Шэн Кэи - Сестрички с Севера

– Какую работу вы ищете? – спросила тетка с двойным подбородком.

Цянь Сяохун поняла, что худой мужик только лишь аккомпанирует, а главную партию исполняет тетка.

– А какая есть? – повертела шеей Цянь Сяохун.

– Присматривать за детьми, готовить, убирать, ухаживать за парализованными и пациентами со старческим слабоумием… – Слова вылетали из ее рта вереницей и жужжали на фоне остальных голосов, словно необычная муха. – Но, возможно, это все вам не подходит. – Взгляд толстухи упал на огромную грудь девушки.

Цянь Сяохун задумалась. За детьми присматривать хлопотно, готовить и убираться тоже приятного мало, лучше уж работать в больничной столовой, за паралитиками ухаживать – грязи много, со слабоумными – слишком скучно. Цянь Сяохун с виноватым видом покачала головой, чего Двойной подбородок уже не видела, поскольку поток людей унес Цянь Сяохун прочь. Двойной подбородок обратилась к своему тощему напарнику:

– Только посмотри на нее! Ежели работать не хочешь, кто ж тебя наймет?

Цянь Сяохун не слышала ее слов, поскольку ее унесла толпа, но она пошла против течения и снова очутилась перед Двойным подбородком.

– А ты собак любишь? – продолжила тетка.

– Люблю, они не такие противные, как дети.

– Есть одна семья, хотят найти человека, чтоб заботился об их шпице. Хочешь?

– А сколько денег платят? Что с питанием и жильем?

– Четыреста пятьдесят юаней. Обеспечивают питанием и жильем. Требования ты видела. Добрая, трудолюбивая, честная.

– Вроде я подхожу.

– Заполни бланк, сходи вон туда, сделай копию паспорта и других документов и оставь мне.

Внезапно худой мужик протянул толстую черную авторучку и ткнул ею прямо в Цянь Сяохун. Та остолбенела, отпрянула на пару сантиметров, прикрывая грудь, но толпа, напиравшая сзади, вернула ее на место, и ручка уперлась прямо ей в грудь, вонзившись, словно штык. Но не думайте, что ручка воткнулась прямо в плоть, вы тем самым переоцениваете ручку и недооцениваете мягкость груди, поскольку грудь Цянь Сяохун, словно губка, втянула в себя эту ручку, а потом выплюнула, но кровь не выступила. Стоило девушке разозлиться, и грудь снова распирало, она начинала болеть, так что Цянь Сяохун на две минуты прикрыла глаза, мысленно размяла грудь, поняв, что мужчина попал в куда более неловкую ситуацию, чем она, как нашкодивший ребенок, и заслуживает прощения. Цянь Сяохун так огорчилась за этого худого мужика, что с ее губ слетело слово «извините», а мужик тут же в замешательстве откликнулся: «Извините, извините». Тетка с двойным подбородком сначала опешила, а потом расхохоталась. Красный язык ворочался внутри красного рта, а зубы прикусывали красные губы, как будто у вампира, только что выпившего крови. От этого зрелища Цянь Сяохун пробил озноб.

Когда с копированием покончили, Цянь Сяохун поинтересовалась, когда ее известят. В ответ Двойной подбородок, все еще улыбаясь, сказала:

– Давай вот как поступим. Я тебе дам телефон, и ты сама с хозяевами свяжешься.

Она нацарапала телефон, оторвала клочок бумажки, на котором он был написан, и отдала Цянь Сяохун.

Нанимателем оказался холостяк примерно лет пятидесяти по фамилии Ян, звали его Ян Юли. Очень высокий, на вид обычный мужчина средних лет самой заурядной наружности, трудился он в отделе по вопросам культуры, хотел бы брать взятки, но увы, никто не давал. На работу и с работы Ян Юли ездил на служебном автобусе, так что рабочие часы плавно перетекали в нерабочие, но с тех пор, как он купил шпица, в жизни все пошло кувырком. Время от времени Ян Юли ездил в другие города для проведения собраний, осмотра достопримечательностей и исследований. Разумеется, все три пункта значили одно и то же – это был просто предлог для того, чтобы покутить за государственный счет. После того как у него появилась Лили, он уже не мог так свободно уезжать, более того, буквально сидел у собаки на привязи.

Зачем холостяк Ян Юли решил завести животное, с которым одни хлопоты? Ответ прост: ему нравилось. Почему он холостяк, был ли он женат и где теперь жена – вот здесь уже все не так просто, как с собакой, и на эти вопросы Цянь Сяохун ответов не знала. Но даже если бы и знала, что толку, денег больше не заплатили бы. Цянь Сяохун казалось, что шпиц и тот знает больше, чем она, поскольку хозяин время от времени с ним общается, но, к сожалению, собаки не умеют разговаривать. Ян Юли, как человек образованный, выбрал для собаки «ученическое» имя Ян Ли и «молочное» 111Лили. Обычно Ян Юли обсуждал с Цянь Сяохун только вещи, касающиеся собаки, к примеру, ее аппетит (читай: сколько свиной печенки она съела), ее пищеварение (нормальная ли проходимость кишечника), сколько она пила и так далее. Причем «молочным» именем собаку мог называть только он. Разумеется, наедине с псиной Цянь Сяохун тоже называла ее Лили, но в присутствии хозяина – только Ян Ли, чтобы повысить статус собаки, как будто та и впрямь учится в частной школе. Но, как бы то ни было, Ян Ли была собакой умной и красивой, не зря шпицев называют «лисьими собаками» – лисья порода 112. Когда ее окликали «официальным» именем, то она вела себя как паинька, но в ответ на «Лили» в нее точно бес вселялся: она прыгала туда-сюда по дивану, капризничала, озорничала. По правде сказать, она была довольно умилительной собакой, не требовала какого-то особого ухода, и можно было с гордостью выводить ее на прогулку. На прогулке к Ян Ли всегда подбегали поиграть другие собаки, но она вела себя надменно и с достоинством. Хозяева собак повторяли, мол, какая у вас хорошенькая собачка! В ответ Цянь Сяохун только вежливо улыбалась, отчего у собеседников возникало ощущение, что она такая же благородная, как и шпиц.

Гулять с собачкой было весело, но каждый раз по дороге домой Цянь Сяохун мучило одно обстоятельство. Выгуливать чужих собачек – не ее призвание, девушке хотелось найти себе нормальную работу, чтобы как минимум болтать с парой коллег. Иногда из-за этой тревоги Цянь Сяохун срывалась на Ян Ли. В таком настроении грудь наливалась так сильно, что ее было не сдержать, причем девушка чувствовала, что процесс ускорился. Она допила те лекарства, что выписала доктор Чэнь, пошла за новой упаковкой, однако эти препараты сработали как катализатор. Нет, вообще-то не «как», они и были катализатором. Сейчас грудь выросла настолько, что едва ли не загораживала обзор, тело уже не справлялось с тяжелой ношей, Цянь Сяохун постоянно хотелось прилечь, а когда она падала на кровать, то грудь давила сверху. У Ян Ли груди особо не было, она была проворной, как кролик, постоянно присаживалась то по-маленькому, то по-большому, и если ее пару дней не помыть, шерстка начинала издавать специфический запах. Но Ян Ли плевать на это хотела, она делала то, что должны делать собаки. Разве собаки ходят в лоток? Ей хотелось, как люди, гадить везде. А вот сама Цянь Сяохун как-то раз обмочилась прямо в кровати, внезапно не смогла встать, не смогла сдвинуться с места, грудь давила на тело всей тяжестью. Девушка изо всех сил пыталась подняться с постели и доползти до туалета, тело ходило ходуном, мышцы то напрягались, то расслаблялись, и в процессе Цянь Сяохун обмочилась в кровати.