Шэн Кэи - Сестрички с Севера

– Ты ешь невоспитанно! Так тебе замуж не выйти! Разумеется, я-то не возражаю. Меньше чокаемся – больше пьем!

Ма Сяомин сделал большой глоток, надул щеки, словно хотел прополоскать рот, а потом проглотил, после чего достал из пластикового пакета зубочистку и принялся ковырять в зубах.

– Мне это пиво кажется горьким.

Цянь Сяохун вытерла губы. Дурные мысли в общем-то исчезли, она наелась, обескровленная ночь повеселела.

– Как работа?

Ма Сяомин встал, он даже казался потолще, но маленькие глазки и большой рот по-прежнему напоминали японскую мангу 56.

Цянь Сяохун рассмеялась:

– Думать не надо, знай себе одно действие повторяй, как робот.

– Устаешь? – заботливо поинтересовался Ма Сяомин.

– Нет, вот только разговаривать нельзя. Весь день приходится сдерживаться.

Цянь Сяохун скинула туфли и откинулась на изголовье кровати.

– Типа на разговоры расходуются силы, в таком случае меньше успеешь. Каждый начальник мечтает задолбать тебя на работе.

Ма Сяопин уселся на кровати, повернувшись лицом к девушке. Она прыснула.

– Что ты ржешь? – невинно поинтересовался Ма Сяомин.

– Такое впечатление, что ты только что имел в виду что-то другое под словом.

– В смысле?

– Ага, прикидывайся!

Ма Сяомин подумал немного, маленькие глазки и большой рот снова сложились в кадр из мультфильма, затем он удивленно воскликнул:

– Ты такая маленькая, а такая испорченная!

– Почему это я испорченная? Я просто говорю что думаю.

Взгляд Ма Сяомина затуманился, возможно, из-за трех банок пива. Цянь Сяохун выпила одну банку и была даже трезвее, чем обычно. Она понимала, что Ма Сяомин имеет на нее виды, но Ма Сяомин – это не Чжу Дачан, она не испытывала к нему ни капли желания.

– Что у тебя за книга?

Ма Сяомин ткнул пальцем, книга лежала сбоку от девушки, и он потянулся было достать, но Цянь Сяохун опередила его и подала книгу.

– Это книга Чжу Дачана. Я сама не знаю, что там.

Ма Сяомин полистал в одну сторону, потом в другую, искоса глянул на Цянь Сяохун и спросил:

– Кстати о Чжу Дачане. Он уже трахнул тебя?

«Трахнул? Чем он меня трахнул? Что это опять за жаргон?» В этом месте слишком много новых слов. Конкретно это Цянь Сяохун слышала впервые.

– Он с тобой переспал, да? – Ма Сяомин перефразировал свой вопрос.

– Что ты за чушь городишь? У него есть девушка, разве он может спать с кем попало?

– Ну и что, что девушка? Если захочет, то еще как переспит.

– Вот уж не знаю ваших нравов, но в любом случае он со мной не спал, он благородный человек!

– Благородные люди просто делают это втихаря, а внешне остаются безупречными. Как говорится, платье небожителей не имеет швов. А то, что он с тобой не спал, очень странно.

– Слушай, тебе не надоело талдычить об этом? Говорю же: ничего не было, значит, не было.

– Разве он не нашел тебе работу? Да еще поселил тебя здесь! – Ма Сяомин прищурил и без того маленькие глазки.

– Лао Ма, если уж на то пошло, ты ведь тоже все эти «лапки феникса» и арахис не просто так притащил? – раздраженно спросила Цянь Сяохун, а потом вдруг почувствовала, что сама же дает Ма Сяомину шанс, можно сказать, толкает лодку по течению, поэтому поспешно предприняла меры по спасению к ситуации: – Я верю, что ты не такой!

Лао Ма не стал отпираться, его глаза словно бы скрывала пивная пена.

– Ты права. Я правда имею на тебя виды. Ты привлекательная! – Парень не мог сдерживать этот порыв. – Ты мне очень нравишься!

Он схватил Цянь Сяохун и прижал к себе. Девушка ощущала его тонкие, словно ветки, кости, однако силы у Ма Сяомина было много. Цянь Сяохун тщетно пыталась отпихнуть этого похожего на куриную лапу человека.

Лао Ма пропыхтел:

– Не двигайся, прошу тебя… вот так, вот так…

Он еще сильнее навалился на нее и бешено терся через одежду, будто никогда в жизни не видел самку. Не прошло и двух минут, как Лао Ма издал странный звук, а потом обмяк.

Что, в конце концов, уязвимее у мужчины – воля или член? Лао Ма терся об нее сквозь одежду так, как свинья в самую жаркую пору катается в грязной луже, желая получить облегчение от жары. И кто же будет винить свинью? Цянь Сяохун не показалось, что она понесла какой-то убыток. Лао Ма неплохой парень, по крайней мере, если сравнивать с извращенцами, которые прижимаются в автобусах к бедрам или задницам женщин и получают удовольствие, пользуясь тряской. Лао Ма хотя бы чистосердечный. Те мужики в автобусе действуют уверенно и бесстыдно, в давке рано или поздно можно прижаться к интимным зонам, а если женщины посмотрят на такого в упор, то ответный взгляд будет если не невинным, то невозмутимым, как ни в чем не бывало. Когда Господь сотворил людей, то неправильно прилепил оставшийся материал, мужчинам достался шестой палец, и это нормально. Только вот, как назло, Господь прикрепил его к потайному месту, и мужчины по ночам частенько занимаются «вольными упражнениями», а некоторые еще любят совершать восхождения по изгибам женского тела, и таких, как Лао Ма, любителей «альпинизма», среди мужчин найдется большое количество.

Лао Ма был смешон и жалок. Цянь Сяохун отнеслась к его упражнениям с материнской снисходительностью и одобрением. Молчаливая вода, которая позволяет свинье кататься, так величественна! Свинья покатается и радехонька, а вода становится еще грязнее, даже чистая и та со временем мутнеет. Впоследствии случилось кое-что еще, и Цянь Сяохун поняла, чем мужчины отличаются от свиней: у свиней есть рыло, но говорить они не умеют, а у мужчин есть рот, но они часто выдают ложь за правду.

Работа на фабрике игрушек была не слишком утомительной. Здесь все делали вручную, постоянно приходилось сидеть, словно приклеенными к табурету, за исключением походов в туалет. На одной поточной линии работало человек двадцать-тридцать, сплошь женщины, возрастом примерно как Цянь Сяохун. Бригадиром над ними поставили девицу из Гуандуна, на редкость худую и высокую, белокожую и круглолицую, с тонкими чертами лица, очень плоской грудью и тихим голосом. Она не работала, просто стояла у них за спиной и наблюдала. Время от времени она устраивала образцово-показательную проверку и начинала расхаживать туда-сюда, громко цокая высокими каблуками.

Цянь Сяохун и другие работницы между собой звали ее Плоскодонкой. У Цянь Сяохун появилась подружка на работе. Девушку звали А-Цзюнь, она приехала из Гуанси и принадлежала к одному из национальных меньшинств. А-Цзюнь была чуть пониже Цянь Сяохун, с длинными-предлинными волосами, когда девушка двигалась, то коса била ее по заду. Но эта коса была единственной привлекательной чертой во всей внешности А-Цзюнь. Голос у нее был звонким, как удар ножа, нарезающего морковь. Она с радостью помогала другим, и они с Цянь Сяохун сошлись характерами.