Сара Райнер - Другой день, другая ночь

С лица Гленна сходит последняя краска.

– Сказала же, тебе потребуется адвокат.

Она закрывает за ним дверь и опирается спиной о стену. Как ни странно, несмотря на дрожь, она не ощущает ни капли тревоги. Тоску, да. И гнев. Но паника исчезла.

Майкл хочет помыться, однако все идет наперекосяк. Сначала пришлось попросить ключ, чтобы ему разрешили воспользоваться ванной. Затем, войдя туда, он обнаружил, что комната еще не высохла после предыдущего посетителя. Пока раздевался, заметил в двери стеклянную вставку – наверное, чтобы они могли проверить, не намерен ли он утопиться. Такой надзор нервирует. Кто поручится, что какой-нибудь санитар не придет сюда просто подглядывать?

Он залезает в ванну. Вода чуть теплая, но ничего, сойдет. Майкл садится, берет кусок мыла. Мыло скользит между пальцев, и он долго не может поймать его в воде. В конце концов, ему все-таки удается намылиться. Никогда еще купание не приносило таких страданий.

Он ложится, смотрит, как белеет вокруг тела вода. На поверхности плавает мыльная пленка.

Какой отвратительный был сегодня день, думает он. Не знаю, как я сподобился пережить все это. Наверное, помог адреналин. Вечерний поход в комнату отдыха произвел гнетущее впечатление. Спорили из-за телевизора и из-за пропавшего мобильника – телефон «умыкнули», как заявил его задиристый владелец, обвинивший Майкла не только в краже, но и в том, что он удрал с Терри – по всей видимости, его любовником. «Не трожь его!» – было приказано Майклу, за чем последовал довольно ощутимый тумак.

– Вообразил невесть что, – объяснял потом Терри. – Я с ним едва знаком. Видимо, расстроился, что мы с тобой ходили покурить. Он помешан на кражах.

А еще много острили и хрипло смеялись. Впрочем, Майклу все равно не хватало расслабляющего присутствия женщин.

Хорошенького понемножку, думает он, вылезая из ванны и обтираясь грубым синим полотенцем.

Затем надевает халат и, вернув ключ, идет к себе в комнату.

С каждой минутой настроение падает все ниже и ниже. Если повезет, завтра большую часть времени просижу тут, думает он. Уж лучше скучать в одиночестве, чем ввязываться в драку.

– Ой, вы поглядите! – восклицает Карен. – Как он изменился!

Лу отстегивает люльку от коляски и с трудом втискивается в переднюю.

– Посидим в гостиной. Так будет проще, – предлагает Карен.

– Конечно.

Лу идет за ней, ставит люльку с недельным малышом на пол, встает рядом на колени и наклоняется понюхать подгузник.

– Нужно переодеть?

– Вроде пока все в порядке.

– Какой лапочка!

Будто услышав ее слова, младенец слегка морщит лобик, и Карен продолжает ворковать над ним.

– Его зовут Фрэнки, – говорит Лу. – В память о моем папе.

– Замечательное имя.

– Он у нас очень шустрый. Да, малыш?

– Как ты только рискнула поехать с ним на автобусе? Большинство молодых мамаш вообще боятся выходить из дома.

– Ну, большинство молодых мамаш не живут в тесных мансардах, где даже кошке не развернуться. А где Молли и Люк?

– Мама повела их в парк. Такие непоседы… У мамы ангельское терпение. Наверное, скоро вернутся.

Лу достает из сумки погремушку в виде морской звезды и трясет ею перед Фрэнки.

– Как мама? – спрашивает она Карен.

– Сейчас придет, увидишь. Не так уж плохо, если учесть все обстоятельства, хотя меня беспокоит ее одиночество. Интересно будет услышать твое мнение.

– Ты ведь знаешь, у меня с матерями проблемы. – Лу строит гримасу. – Здесь я плохой советчик.

– Я думала, у вас наладились отношения.

– Да, грех жаловаться. По-моему, она обожает Фрэнки.

– Мама наслаждается общением с Молли и Люком. Как говорится, внуки – десерт жизни.

– С рождением детей мы почему-то становимся ближе со своими родителями, правда? Наверное, потому, что начинаем лучше их понимать.

Жаль, что отцу в последние годы здоровье не позволило побыть с моими детьми, думает Карен. Каким замечательным он был отцом: вырезал деревянные игрушки, всегда поддавался в шахматы и шашки, учил меня кататься на велосипеде – бежал рядом и подбадривал. Если бы не деменция, из него вышел бы превосходный дедушка.

– Что с тобой? – спрашивает Лу.

– Ничего. Просто думаю о папе.

– Я тоже в последнее время много думала о папе. – Лу сочувственно улыбается.

По крайней мере, мой отец видел Молли и Люка, напоминает себе Карен. Мне следует быть более признательной. Она вновь ловит себя на этом слове – «следует»… И вдруг спохватывается:

– Ох, хочу предупредить: сегодня может зайти одна моя подруга. У нее сейчас трудное время, поэтому я не могла ей отказать.

– Что за подруга?

– Ты ее не знаешь. – Карен берет погремушку и развлекает Фрэнки. – Мы познакомились в…

Внезапно до нее доходит, что она еще не рассказывала Лу о Мореленде. Глупо, конечно, особенно если учесть, что Лу – психолог. Но тогда придется объяснять, насколько мне было плохо, а это долгий разговор, рассуждает она и сочиняет наспех:

– Мы вместе ходили на курсы, она живет тут неподалеку.

– Не знала, что ты училась на курсах…

– Ну, да, училась… Так вот, она сейчас разводится с мужем… – Больше ничего рассказывать нельзя, иначе это будет некрасиво по отношению к Эбби. – Она сама объяснит. – Лучше вернуться к прежней теме. – Так мы говорили о маме. Пока ее нет, хочу тебя кое о чем спросить.

– Да?

– Я все думаю, не пригласить ли ее переехать к нам. Она все еще живет в той ужасной квартире в Горинге.

– Хм… Ты вообще-то знаешь, что со своей матерью я ни за что не смогла бы жить вместе. – От этой мысли Лу хмурит брови, а Фрэнки вдруг морщится и начинает кричать. – Пора кушать, – говорит Лу, беря его на руки.

– Ты будто всегда была мамой. – Карен улыбается. – Может, я его подержу? А ты пока устроишься на диване.

Лу следует совету, и Карен рада несколько секунд покачать ребенка. Ах, какая это прелесть – новорожденный малыш!

– Ты хорошо ладишь с мамой, – говорит Лу, пока Фрэнки сосет. – Но все-таки, что бы ты чувствовала, если бы она жила с вами?

– Обузу. – Слово слетает с языка, Карен не в силах его удержать. – Однако мама всегда так много делала для меня…

– Когда дети были маленькими, она жила за границей, – напоминает Лу.

– Да, но им приходилось часто принимать нас у себя. Мы проводили там чудесные выходные.

Хотя бы это время папа успел побыть вместе с нами, даже если память его уже спала, думает она.

– Готова поспорить, она получала от этого массу удовольствия. Ты ведь сама сказала, что она любит общаться с Молли и Люком.

Карен неловко критиковать маму.

– На нее столько всего навалилось, когда заболел отец. Много лет она справлялась практически в одиночку.