Драган Мияилович - Девочка и ветер

– Cipsanona! [31]– взбешенно заорал он, стряхивая грязь с рыжих кудрявых волос, а черный «ауди» уже исчез вдалеке.

Приехав в город, Ивана заметила, что на улицах полно народу, особенно молодежи. По обеим сторонам тротуара двигалась река прохожих, волнуясь и сталкиваясь, напоминая цветной людской муравейник, на который кто-то неосторожно наступил. И на дороге царила настоящая рашомониада [32]. Казалось, все, что двигалось на двух или четырех колесах, собралось здесь и оккупировало улицы Приштины, стремясь добраться до центра или выскользнуть из него. Здесь были и дорогие автомобили, лакированные бока которых сияли под косыми лучами послеполуденного солнца и на чьих задних сиденьях вальяжно развалились бывшие руководители УЧК [33], а сейчас – влиятельные бизнесмены и предприниматели, занимающиеся в основном наркотиками и торговлей белыми рабами. Были здесь и расшатанные грузовички, груженные арбузами и перцами, мопеды, велосипеды и телеги с запряженными конями. После стольких лет Ивана снова увидела ослика, впряженного в маленькую тележку с резиновыми колесами, хозяин оголтело охаживал его разукрашенным бичом по худым бокам, пытаясь направить в транспортную колею, но осел упрямо упирался.

Проехав рядом с отелем «Гранд», они повернули налево, потом прямо, свернули направо и остановились перед желтым двухэтажным домом, над входом красовалась большая светящаяся вывеска, мигая крупными буквами: NIGHTCLUBILIRIYA.

– Выходи, мы приехали, – сказал ей Адем, открывая дверцу.

– Что это? – Ивана, прочитав рекламу, вопросительно посмотрела на него.

– Это клуб Исмета. Выпьем чего-нибудь здесь и перекусим.

Он взял сумку с ее вещами и, подхватив ее под руку, повел к двери.

– А твои вещи? Почему ты их оставил в машине?

– Мне надо будет потом на десять минут отскочить к одному приятелю, передать ему кое-что, он просил купить для него.

Они вошли в полутемное помещение. Иване понадобилось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, прежде чем она начала различать контуры мебели и окружающий ее интерьер. Посередине чернел массивный бильярдный стол. За стойкой бара бармен расставлял по полкам над головой вымытые бокалы чашами вниз, поэтому со стороны казалось, что они просто висят в воздухе. В левом углу, освещенном приглушенным светом, струящимся из-под синего абажура, тихо переговаривались несколько девушек. Они были полуодеты и очень бледны, или Иване просто так показалось из-за воскового отсвета и легкого колыхания теней в полутьме клуба. На их ничего не выражающих лицах выделялись только губы, вульгарно, вызывающе накрашенные красной помадой.

– Вот прибыла новенькая!

Их перешептывание не дошло до слуха Иваны. Исмет выбрал стол напротив барной стойки и, поманив указательным пальцем официанта, попросил обслужить их.

– Ljatif, bjen di ska me pi? [34]

Приказной тон Исмета ясно дал понять, кто здесь хозяин:

– Мне – пиво, Адему – лозу [35], а ты, what do you want? [36]– обратился он к Иване, ущипнув ее за щеку.

– Я буду кока-колу и виски со льдом, – ответила Ивана, оттолкнув его мясистую руку.

Адем с Исметом о чем-то разговаривали, а Ивана незаметно поглядывала на девушек, пытаясь разгадать, чем они на самом деле занимаются. Адем резко встал из-за стола и с вымученной улыбкой, нагнувшись через стол, шепнул Иване на ухо:

– Я съезжу к тому моему приятелю, передам ему заказ, а ты жди меня здесь. Я вернусь через полчаса.

– Я поеду с тобой, – сказала, вставая, Ивана.

– Ты не можешь. Это кое-что секретное, в четыре глаза. Я же сказал тебе, что быстро приеду за тобой. – Он остановил ее взглядом, не терпящим отговорок, надавил рукой на плечо, вернув на место.

Оставшись одна с незнакомыми людьми, в пустом зале, Ивана заволновалась втройне. Она испуганно озиралась, широко раскрыв в полутьме глаза, чувствуя, что оказалась в замкнутом круге, переполненном затаенной вражды, и ее присутствие здесь не желательно. Какой-то внутренний голос шептал: «Что тебе здесь надо? Здесь тебе не место. Беги на улицу, на свет, неужели не видишь, как здесь мрачно, ты задохнешься здесь, беги!..» Но бежать было некуда. Никогда до сих пор она не ощущала такой скованности во всем теле, одновременно ее терзали предчувствия, что случится что-то страшное. Она была похожа на маленькую мышку-полевку, чувствующую бесшумное подкрадывание змеи и свой скорый конец, но продолжающую ждать, надеясь, что грозный и страшный рок минет ее. Ивана сидела, прикованная к стулу, в ожидании появления Адема.

В какой-то момент за ее спиной Исмет, постукивающий длинным кием по зеленому сукну бильярдного стола, ледяным взглядом подал знак юноше за барной стойкой, чтобы увел ее отсюда. Юноша подошел, взял с соседнего стула сумку с ее вещами и на чистом сербском языке приказал:

– Следуй за мной!

– Куда?

– Я покажу тебе комнату, в которой ты будешь спать.

Беспокойство девушки переросло в панический страх, практически парализовавший ее.

– Какую комнату? Я приехала с Адемом, мы должны навестить его родителей. Наверное, мы заночуем у них?

– Ты приехала с Адемом, и поэтому иди туда, куда я скажу. – Он крепко ухватил ее за руку и потащил за собой.

– Не пойду!!! – крикнула Ивана и начала вырываться.

– Пойдешь!

Насильник ухмыльнулся, со всей силы встряхнул ее и потянул к выходу на другом конце зала, за красным бархатным занавесом, свисавшим до самого пола. За ним была металлическая дверь и узкий коридор, ведущий во двор, обнесенный высоким забором из необожженного кирпича.

– Отпусти меня, идиот! – вскрикнула Ивана и, не в состоянии высвободиться из его крепких тисков, со всей силы укусила его за руку. Он отпустил ее, и она полетела к входной двери, крича и призывая на помощь. В тот же миг из полутьмы перед ней возник Исмет, поигрывающий бильярдным шаром, он схватил ее левой рукой за талию, а правой закрыл рот.

– Хватай ее за ноги! – крикнул он бармену, и они вынесли ее из зала, как мешок.

Ивана, как могла, сопротивлялась, но безуспешно, поскольку эти двое были намного сильнее ее. Спустившись по трем каменным ступенькам, они внесли ее в подвал, находящийся с внутренней стороны двора. Небольшая каморка была обставлена очень скудно: железная кровать, умывальник, стол и два стула, полированный сервант и в углу печь, с потрескавшейся и местами отвалившейся от многолетнего использования краской. Они бросили ее на кровать, и Исмет без малейшей жалости залепил ей рот широким скотчем, а руки, завернув за спину, связал веревкой, которую ему подал из ящика серванта бармен. Железная дверь с треском захлопнулась, и мужчины ушли.

Ивана лежала на животе с крепко связанными за спиной руками, напуганная всем случившимся. Мозг напряженно работал, даже в самых мрачных фантазиях она не могла предположить, что с ней может произойти нечто подобное.