Ю Несбё - Немезида

– Потом он пробрался в квартиру, открыв дверь ключом, который получил от производителя через АО «Замки». И застрелил ее. Как думаешь, из своего оружия?

– Вероятнее всего. Серийный номер был сбит, так же, как на том пистолете, что нашли на теле Гуннеруда возле Пакгауза. По словам Вебера, способ, которым сбивали номера, свидетельствует, что обе пушки он получил от одного и того же поставщика. Судя по всему, речь идет о незаконных поставках оружия в крупных масштабах. Пистолет «глок» мы нашли дома у Сверре Ульсена, того, кто застрелил Эллен. Так у него точно таким же способом номера сбивали.

– И потом, он же вложил ей пистолет в правую руку, хотя она была левшой.

– Это приманка, – сказал Харри. – Он, разумеется, предполагал, что я в тот или иной момент займусь этим делом, хотя бы для того, чтобы компрометирующие меня обстоятельства не вылезли наружу. И что я, в отличие от следователей, не знавших Анну, обнаружу его ошибку.

– А еще эта фотография с фру Албу и детьми.

– Это чтобы навести меня на Арне Албу, ее последнего любовника.

– Но перед уходом он захватил с собой ноутбук Анны и твой мобильный телефон, который ты там выронил.

– Еще один нежданный подарок.

– Ты представляешь, каким изощренным умом надо обладать, чтобы заранее составить такой каверзный и безошибочный план, благодаря которому он смог сразу убить трех зайцев, то есть отомстить и своей неверной любовнице, и тому, с кем она ему изменила, когда он сидел за решеткой, и ее новой-старой пассии, то есть светловолосому полицейскому. Но помимо этого он еще и импровизирует. Благодаря работе в АО «Замки» он добывает ключ от твоей квартиры и чулана. Там он размещает ноутбук Анны, подключает его к твоему мобильному телефону и заказывает на его номер анонимный абонемент на пользование сервером, отследить который практически невозможно.

– Почти невозможно.

– Ну да, этот твой неизвестный мне хакер его отследил. Но он не смог разобраться, что электронные сообщения, которые ты получал, написаны заранее и отсылались в запрограммированное время с твоего компьютера в чулане, что отправитель все подготовил еще до того, как разместил ноутбук с подключенным мобильником у тебя в чулане. Верно?

– Мм. Ты содержание писем проработал, как я тебя просил?

– Да, конечно. Тут такая штука. Если читать их подряд, зная, чем дело кончилось, то, хотя автор и претендует на последовательное изложение событий, фабула представляется весьма размытой. Но если ты читаешь эти письма как бы по мере их поступления, как человек, находящийся в гуще этих событий, то у тебя сразу возникает ощущение, что автор – человек весьма информированный и получает он эту информацию в режиме онлайн. Впрочем, ему на это было наплевать, ведь он сам заказывал музыку.

– Все так. Мы пока не уверены на все сто, что именно Гуннеруд организовал убийство Арне Албу. Его коллега по мастерской утверждает, что в момент, когда предположительно Албу был убит, они с Гуннерудом сидели в «Старом майоре» и пили пиво.

Эуне потер руки, и Харри так и не понял, то ли он это сделал от холода, то ли от удовольствия, что в этом запутанном деле у него много возможностей проявить свои логические способности.

– Предположим, что Гуннеруд не убивал Албу, – сказал психолог. – Какую же в таком случае судьбу он уготовил Албу, если навел тебя на него? Хотел, чтобы его осудили? Но тогда с тебя сняли бы все подозрения. И наоборот, ведь невозможно осудить двоих за одно и то же убийство.

– Верно, – заметил Харри. – Но нужно задаться вопросом: что было самым главным в жизни для Арне Албу?

– Блестяще, – подхватил Эуне. – Отец троих детей, который добровольно или под давлением обстоятельств бросает бизнес. Я предположу, что семья.

– А чего добился Гуннеруд, разоблачив или, вернее сказать, наладив меня разоблачить Арне Албу, что он по-прежнему встречается с Анной?

– Жена забрала детей и ушла от него.

– Лишить человека жизни – это не самое страшное, что можно сделать с ним. Самое страшное – лишить человека самого дорогого, ради чего он, собственно, живет.

– Классная цитата. – Эуне одобрительно кивнул. – Кто это сказал?

– Не помню, – ответил Харри.

– Тогда возникает еще один вопрос. А чего он хотел лишить тебя, Харри? Ты-то ради чего живешь?

Они подошли к дому Анны. Харри долго возился с ключом.

– Ну так что? – спросил Эуне.

– Гуннеруд, наверно, знал меня только по рассказам Анны. А она знала меня по тем временам, когда… когда у меня по большому счету ничего, кроме работы, не было.

– Работы?

– Он хотел меня засадить. Но самое главное – чтоб меня вышибли из полиции.

По лестнице они поднимались молча.

Вебер и его люди уже закончили работу в квартире. Вебер с довольным видом сообщил, что найдена масса отпечатков Гуннеруда во многих местах, в особенности же на спинке кровати.

– Он был не слишком-то осторожен, – сказал Вебер.

– Он здесь так часто бывал, что в любом случае какие-то отпечатки оставил бы, – возразил Харри. – И кроме того, он был убежден, что на него подозрения ни за что не падут.

– Кстати, Арне Албу убили каким-то странным способом, – сказал Эуне, пока Харри открывал раздвижную дверь в комнату с портретами и торшером Гриммера. – Закопали головой вниз. На пляже. Похоже на какой-то ритуал, будто убийца хотел рассказать нам нечто о себе. Ты не думал об этом?

– Я тем делом не занимаюсь.

– Да я не об этом.

– Ладно. Возможно, убийца хотел рассказать нам кое-что о жертве.

– Что ты имеешь в виду?

Харри включил лампу, свет которой упал на портреты.

– Я тут вспомнил Гулатингское уложение [70], это примерно тысяча сотый год, – читал его, когда право изучал. Так вот там записано, что умерших следует хоронить в освященной земле, за исключением злодеев, клятвопреступников и убийц. А для тех могилы рыли на границе приливной волны и дернового покрытия. А Арне Албу похоронили как раз в таком месте, так что речь не об убийстве на почве ревности, а значит, его убил не Гуннеруд. Нет, кто-то хотел показать, что Арне Албу – преступник.

– Интересно, – сказал Эуне. – Слушай, зачем нам опять эти картины смотреть? Они только ужас нагоняют.

– Ты и вправду уверен, что ничего такого в них не замечаешь?

– Ну как тебе сказать, они принадлежат кисти молодого художника с претензией на оригинальность, с чрезмерной тягой к театральности и отсутствием элементарных навыков.

– Моя коллега Беата Лённ сегодня не смогла прийти, она сейчас в Германии на конференции следователей, рассказывает, как с помощью цифровых манипуляций с изображением на видео или фото и подключением веретеновидной извилины можно опознать в лицо преступника под маской. У нее редкая врожденная способность: она помнит лица всех людей, когда-либо встречавшихся ей.