты туда входишь, и твое войско застревает там до следующего хода. И тут другой игрок может захватить войска, которые ты оставил по пути. Пока папа не вернулся, мы втроем быстренько выбрали цвет фишек и распределили войска. За четыре хода я присвоила Австралию.

Играть с этими девушками в «Риск» было одно удовольствие: никогда в жизни я не видела людей счастливее. Вот что делает с человеком горячий душ и возможность пописать в унитаз. Вивьен и Айрис рассказали смешную историю – однажды они сидели в порте Локрой, круизных кораблей не было, и тут вдруг причаливает огромная пижонская яхта. Оказывается, это «Октопус», яхта Пола Аллена. Он сам и Том Хэнкс сходят на берег и просят провести им экскурсию. Я поинтересовалась, удалось ли девушкам помыться на борту «Октопуса», но они ответили, что постеснялись попроситься.

Рядом села с книжкой веснушчатая дама, которая в порте Локрой сказала, что я грублю. Она увидела, что мы с Вивьен и Айрис хохочем так, будто знаем друг друга всю жизнь.

– Здра-а-а-вствуйте, – сказала я, улыбаясь как Чеширский кот.

Не успела она ответить, как голос по громкой связи сказал: «Итак, добрый вечер». Он сообщил, что по правому борту плывет стадо китов, которое я уже видела. «Итак, добрый вечер» звучало еще несколько раз: объявляли лекцию по фотографии, потом ужин, потом кино «Птицы-2», – но мы не хотели прерывать игру, поэтому по очереди сбегали и принесли тарелки с едой из обеденного зала в библиотеку. С каждым объявлением появлялся папа и показывал мне из-за стекла большой палец, а я отвечала ему тем же. Солнце все так же сияло, и о том, что время идет, можно было догадаться только по тому, что люди стали расходиться из библиотеки. Вскоре даже папа перестал появляться, остались только мы втроем. Наверное, прошло несколько часов. В библиотеке были только мы и уборщики. Потом, кажется, был еще один «Итак, добрый вечер», но я не уверена, потому что шумел пылесос. Потом на палубе появились сонные пассажиры в куртках поверх пижам и с фотокамерами.

– Что происходит? – спросила я. Было два часа ночи.

– А, мы, наверное, прибыли в Палмер, – сказала Вивьен и затрясла рукой. Был ее ход, и она собиралась захватить Европу.

Люди толпились на палубе, и мне было ничего не видно. В конце концов я встала на стул.