Май Цзя - Заговор

Спустя месяц я, упав духом, вернулся в подразделение 701.

После того как я раздал все привезенные из Советского Союза сувениры сотрудникам нашей особой группы, Хуан Ии и начальник Чэнь, наступая друг другу на пятки, пришли в мой кабинет с вопросами, как прошла поездка и есть ли какие-нибудь успехи. Я покачал головой и ответил, что с Андроновым я не встретился, а потом рассказал им об исчезновении Андронова. Хуан Ии выслушала и заволновалась. Уставившись на меня, она спросила:

– То есть вы хотите сказать, что вернулись с пустыми руками?

Я ответил, что не совсем, и достал материалы о Скинской, собранные в Москве. А еще письма, которые Скинская писала Андронову после ее отъезда в США, – их я случайно обнаружил у одного из его учеников. А еще, когда я был проездом в Пекине, начальник Те передал мне материалы о недавней подрывной деятельности агентов Гоминьдана на территории Китая. Это все я отдал Хуан Ии и Чэню, чтобы они по очереди изучили их. А еще я рассказал им о том, что нам раньше вообще не было известно: когда Скинская училась в средней школе, ее изнасиловали несколько белогвардейцев! Чэнь, казалось, был сбит с толку:

– А как эта информация поможет нам взломать код?

Я ответил:

– Конечно поможет! Это важно для анализа ее личности. Такая травма, полученная в юности, сильно влияет на человека и на все, что он делает в последующие годы! И, проанализировав эту информацию, нетрудно понять, почему она украла код «Энигма» и отказалась прийти на банкет к Сталину. Люди со здоровой психикой не сделают такого, а ее душа была травмирована, поэтому и поступала она ненормально, из чувства противоречия. Весь ее злодейский ум и дьявольские приемы, возможно, уходили корнями в это переживание.

С этими словами я извлек из груды материалов фотографию Скинской. С фотографии на нас смотрела угрюмая немолодая женщина с сигаретой во рту. Ее вид напугал Чэня и Хуан Ии. Чэнь произнес:

– Почему у нее такой злодейский вид?!

Хуан Ии сказал:

– У меня появилось одно ощущение.

Мы спросили, что за ощущение, она ответила, пристально глядя на фотографию Скинской:

– Я вижу тут не женщину, а черную дыру. Черную дыру, в которой водятся ядовитые змеи и летучие мыши-вампиры!

И она попросила меня отдать ей эту фотографию. Я согласился.

В этот момент позвонила начальница Ло, узнавшая, что я вернулся, и пригласила к себе с отчетом, поэтому мы закончили нашу беседу. Вечером Ло устроила в ведомственной гостинице прием по случаю моего возвращения. После окончания я в ночи направился в свой кабинет и увидел, что у Хуан Ии в кабинете все еще горит свет. Тогда я зашел к ней и увидел, что она сидит, выпрямившись, за столом, и неотрывно всматривается в фотографию Скинской, которую держала в руках.

Я спросил, что это она делает. Она ответила, что «контактирует на глубинном уровне» со Скинской. Я поинтересовался, удалось ли ей получить таким образом какую-нибудь информацию, и она сказала, что узнала многое. Я вспомнил, что специально для нее привез из Москвы маленький подарок, и пригласил пройти в мой кабинет. Это была очень красивая русская матрешка, Хуан Ии она понравилась.

– Эта матрешка составляет пару к той, что у меня дома, – принцесса и принц!

– Я видел у вас дома «принца» и специально привез ему пару.

Она восхитилась красотой «принцессы», а потом внезапно подняла на меня глаза:

– А почему это вы так добры со мной?

– Что значит «так добр»? Это же не составило мне никаких усилий, да и к тому же было недорого.

Она взглянула на меня и расстроенно пробормотала себе под нос:

– Я вас не понимаю… Вы слишком непонятный…

Я уверенно ответил:

– Не понимаете меня – это ничего, главное, чтобы вы поняли код «Возродим былую славу № 1»!

Я спросил ее: по ее мнению, верно ли то, что я сказал днем? Что изнасилование в юности оказало огромное влияние на то, что у Скинской в итоге сформировался такой неприятный характер. Хуан Ии согласилась и сказала, что этого достаточно, чтобы понять, что Скинская ненормальная.

Я уточнил:

– Такой ненормальный человек может приложить усилия и перестать быть ненормальным?

– Это вряд ли. И даже если захочет, лисий хвост не утаить. Вот, например, я – я могу какое-то время притворяться безразличной, но смогу ли притворяться всю жизнь? Сейчас почти все здесь иначе смотрят на меня. Почему? Да именно потому, что трудно скрыть лисий хвост. На самом деле, это и вас тоже касается. Легче сдвинуть горы и реки, чем изменить характер человека…

– Вы должны помнить, что, когда вы дали мне один шанс выбрать тот способ, которым, возможно, воспользовалась Скинская, я выбрал первый – полученный путем соединения цифровых кодов. Знаете, почему я сделал именно такой выбор? Я тогда подумал, что Скинская уже похулиганила, позаигрывала с дешифровщиками, и когда ей пришлось снова придумывать код, она отдала все свои силы, чтобы создать наисложнейший код, который, с одной стороны, показал бы ее талант, а с другой – стал бы свидетельством того, что она раньше совершала свои хулиганские действия не из-за отсутствия способностей, а специально, намеренно насмехаясь над всеми дешифровщиками.

Она в изумлении посмотрела на меня, требуя продолжения. Я сказал:

– Сейчас мы можем быть уверены, что она ненормальная, и мы только что говорили, что, даже если бы она захотела быть нормальной, это вряд ли было бы возможно. Другими словами, если бы она хотела создать нормальный суперсложный код, то при всем желании не смогла бы, потому что ее природные склонности трудно вернуть в нормальные рамки. И даже если бы нее был непревзойденный талант создать нормальный, усложненный код, натуру-то не скроешь!

Она спросила, прощупывая почву:

– Вы говорите, что «Возродим былую славу № 1» не создан из двух математических кодов?

Я кивнул.

Она посмотрела на потолок и произнесла:

– Если это действительно так, то в нормальной ситуации «Возродим былую славу № 1» мог появиться только одним путем – соединением цифрового кода и кода подстановки.

– А почему это не могло быть соединением цифрового кода и кода простой замены?

– Потому что Чэнь идет таким путем. И уже не может продолжать в том же духе, потому что впереди – тупик.

– А вы? По какому пути идете вы?

– Мне идти некуда.

– Вы же только что сказали, что есть только один путь.

– Я же говорю: «в нормальной ситуации».

Я приготовился внимательно слушать, а она вдруг замолчала, заставляя меня прислушаться к тому, что происходит за дверью. В коридоре кто-то ходил туда-сюда, казалось, этот человек нервничает. Я засмеялся:

– Наверняка это начальник Чэнь! Скорее всего, он что-то новое обнаружил и теперь хочет сообщить мне.