Джон Карр - Все приключения Шерлока Холмса

– Я не могу водить с ним компанию: мне этот человек не по душе, – ответил Макмердо. – А что касается ненадежности, то будь на вашем месте любой другой человек, он больше не произнес бы в мой адрес этого слова.

– Ладно, хватит. – Макгинти допил виски. – Я пришел дать тебе своевременный совет, и ты получил его.

– А откуда вы узнали, что я виделся с Моррисом?

Макгинти рассмеялся:

– Моя задача – знать все, что происходит в этом городе. Имей это в виду. Ну, мне пора, и скажу только…

Однако уход его был приостановлен совершенно неожиданным образом. Дверь внезапно распахнулась со стуком, и на них засверкали глазами три хмурых решительных лица под полицейскими фуражками. Макмердо вскочил и до половины вытащил свой револьвер, но задержал руку на середине пути, осознав, что ему в голову нацелены два «винчестера». В комнату вошел человек в мундире, державший в руке шестизарядный пистолет. То был капитан Мервин, служивший раньше в Чикаго, а теперь в шахтной полиции. Взглянув на Макмердо с легкой улыбкой, он покачал головой:

– Я так и думал, что наши пути сойдутся, мистер Бесчестный Макмердо. Не можешь держаться в рамках закона, да? Надевай шляпу, пошли с нами.

– Смотрите, вы поплатитесь за это, капитан Мервин, – предупредил его Макгинти. – Кто вы такой, позвольте узнать, чтобы врываться подобным образом в дом и набрасываться на честных, законопослушных людей?

– Не вмешивайтесь, советник Макгинти. Мы пришли за Макмердо, а не за вами. Вы должны помогать нам, а не препятствовать исполнению долга.

– Он мой друг, и я готов ответить за его поведение, – заявил босс.

– Как бы вам, мистер Макгинти, не пришлось отвечать за свое, – заметил капитан Мервин. – Макмердо был преступником до приезда сюда и до сих пор не сошел с кривой дорожки. Патрульные, держите этого человека под прицелом, пока я не разоружу его.

– Вот мой пистолет, – спокойно произнес Макмердо. – Думаю, капитан Мервин, будь мы с вами один на один, вы бы так легко меня не взяли.

– А где у вас ордер? – спросил Макгинти. – Черт возьми! В Вермиссе человек живет, как в России, пока такие, как вы, возглавляют полицию. Это капиталистическое попрание законности, и, полагаю, разговор о нем еще впереди.

– Делайте, советник, по мере сил то, что считаете своим долгом. О своем мы побеспокоимся сами.

– В чем меня обвиняют? – спросил Макмердо.

– В причастности к избиению старого издателя Стенджера в редакции «Геральд». Твое счастье, что это не обвинение в убийстве.

– Если это все, что вы против него имеете, – рассмеялся Макгинти, – то избежите лишних хлопот, бросив дело сейчас. Этот человек был со мной в моем салуне, до полуночи играл в покер, и я готов представить десяток свидетелей, которые подтвердят это.

– Это ваше дело, и, полагаю, вы решите его завтра в суде. А пока что пошли, Макмердо, и веди себя тихо, если не хочешь получить винтовкой по голове. Отойдите в сторону, мистер Макгинти; предупреждаю: при исполнении долга я не потерплю сопротивления.

У капитана был такой решительный вид, что Макмердо и его босс смирились. Последний тихо обменялся с арестантом несколькими словами, пока того не увели.

– Как насчет… – Он поднял большой палец, обозначая таким образом оборудование для чеканки монет.

– Все в порядке, – ответил Макмердо, соорудивший под полом надежный тайник.

– До свидания. – Босс пожал ему руку. – Я поговорю с адвокатом Рейли и возьму расходы по защите на себя. Даю слово, что тебя не осудят.

– Держать пари на это я бы не стал. Вы двое, охраняйте арестованного; если он попытается выкинуть какие-то фокусы, стреляйте. Перед уходом я обыщу дом.

Капитан обыскал, но, видимо, не обнаружил спрятанного приспособления. Потом он и его подчиненные повели Макмердо в участок. Уже стемнело, мела сильная метель, поэтому улицы были почти безлюдны, однако за этой группой последовало несколько гуляк. Осмелев в темноте, они выкрикивали проклятия арестованному.

– Линчевать проклятого ликвидатора! – кричали они. – Линчевать его!

Гуляки засмеялись, заулюлюкали, когда Макмердо втолкнули в полицейский участок. После краткого допроса, проведенного дежурным инспектором, его отвели в общую камеру. Там он увидел Болдуина и трех других участников вчерашнего нападения, их всех арестовали во второй половине дня, и они дожидались судебного разбирательства, назначенного на завтрашнее утро.

Но рука союза свободных людей дотянулась даже в эту закрытую крепость. Поздно ночью в камеру вошел тюремщик с мешком соломы для подстилки и достал из него две бутылки виски, стаканы и колоду карт. Арестованные провели веселую ночь без единой тревожной мысли об утреннем процессе.

Как оказалось, для этого и не было причин. Мировой судья не мог отправить дело в суд более высокой инстанции на основании свидетельских показаний. С одной стороны, наборщики и печатники признали, что свет был тусклым, а они были очень взволнованны и поэтому не могут показать под присягой, те ли это люди, кто напал на Стенджера. Однако они полагали, что это те самые люди. При перекрестном допросе, который вел умный адвокат, нанятый Макгинти, показания их стали еще более туманными.

Потерпевший уже сообщил, что на него напали совершенно неожиданно, и утверждал, что у человека, нанесшего первый удар, были усы. Он добавил, что это ликвидаторы, поскольку больше никто в городе ничего против него не имел, а те давно угрожали ему из-за правдивых передовиц. С другой стороны, твердые дружные показания шести граждан, в число которых входил высокий муниципальный чиновник, советник Макгинти, ясно указывали, что эти люди играли в карты в «Доме согласия» и разошлись через час после нападения.

Незачем говорить, что их оправдали и принесли извинения за причиненные неудобства, а капитану Мервину и полицейским вынесли косвенное порицание за чрезмерное усердие.

Вердикт этот был встречен аплодисментами зрителей, среди которых Макмердо видел много знакомых лиц. Братья по ложе улыбались и приветственно махали руками. Но были там и другие, они сидели, плотно сжав губы, и мрачно смотрели, как обвиняемые один за другим покидают скамью подсудимых. Один невысокий чернобородый решительный человек выразил их общие мысли, когда освобожденные проходили мимо него.

– Проклятые убийцы! – воскликнул он. – Мы еще доберемся до вас!

Если что-то и требовалось, чтобы укрепить репутацию Джека Макмердо среди членов ордена, так это наверняка арест и оправдание. Случая, когда человек, едва принятый в ложу, совершил нечто такое, чтобы ему пришлось предстать перед судом, в анналах общества еще не было. Макмердо уже зарекомендовал себя как добрый приятель, веселый гуляка и к тому же человек со вспыльчивым нравом, который не потерпит оскорбления даже от всесильного босса. Но ко всему прочему, товарищи Макмердо считали, что среди них нет ни одного, кто был бы способен так четко составить кровавый план и чья рука способна, не дрогнув, его выполнить. «Он будет самым лучшим парнем для чистой работы», – говорили друг другу старики и ждали, когда представится случай дать ему задание.