Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

– Она стояла там, где ее потом нашли?

– В нескольких ярдах от того места.

– Миссис Гибсон убили почти сразу после того, как вы расстались. Вы не слышали выстрела?

– Нет, я ничего не слышала. Меня так напугал этот неожиданный всплеск ярости, мистер Холмс, и я так хотела поскорее укрыться в своей комнате, что не видела и не слышала ничего вокруг.

– Вы вернулись в свою комнату. Что было дальше?

– Когда сказали, что миссис Гибсон нашли мертвой, я выбежала вместе со всеми.

– Вы видели в тот момент мистера Гибсона?

– Да, я видела его, когда он вернулся с места трагедии. Он послал за доктором и полицией.

– Он показался вам сильно взволнованным?

– Мистер Гибсон – очень сильный и сдержанный человек. Он не выставляет свои чувства напоказ. Но я успела близко его узнать и говорю вам, что он был глубоко потрясен.

– Теперь мы подходим к очень важному моменту. Револьвер был найден в вашей комнате. Вы видели его до этого?

– Никогда, клянусь вам.

– Когда его нашли?

– На следующее утро, во время обыска полиции.

– Он был найден среди вашей одежды?

– Да, на дне шкафа с платьями.

– У вас есть предположение, долго ли он там пролежал?

– Днем раньше его не было.

– Откуда вы знаете?

– Потому что разбирала вещи в шкафу.

– Тогда конечно. Значит, кто-то вошел в вашу комнату и положил в шкаф револьвер. Очевидно, вас хотели скомпрометировать.

– Должно быть, так.

– И когда это могло произойти?

– Это могли сделать, когда все сидели в столовой или когда я занималась с девочками в классной.

– То есть в то время, когда вы получили записку?

– Да, после этого я все утро провела в классной.

– Благодарю вас, мисс Дунбар. Есть еще что-нибудь, что могло бы помочь мне в расследовании?

– Мне ничего не приходит в голову.

– На парапете моста, прямо напротив тела, мы обнаружили свежую выбоину. Вы можете это как-то объяснить?

– Уверена: это случайное совпадение.

– Странно, мисс Дунбар, очень странно. Почему она появилась именно в этом месте и непосредственно после трагедии?

– Но откуда она могла там появиться? Чтобы отколоть кусок камня, нужно было ударить с огромной силой.

Холмс не ответил. Его бледное внимательное лицо внезапно приобрело то сосредоточенно-отвлеченное выражение, в котором я видел высшую степень напряжения его гениального ума. Остальные тоже заметили перемену в моем друге и не осмеливались заговорить. Все мы – адвокат, узница и я – смотрели на него, погрузившись в молчание. Внезапно он вскочил со стула, дрожа от нервного возбуждения, требующего немедленных активных действий.

– Идемте, Уотсон, идемте! – вскричал он.

– Что такое, мистер Холмс?

– Ничего, моя дорогая леди. Я свяжусь с вами, мистер Каммингс. С Божьей помощью я подарю вам дело, о котором будет говорить вся Англия. Завтра утром вы услышите новости, мисс Дунбар, а до того примите мои уверения в том, что тучи над вашей головой начинают рассеиваться, и я очень надеюсь, что правда наконец восторжествует.

От Винчестера до Торского поместья не такой уж дальний путь, однако мне, учитывая мое нетерпение, он показался вдвое длиннее обычного, а Холмсу – просто бесконечным: не в силах справиться с нервным возбуждением, он ходил из конца в конец вагона и барабанил длинными чуткими пальцами по диванным подушкам.

Неожиданно, когда мы уже почти приехали, Холмс вдруг сел напротив меня – мы взяли билеты первого класса – и, положив руку мне на колени, посмотрел в глаза тем особенным лукавым взглядом, какой появлялся у него, когда на него находило озорство.

– Уотсон, – сказал он, – вы вроде бы всегда берете с собой оружие, отправляясь со мной на экскурсию.

Я делал это скорее ради него, поскольку сам он мало заботился о своей безопасности, тем более когда ум его был занят решением очередной проблемы. Нужно сказать, мой револьвер не однажды сослужил ему добрую службу. Я напомнил Холмсу об этом.

– Да-да, иногда я бываю немного рассеян. А сегодня револьвер при вас?

Я вынул револьвер из заднего кармана брюк – короткий, удобный, отлично лежащий в руке. Холмс открыл затвор, высыпал патроны и внимательно изучил оружие.

– Тяжелый, – сказал он, – очень тяжелый.

– Да уж, Холмс, не игрушка.

Холмс с минуту размышлял.

– Знаете, Уотсон, – сказал он, – полагаю, ваш револьвер будет тесно связан с разгадкой истории, которую мы сейчас расследуем.

– Вы шутите, мой дорогой Холмс.

– Нет, Уотсон, я очень серьезен. Нам нужно кое-что проверить. Если эксперимент пройдет удачно, все разъяснится. Результат испытания зависит от того, как поведет себя это оружие. Один патрон мы уберем, а остальные пять вложим обратно и поставим револьвер на предохранитель. Вот так! Мы увеличим вес, чтобы более точно воспроизвести картину преступления.

У меня не было ни малейшей догадки о том, что он на сей раз задумал, а сам Холмс не спешил меня просветить – всю дорогу до Хэмпшира он просидел в задумчивости. Выйдя на маленькой станции, мы наняли разваливающуюся двуколку и через четверть часа подъехали к дому нашего надежного друга сержанта.

– Есть идеи, мистер Холмс? Какие?

– Все зависит от того, как поведет себя револьвер доктора Уотсона, – ответил мой друг. – Вот он. А теперь, офицер, не одолжите ли мне десять ярдов бечевки?

Ее у сержанта не оказалось, и в местном магазинчике мы купили моток крепкой бечевки.

– Думаю, это все, что нам нужно, – сказал Холмс. – А теперь, если не возражаете, приступим к делу, которое, как я надеюсь, станет последним этапом нашего путешествия.

В лучах закатного солнца нашему взору предстала чудесная осенняя панорама – поросшие вереском хэмпширские холмы. Сержант брел рядом, бросая на Холмса критические недоверчивые взгляды и всем своим видом давая понять, что сомневается в здравости его рассудка. Когда мы пришли на место преступления, я заметил, что за внешним хладнокровием Холмса скрывается глубокое волнение.

– Да, – сказал он в ответ на мое замечание, – в этот раз мне не удалось поддержать марку, Уотсон. У меня чутье на такие вещи, но иногда оно подводит меня. В винчестерской тюрьме я впервые подумал об этом и почти убедился в правильности своей догадки, но в том-то и недостаток активного ума, что он всегда сразу предлагает противоположное объяснение, которое порой выводит на ложный путь. И все же, Уотсон, и все же – мы попытаемся проверить.

Дорогой он крепко привязал один конец веревки к рукоятке револьвера. Когда мы подошли к месту трагедии, Холмс с величайшей скрупулезностью отметил место, где лежало тело, затем что-то поискал в зарослях вереска и папоротника и нашел увесистый булыжник. Его он прикрепил к другому концу веревки и перебросил через парапет моста так, чтобы тот свисал у самой воды. После этого Холмс встал на отмеченное место в некотором отдалении от моста, держа мой револьвер в руке так, чтобы веревка между револьвером и булыжником натянулась.