Май Цзя - Заговор

Хуан Ии ответила:

– Ну, вот поэтому они просто аналитики, а вы – аналитик высокого уровня.

От злости Чэнь подскочил на стуле и свирепо уставился на нее:

– Хм, благодарю за честные слова, я тоже хочу сказать вам кое-что в открытую!

Хуан Ии сказала:

– Пожалуйста, говорите! Я вас слушаю с превеликим почтением!

Чэнь, скрежеща зубами, процедил:

– Если вы сможете взломать «Возродим былую славу № 1», то…

Хуан Ии с интересом посмотрела на него:

– То что?

Чэнь посмотрел на нее и вытянул ладони:

– Тогда я вот на этих руках, не используя никаких приспособлений, пожарю для вас рыбу!

Хуан Ии рассмеялась:

– Хорошо, я подожду, эта рыба, вероятно, будет вкуснейшая, да еще, вполне возможно, пропитается ароматом вашей кожи!

Это так рассердило Чэня, что он развернулся и ушел. После собрания он пришел ко мне в кабинет и с порога начал в гневе сетовать и упрекать за ошибки Хуан Ии. А когда я вставил пару слов в ее защиту, Чэнь еще больше расстроился и стал обвинять уже меня:

– Не то чтобы я вас упрекал, но вы иногда чрезмерно верите людям и потакаете им, это не очень хорошо. Взять, к примеру, этот раз, я не знаю, что и думать. Заниматься для взлома кода поиском ключей к нему – это же совершенно обратный порядок действий, а вы, тем не менее, поддержали ее. Вы смотрите на нее, как на какого-то небожителя, а в итоге превратились в клоуна, посмешище!

– Что значит «обратный порядок действий»? Это был новый путь.

– Какой новый путь? Факты подтверждают, что это – тупик. Хм, я занимаюсь взломом кодов уже более двадцати лет и ни разу не слышал о том, чтобы кто-то сначала подбирал ключи к коду. Ключ – это что? Это лишь то, что открывает дверь комнаты; и даже если вы сначала получите ключ, войдете, а нужное вам лежит, запертое в сейфе. И если вы не можете открыть сейф, то какой прок от того, что вы попали в комнату? И наоборот. Если взломать сейф, даже без ключа мы можем влезть в окно…

Я молча покачал головой, глядя на Чэня. Судя по всему, он и правда постарел и не в курсе, что сейчас, вслед за развитием западных технологий электронно-вычислительных машин, в разработке кодов и их взломе произошли революционные перемены. Сейчас коды и ключи к ним представляют собой единое целое и неотделимы друг от друга. Это похоже на то, как в результате применения новейшей технологии сплавов из алюминия и железа получается совершенно новый материал. Разве можно их произвольно разделять?

Именно тогда, после разговора с Чэнем, у меня зародилась идея поехать в Советский Союз. Раз Андронов мне не пишет, то разве я не могу поехать и навестить его лично?

Моя идея вскоре получила одобрение начальства из штаб-квартиры. Начальник Те дал четкое указание: как только разберетесь со всеми домашними делами, скорее езжайте и скорее возвращайтесь! Накануне отъезда я решил навестить Хуан Ии и поговорить с ней. Я нашел ее в роще, где она кормила печеньем белок. Она с того момента, как узнала тайну «гибели» Сяо Юй, относилась ко мне холодно и равнодушно. При виде меня она сделала вид, что не заметила, и направилась вглубь рощи. Мне пришлось окликнуть ее. Она остановилась под деревом, подождала, пока я подойду, и язвительно спросила:

– Вы пришли заняться идеологической работой? Боитесь, что я покончу с собой? Или что решу бросить работу? – Не дав мне сказать и слово, она продолжила: – Не беспокойтесь, хотя в моей жизни не было таких сложностей и не могу сказать, что все постигла в этой жизни, но кое-что понимаю. Поэтому вам не стоит волноваться на мой счет, я не собираюсь кончать жизнь самоубийством, не хочу провиниться перед Небом и родителями, и не собираюсь бросать работу, не хочу быть виноватой перед партией и народом, перед начальниками Те и Ло и перед вами, заместитель Ань. Я теперь буду прилежно работать, будьте уверены!

Вдруг я сказал ей:

– Завтра я еду в Москву!

Она в изумлении уставилась на меня и спросила, не повидаться ли с Андроновым я еду. Я ответил – да. Она выразила сомнение:

– Ведь он даже ответное письмо не прислал, разве захочет увидеться лично?

Я ответил, что захочет. Если я приеду к нему лично, то он обязательно захочет встретиться со мной. Но она все равно считала, что, когда я так внезапно приеду, Андронов даже если и придет на встречу, то необязательно скажет что-нибудь, такие люди очень тонко все чувствуют. Я ответил, что нашел неплохое объяснение для поездки туда: выполнить ритуал «призывания души» Сяо Юй! Душа Сяо Юй осталась там, она умерла, и нет ей упокоения, нужно «призвать» ее душу. Поверит он в это или нет – не важно, главное, что повод убедительный. А к ней я пришел, чтобы попросить совета, о чем лучше всего расспросить учителя.

Этот вопрос, кажется, затронул какие-то струны ее души, она сразу же заинтересовалась:

– Отлично, я тогда вечером вам все опишу!

Я ответил, что вечером будет поздно, я уезжаю завтра рано утром, да и к тому же такие вещи лучше не записывать, самое лучшее, если она сейчас подумает и все мне скажет.

Она поразмыслила и произнесла:

– Больше всего мне хотелось бы знать общее понимание Андроновым методов кодирования Скинской. Кроме странных и необычных методов, способна ли она дойти до верхней точки сложности? Потому что если не способна, то из «четырех путей», о которых мы с вами говорили, я смогу исключить один: «Возродим былую славу № 1» не является соединением кодов суперогромных величин и величин среднего размера. Крайне важно узнать это! Потому что если «Возродим былую славу № 1» именно такой код, то для нас это крайне невыгодно, объем вычислений будет огромен, а наши возможности для этого средние, не выдерживают конкуренции. В таком случае мы и за год, и за два не взломаем этот код.

Закончив, она спросила, надолго ли я еду в Москву. Я ответил, что мне хотелось бы приехать, в тот же день встретиться с Андроновым, получить необходимую информацию и сразу же поехать обратно.

– Такое впечатление, что вы держитесь из последних сил.

– Главное, чтобы вы держались, тогда и я смогу.

– Спасибо за то, что верите в меня. Я завтра не приду вас провожать, поэтому желаю счастливого пути!

Договорив, она развернулась и пошла вглубь рощи.

Глядя на ее сиротливую, одинокую фигурку, я почувствовал невыразимую тяжесть на сердце и печаль, как будто больше никогда ее не увижу.

На следующий день я вместе с начальником охраны Юанем прибыл в уездный город, сел на свистящий поезд и с пересадками поехал в Москву. Это уже моя третья поездка туда, но каждый раз она была неудачной, постоянно случалось что-нибудь непредвиденное. Судя по всему, Москва – это несчастливое место в моей жизни. Я с такой решимостью отправился в это путешествие, а в итоге даже голоса Андронова не услышал, не говоря уж о встрече. Я каждый день бродил по улицам и переулкам Москвы, словно шпион, пытаясь узнать о местопребывании Андронова, но сведения поступали противоречивые: кто-то говорил, что он под домашним арестом КГБ, кто-то – что он сбежал во Францию, другие говорили, что он умер… и так далее и тому подобное. Такое впечатление, что однажды ночью холодный сибирский ветер унес его куда-то, и с тех пор он исчез…