Эшли Уивер - Смерть надевает маску

– Не знаю точно… – Мэйми нахмурилась. – Просто когда я узнала, что они нашли драгоценности в его карманах, то сразу вспомнила – в тот вечер я уже слышала об этом, и задумалась… – Она засмеялась. – Нет, я определенно выдумываю. Сэнди говорит, у меня типично американская фантазия. Он называет это «голливудским влиянием».

Я жаждала выпытать у нее все, но не хотела выдать себя, как говорят американцы, с потрохами. Я чувствовала, что могу полностью доверять Мэйми Дуглас-Хьюз, но что-то мне подсказывало: сейчас вовлеченность в расследование убийства Джеймса Харкера лучше всего держать в тайне. Если позднее выпадет возможность довериться Мэйми, я ею определенно воспользуюсь. А сейчас сохраню осторожность.

– Полагаю, это стало шоком для всех, кто недавно был в гостях у Баррингтонов, – сказала я. – Буквально только что вы ужинаете в компании мистера Харкера, а вскоре он оказывается мертв…

– Да, и мне так жаль миссис Баррингтон! Сэнди и мистер Баррингтон на короткой ноге, поэтому мы частенько у них бываем. Толкуют о политике часами… Я не была близко знакома с мистером Харкером, только из таких вот посиделок. Он всегда казался очень приятным, хотя и немного неловким. И Фелисити мне тоже безумно жаль.

Это немного сбило меня с толку.

– Фелисити Эклз?

– Да. Я никогда ничего не слышала об этом, но мне кажется, мистер Харкер ей очень нравился.

– Я не знала.

– Ну, это всего лишь мое впечатление. Конечно, я сомневаюсь, что у них и правда были какие-то отношения. Фелисити очень замкнутая. Такая милая девочка, а вот Марджори немного пугает, не так ли? Не то что в каком-то дурном смысле… Я хочу сказать, она очень напористая. Марджори напоминает мне нескольких девочек из ревю – таких, знаете, броских и очень уверенных, шумных и хулиганистых – это ведь и про нее, полагаю. И куда бы она ни пошла, всюду бедная Фелисити за ней – как хвостик. Кажется, время от времени мистер Харкер составлял им компанию. Вот я и решила, что у них с Фелисити мог быть роман.

Любопытные новости! Я хотела было расспросить ее об этом, но тут в дверях неожиданно показался мистер Дуглас-Хьюз.

– Вот ты где, дорогая, – сказал он. – Вместе с миссис Эймс. Очень рад вас видеть.

– Добрый день, мистер Дуглас-Хьюз.

– Мы с Эймори чудесно проводим время вместе, – сообщила Мэйми. – И будем большими друзьями, вот увидишь.

Дуглас-Хьюз с любовью улыбнулся жене.

– Рад это слышать. Будьте с ней поосторожнее, миссис Эймс, – произнес он. – По своему обаятельному обыкновению она, если и вправду захочет, завоевывает людей бесповоротно.

– Вечно Сэнди меня дразнит, – рассмеялась Мэйми. – Обвиняет в том, что полюбил меня против собственной воли.

– Я был твердо намерен оставаться холостяком и полностью посвятить себя работе, – произнес мистер Дуглас-Хьюз, все еще обращаясь ко мне. – Но один вечер с Мэйми – и я полностью сражен без надежд пойти на поправку. Подчинила меня по щелчку.

Я постаралась применить слова «сразить» и «подчинить» к Майло, но у меня ничего не вышло.

Смеясь, Мэйми коснулась его руки на своем плече.

– Нельзя говорить такие вещи на людях!

Я даже чуточку позавидовала тому, как они смотрят друг на друга. Было видно, как сильны их чувства.

– Прошу, извините нас, миссис Эймс, – сказал Дуглас-Хьюз. – Боюсь, я перенял у Мэйми постыдные американские манеры.

Я улыбнулась, любуясь их непринужденностью и взаимным чувством. А у нас с Майло такое было? Попробуй теперь вспомни…

– Выпьешь с нами чаю? – спросила Мэйми у мужа.

– Увы, нет времени. У меня встреча с сэром Джоном.

При упоминании министра иностранных дел Мэйми наморщила нос.

– Но с нами же гораздо интереснее! Правда, говорили мы сейчас о невеселом. О смерти бедного мистера Харкера.

– Правда? Ужасная трагедия, – отозвался Дуглас-Хьюз ровным голосом, и я почувствовала, как он тут же переменился, словно желал избежать этой темы. Естественно, это только меня распалило.

– Я не знала хорошо мистера Харкера, – вставила я, – но, похоже, он был приятным джентльменом. Его убийство, да еще и в таком месте, стало большим шоком.

– Да, думаю, мы все были поражены. Впрочем, мне кажется, что преступника очень скоро арестуют, – ответил Дуглас-Хьюз вежливо, но не давая вовлечь себя в этот разговор. – Что ж, похоже, мне пора идти. Не жди меня на ужин, дорогая. Миссис Эймс, было приятно снова с вами повидаться.

– И мне тоже, мистер Дуглас-Хьюз.

Он попрощался. Я была разочарована; подозревала, конечно, что его выверенные ответы – профессиональная привычка, поэтому, наверное, ничего необыкновенного в таком поведении нет. Однако мне показалось, что Дуглас-Хьюз как-то особенно избегал разговора о смерти мистера Харкера. Может, он знал больше – но сообщать об этом не собирался.

Мэйми сменила тему, и я уже не могла вернуться к вопросам о бале, не оказавшись подозрительной или – кто знает! – даже отвратительно любопытной. Мы заговорили о более приятных вещах, и я подумала, что мы на самом деле крепко подружимся.

Наконец я собралась уходить, и Мэйми вызвалась проводить меня до выхода.

– В четверг мы с Сэнди собираемся поужинать с друзьями в «Булестине», – сказала она. – Этот ресторан стал одним из моих любимейших заведений. Если решите составить нам компанию, мы будем ужасно рады.

Интересно, кто-то из этих друзей входит в список подозреваемых? Это был бы неплохой шанс узнать побольше о случившемся в тот злосчастный вечер. Впрочем, не могла же я спрашивать, кто еще приглашен на ужин.

– Спасибо. Постараюсь прийти.

– Замечательно! Не нужно звонить мне заранее – ничего такого. Обойдемся без формальностей. Просто приходите, если захочется. Мы придержим местечко за столиком.

Я покинула дом Дуглас-Хьюзов в задумчивости. Что я выяснила за этот день? Не так уж много. Однако узнать о потенциальной связи Фелисити Эклз и Джеймса Харкера было полезно. Газеты предполагали любовную ссору. Звучало натянуто, но я не могла списать это со счетов. Хорошо бы разузнать об их отношениях побольше.

К тому же мне стало любопытно, что такого заметила миссис Дуглас-Хьюз. Я напомню об этом как бы ненароком, когда мы встретимся в следующий раз.

Когда я после похода по магазинам и легкого ужина вернулась домой, в квартире было тихо. У Винельды был свободный вечер, и я неожиданно осознала, как не привыкла к тишине. И как она мне нравится.

Я переоделась в синюю шелковую ночную рубашку и набросила сверху легкую бежевую накидку, а затем отправилась на кухню заварить себе чаю. Я хотела провести тихий вечер дома, почитать у огня… На часок-другой нужно было отвлечься от брака и убийства – часок-другой, но не больше.

Я поставила на столешницу чашку с блюдцем, взяла с полки банку с чаем и принялась открывать ее, как вдруг крышка вылетела у меня из рук, упала на пол и покатилась по комнате прямо к мусорному ведру. Я нагнулась, чтобы поднять ее, и сразу же кое-что заметила.