Йенс Лапидус - Стокгольмское дело

Ну хорошо… он отомстит. Погасит Исака – а дальше что? Как ему жить с самим собой, после того как он похитил невинную женщину?

И он решился. Попросил Йосефин никуда не звонить, сказал, что вышла ошибка, взял ее халат, спустился с лестницы и попросил Белло об услуге. В конце концов – главное, чтобы заказчик был доволен. Ему нужен чемодан и телефон – он их получит.

И тут появился Тедди. И Эмили – адвокат, спасшая его от неизбежной тюрьмы. И еще какая-то сумасшедшая мотоциклистка из полиции, которая не спускает пистолет с какого-то типа. А этот тип – наверняка их заказчик. Что происходит?

– Опустите оружие! – крикнул Тедди, но Нина Лей будто не слышала.

– Руки на голову, – скомандовала она Андерсу и повернулась к Тедди и Николе. – Че-мо-дан, – приказала тихо и властно.

Заказчик быстро и часто дышал.

Вэн так и стоял у ворот с работающим мотором.

– Что вы собираетесь делать?

– Собираюсь с ним покончить, – она мотнула головой в шлеме в сторону Хенрикссона. – И получить чемодан.

Нина Лей прижала свой служебный пистолет к затылку Хенрикссона. Тот задрожал. Бетон под ним потемнел, и начала расползаться лужа.

Никола сделал шаг по направлению к ней. Кем бы она ни была, ей надо успокоиться. Она явно не в себе. Она ДОЛЖНА успокоиться.

– Я не знаю, кто вы, но, пожалуйста, опустите пистолет. Вы не можете вот так…

– Принеси чемодан, – сказала женщина-полицейский.

Тедди показалось, что с дрожью в голосе, но что можно понять, когда лицо спрятано за полусантиметровой толщины забралом?

– Принеси чемодан, – повторила она и щелкнула предохранителем.

Звук в пустом гараже прозвучал, как выстрел.

Отчаяние, неуверенность, удивление… все непостижимо быстро, будто в постановке либо неумелого, либо чересчур современного, зараженного клиповым вирусом режиссера.

Эмили лихорадочно пыталась проанализировать – что происходит.

Она в упор посмотрела на возникшую ниоткуда Нину Лей в шлеме с визиром. И вдруг поняла. Убийство Фредрика О. Юханссона. Остальные фигуранты… пятеро мертвы, один бесследно исчез. Матс рассказал, Тедди проверил. Двое вроде бы умерли своей смертью – один от инфаркта, другой от рака… а другие? Несчастный случай на воде… другой якобы убит уличными бандитами в Бразилии, третий – автомобильная авария. И все за каких-то полтора года… после того как Матс передал в полицию садистские видео.

Расследование, которым руководила Нина Лей, ни к чему не привело. По крайней мере, с точки зрения полиции – никто не идентифицирован, никто не задержан.

И только сейчас Эмили сообразила, почему…

– Нина, – негромко сказала она. – Пора с этим заканчивать…

Нина Лей, наконец, подняла визир – уже не было смысла скрываться.

– Ну нет, – лицо ее в обрамлении шлема казалось совершенно плоским, с нарисованными глазами, носом и губами. – Заканчивать пора вам. Вы сделали все что могли. Теперь моя очередь.

Внезапно Никола, ускоряя шаг, двинулся к Нине Лей. Эмили не поняла, что он собирается предпринять, но что бы ни собирался – не стоит к ней приближаться. Она явно не в себе. Ненормальная.

А разве все, что здесь происходит, – нормально?

Мышцы живота по-прежнему сведены судорогой.

– Я не знаю, кто ты такой, – сказала Нина и направила на Николу пистолет. – Но еще один шаг, и…

Ей не следовало этого делать. Андерс Хенрикссон молниеносно развернулся и выбил оружие из ее рук.

Пистолет стукнулся о бетонный пол и отлетел в сторону. Она бросилась за ним – но Хенрикссон уже бежал к выезду.

– Держите его! – крикнул Тедди.

Нина тоже крикнула что-то – неразборчивый рык. Побежали все – Тедди, Нина. Даже Эмили попыталась их догнать, согнулась в три погибели и бежала, преодолевая боль.

Вслед им что-то отчаянно кричали Никола и Белло.

На улице полыхало послеполуденное солнце. К вечеру становилось все жарче и жарче.

Странно, но на улице Нине удалось настичь Хенрикссона. Она бросилась на него сзади, как львица на антилопу.

– На колени, – скомандовала она и направила ему в лицо пистолет. Успела все-таки поднять.

Андерс встал на колени и замер.

Треугольник смерти: Тедди с Эмили в одном углу, Никола и Белло в другом, Нина и совладелец «Лейона» – в третьем.

Никакого движения. Стоп-кадр. Немая сцена. За открытыми воротами – полутемное чрево гаража и вэн со все еще работающим мотором.

Нина направила оружие в глаз адвоката.

– Здесь нельзя стрелять! – отчаянно крикнул Никола, но спятившая снютка, похоже, его не слышала.

У Эмили ни с того ни с сего возникла перед глазами картинка. Должно быть, трех-четырехлетней давности: они с Йосефин идут в ресторан – поесть ланч. И путь им преграждает толпа народу на Биргер Ярлсгатан. Она так и не поняла, что это была за демонстрация, – помнила только, как бесконечная толпа, как огромная пятнистая змея, ползла в сторону Норрмальмской площади. «Почему они такие злые?» Йоссан покрепче ухватила очередную дорогущую сумочку и сказала: «Потому что верят в иной, справедливый мир. Что-то им не нравится, и они считают, что это что-то надо менять. А демонстрация – сравнительно цивилизованный путь добиться, чтобы тебя услышали».

Эмили, не сводя глаз с Нины, сделала шаг вперед.

– Нина, опусти оружие.

Нина даже не повернулась. Вообще не шевельнулась. Никто не шевелился, кроме Хенрикссона, которого била крупная дрожь. Действительно – стоп-кадр, а за границами кадра происходит самое важное. Жизнь и смерть.

– Нина… у тебя нет никакого права делать то, что ты собираешься сделать. Какие бы преступления он ни совершал. Он получит свое, но не так. Есть же цивилизованные методы…

Она внутренне поморщилась – настолько нелепым показалось ей слово. Какая тут, к черту, цивилизация…

Но странно – на Нину ее слова подействовали. Она отвела пистолет от лица Хенрикссона, не сводя глаз со стоящего на коленях адвоката.

Судорога в животе внезапно прошла.

Неужели…

Нина словно опомнилась. Неужели передумала?

– Ну, нет, – резко сказала она. – Это за Аманду.

Она вновь направила пистолет на Хенрикссона.

Неужели выстрелит?

– Нина, не смей!

И в эту секунду на Нину Лей бросился незаметно, шажок за шажком, подкравшийся Никола.

Грохнули подряд три выстрела.

И Эмили отбросило на несколько метров – она пролетела их, как бумажная марионетка.

Взрыв… она никогда в свое жизни не слышала звук такой мощи. Мостовая закачалась, как при землетрясении.

Перед глазами – серый зернистый асфальт. Она схватилась за живот – и именно в эту секунду отчаянно задрыгался ребенок, словно хотел сказать: «Вы что, с ума посходили? Что вы там вытворяете?»

Попыталась разглядеть что-то в облаке пыли.